Охота, которая должна была стать если не актом примирения и развеивания скуки и тоски, то просто веселым, ничего не значащим приключением, внезапно обернулась в нечто очень странное. Замечтавшись, они пересекли границу, где начинались земли ордена Вэнь, что было немудрено, ведь эти земли всегда принадлежали их клану, а уж появление чужаков и реакция на них со стороны Вэй Ина и молодого господина Цзян…

Дэшен подогнал свою лошадь, чтобы та не пыталась задуматься и сбавить темп, нагоняя по пятам скачущего впереди адепта клана Не. Было непонятно, если это действительно Вэни, то зачем от них бежать только ему? Зачем задерживать? До Пристани Лотоса полсуток быстрой езды, но лошади могут устать, и краткий перерыв неизбежен. А за это время его друзья уже могут серьезно пострадать. И все же, почему они не повернули все вместе? Не то, чтобы перспектива остаться наедине его не радовала… нет. Она вселяла в душу тепло и страх одновременно, а весна распускала свои нежные цветы где-то возле сердца, но сейчас было совсем не время об этом задумываться. Вот только чем ещё заняться, когда ветки хлещут по коленям, а в лицо бьет уже по-весеннему теплый ветер?

- Чан-сюн, притормози немного, - сказал он, когда дорога стала шире, и возможно было ехать не друг за другом, а рядом. – Лошадь не держит быстрый темп слишком много, а мы отъехали достаточно далеко в земли Юнмэна, чтобы дать им передышку, иначе до вечера не доберемся до Пристани. Ты в порядке? Мне показалось, что ты выглядел испуганным, я понимаю. С этими людьми никто не желает встречаться.

Он сказал это на одном дыхании и смутился: в беспокойстве он позволил себе лишнего, назвав собеседника испуганным. Чего доброго обидится. Ох, ну что за дурак. Лучше бы помолчал… Дэшен отвел взгляд и огляделся вокруг: лес был одним из немногих, где обитало достаточно тайн для проведения Ночных охот, который, однако, не имел никакого отношения к горам. Странно, ведь именно в горах и находятся заброшенные храмы, рождаются особенно зловредные духи и прочая дичь, на которую были натасканы заклинатели. Этот же лес был настолько густым, что мог поспорить с недоступными тропками гор, а потому найти себе приключений можно и не надрывая дыхание от длинных подъемов. Гордость охотничьих угодий Юнмэна. А ещё легенд было столько, что пальцев на руках не хватит.

- Если бы мы здесь охотились… - начал было Дэшен, чтобы сгладить неловкость от предыдущей фразы, - Я бы показал тебе одно дерево. Его корни настолько огромные, что не хватит и длины рук, чтобы измерить обхват. А внутри оно совершенно пустое, хотя и листья на нем живые, пусть и цвета пепельной розы. Говорят, что когда-то давно в нем жил змей-хранитель, который за плату из окрестных деревень защищал её жителей от всякого зла. И так было довольно долго, пока алчность не заставила змея просить все более высокую дань, и когда он затребовал привести себе самого красивого юношу, чтобы тот развлекал его песнями и рассказами и жил с ним до конца своих дней, люди отказались. Вот только юноша сам пришел, опасаясь за судьбу своих родных. Он действительно знал много историй и умел играть на сяо, так что змей и не заподозрил подвоха. А дальше… дальше люди пригласили заклинателя, чтобы он спас мальчишку от страшного чудовища. Вот только придя к дереву, они не нашли ни одного, ни второго. Так дерево и стоит с тех пор пустое, в ожидании хозяев. Как ты думаешь, что с ними стало?

Да вот как раз выбор места на болотах был не совсем странен… ну для самого Дэшена, например. В характере молодого господина забраться так далеко, чтобы уж точно никто не смог утверждать, что победа досталась ему легко и непринужденно, о нет. Преодолевать трудности, часть из которых можно было избежать, просто подождав на кромке болота, считалось почетнее.

- Это хороший лес, Чан-сюн, он и правда охраняет. И тяжело здесь дышится тем, кто с недобрыми намерениями следует через него, но добычи для охоты тут и правда много. А сам лес будто поделен на области, где есть демоны послабее, а есть посильнее. И где-то там блуждающее сердце леса, но до него никто и никогда не доходил, и я думаю… - но что именно он думает, узнать не удалось. Лошадка Чан-сюна вильнула, колено коснулось колена именно тогда, когда он поправлял поводья. И получилось, что пальцы соскользнули, ощупывая помеху через натянутую ткань на бедре. – О… Ты прости, - руку пришлось одернуть и вцепиться в излучину седла, благо теперь расстояние между ними было достаточным.

Интерпретация легенды, которую предложил адепт клана Не, была удивительной. Во всяком случае, сам Дэшен никогда не думал о ней в таком ключе. А ведь и правда, легенда-то очень походила на женитьбу, если бы не… ну да, юноша и змей. Дэшен украдкой покосился на Не Чана, пытаясь разобрать по его лицу, какой смысл он вкладывал в свою интерпретацию. Невинный, конечно же, откуда тут искать двойные донышки?

- Да, это очень похоже, Чан-сюн, - согласился он, продолжая беспечно не смотреть перед собой. Дорога ровная, что может случиться? – Я думаю, что все закончилось хорошо, ведь Юнмэн процветает, а про змея и юношу никто ничего не слышал потом. Может ушли оба? И живут где-то далеко от людей, слушая сяо и рассказывая истории… Ручей…

Но ручью и правда не суждено было случиться – тварь, больше похожая на огромное чернильное пятно, выскочила будто из ниоткуда, и бравый вояка совсем не успел среагировать. Более того, вместо того, чтобы выскочить за ней, он слетел со своей лошади на помощь, но и лезвие меча блеснуло в воздухе на случай, если тварь решит вернуться. Хм, а Вэй-сюн что-то подобное пытался защищать? Ну-ну… Собственная кобыла испуганно шарахнулась в сторону, но не отбежала далеко, так что ловить пока не пришлось.

- Ты в порядке?! Сильно ударился? – по лицу было невозможно определить, насколько сильно пострадал Не Чан, так что Дэшен, зажав меч в пальцах, ощупал затылок юноши, проверяя, большая ли выскочит шишка. И нет ли крови. Ох, кажется, их путь немного затянется… - Чан-сюн, посмотри на меня, сильно болит?

- Конечно убежит, - уверенно ответил Дэшен, даже не думая переживать о судьбе лошади. Сейчас в его руках были проблемы покрупнее. Одна проблема, если быть честным. И чем ближе она находилась к нему, чем сильнее ощущался её вес на руках… тем выше была вероятность, что их количество увеличится. – Ещё увидишь, она окажется дома намного раньше нас, и когда мы приползем грязные и замученные, будет есть свою траву и хихикать над нами.

Тело в руках, которое он осторожно придерживал, было легче пуха. Да и весь Не Чан был похож на птицу, маленькую пташку, которая случайно выпала из гнезда, а теперь барахтается на земле и зовет на помощь. Ох, спрятать бы в рукав…

- Тебе не за что просить прощения, - убедившись, что его подопечный может стоять без его помощи, но не может идти, он вздохнул и отошел к собственной лошадке, которая пусть и смотрела испуганно, но не пыталась сбежать. Да… эта не выдержит. На охоте всегда отдавали предпочтение быстрым лошадям, а не тяжеловозам. А чтобы вытащить обоих на мече у него было недостаточно духовных сил. Вот ведь… Он подвел лошадь и кивнул: – Помоги… Быстро уже не получится, но ничего страшного. Хуже будет, если ты устанешь, так что поедешь на лошади.

Дэшен закинул весь птичий вес Не Чана на лошадку и даже не попытался сесть рядом, а взял поводья и принял решение, которое впоследствии и привело ко всем приключениям. Стремясь хоть как-то выгадать лишнее время, он свернул с дороги, решив срезать лесом.

Лес вокруг и правда будто состарился, хотя на дороге был весенне-юным, как девица, только что очнувшаяся ото сна. А здесь же даже краски поменялись: из молодой зелени только что распустившихся листьев в изумрудную насыщенность, с которой бороды мха свисали с деревьев. А ещё этот лес дышал. Дышал пением птиц, хрустом веток, даже какая-то белка стрекотала неподалеку. На удивление подобная перемена, хотя явно и не была нормальной, не внушала тревоги. А может быть все дело было в прикосновении колена к плечу, и Дэшен малодушно представлял себе, что дело вовсе не в узкой тропке, где иначе-то и не пройти, а в том, что оно осознанное. Но нет, конечно, это всё глупости.

- По идее мы срежем путь и выйдем к опушке, где кончается лес… - не очень уверенно произнес Дэшен, внутреннее чутье которого указывало направление. Но лес явно играл с ними какие-то свои шутки. Ох. Не пропасть бы обоим. И почему нет чувства тревоги?.. – Конечно я тут ходил! – со всей возможной уверенностью сказал он, чтобы Не Чан не думал переживать. Все под контролем, ведь так?

Не так. Пальцы чуть дрожали, сжимая поводья, и, чтобы успокоиться, он погладил лошадку по шее, ненароком задев чужое колено ещё раз. Здесь контроль давал слабину, а сердце слегка спотыкалось на каждом ударе. Зато просьба рассказать историю отвлекла, и была очень уместной. Правильно, незачем думать о всяком…

- Историю, - он улыбнулся и посмотрел на собеседника. – Ну моя собственная жизнь достаточно скучна, чтобы вытащить оттуда что-то забавное, - да или то, что вообще можно рассказать, чтобы Чан-сюн не посмотрел в ужаса. – Но если хочешь, я расскажу о том, как давным-давно я услышал одну смешную историю про чудака, который собирал разноцветные перья. И всех заезжих путников просил возить, говорил, что они ему якобы для коллекции. Но платил неплохо, так что хоть все и за спиной его говорили, что разумом тронулся, а от денег никто не отказывался. Некоторые даже красили обычные перья, но тот быстро распознавал обман… И когда перьев у него стало достаточно, он – представляешь! – сделал себе костюм с этими перьями! И вот, день на дворе, а выходит из дома этот огромный цветастый павлин и счастлив как ребенок! Уж не знаю, что там в голове было…

Они прошли ещё немного, пока в глаза Дэшену не бросился яркий отблеск от очередной ветки дерева. Подойдя ближе, он обнаружил на ней опустевшее птичье гнездо, в котором лежал небольшой камушек – он и играл всеми цветами радуги, манил и привлекал.

- О… - Дэшен прервался, забрав из гнезда камень - тот был теплым в ладони – и протянул Не Чану: - Смотри, какая вещица. Может оставить на память?

Если лес дарит подарки – а Дэшен не сомневался, что это именно подарок – их стоит принять со всей благодарностью. Кто знает, куда ведет эта тропинка, что выглядит так безопасно? А камешек был теплым и приятно тяжелым, совсем не как яйцо неведомой птицы из небесных чертогов. Хотя разве ж кто-нибудь их встречал? В ладони Не Чана он, казалось, засверкал сильнее, хотя  Дэшену казалось, что в руках этого мальчишки всё выглядит лучше…

- Оставь себе, - он накрыл камушек своей рукой и сложил пальцы Не Чана в кулак. – Откуда бы оно ни взялось тут, нам его подарили. Представь себе, кто из него может вылупиться! – он улыбнулся и снова повел лошадку дальше, вглубь леса, гадая, что же ждет их в пути. И что вообще ждет их самих.

Не Чан так интересно понимал сказки, которые он рассказывал, что это никак не укладывалось в его собственное понимание человека достаточно серьезного. В конце концов, у него уже была своя семья, дом и… ну что там полагается. Однако же разговоры…

- Ну что ты, Чан-сюн, я ведь и есть птица, которая в любой момент может взлететь и отправиться куда угодно. Посмотреть иные земли, подышать воздухом моря. Правда петь я не умею совершенно, - он рассмеялся, оглядываясь на собеседника, - Так что птица из меня довольно молчаливая. Просто сейчас я сижу здесь. А тебе? Ты сказал, что очень страшно показать то, кем ты хочешь быть. А кем бы ты хотел, не будь у тебя твоей серьезной жизни, Чан-сюн? Всё-таки дом и семья остались там, а здесь ты должен быть немного другим. А если зайти дальше? Кто ты? Какие перья на себя бы надел? Расскажи, я не буду смеяться.

Лес вокруг будто бы посветлел, то тут то там на листве вспыхивали огоньки, будто деревья покрыты росой, а солнечные лучи играют на них в догонялки. И огоньки будто вели куда-то дальше, но Дэшен, погруженный во внезапный диалог о чем-то важном, совершенно не смотрел по сторонам. Так бывало раньше, когда то, что близко, важнее всего окружающего мира. И впереди шумела вода.

Дэшен проследил, как Не Чан бережно прячет дар леса сначала в рукав, а затем, будто поразмыслив, в кошель за пазуху. Интересно, что же это за вещица такая… о том, что это может быть просто бессмысленный красивый камень, Дэшен не думал – здесь все не случайно.

- Ну что ты, какие таланты… - вот так легко сказанные Не Чаном очень приятные слова заставили смутиться и растеряться. И потому следующие свои слова он сказал, совершенно не осознавая, насколько много в них может быть смыслов. И вложил сразу все: - Нет, Чан-сюн, сейчас я начинаю осознавать, что я в кои-то веки нахожусь именно там, где мое место. Вот сейчас. Здесь… - он вовремя спохватился, чтобы не добавить «с тобой» и прикусил язык, окончательно растерявшись и отвернувшись. Какая глупость, какая несусветная глупость!

Шум воды приближался, стал отчетливым. Но был и какой-то дополнительный, непонятный – будто вода шлепается пластами с какого-то неведомого ступенчатого водопада. Дэшен, всё ещё алея даже ушами, повел лошадку чуть быстрее: им, наверное, пора передохнуть и напиться.

- Это нормально, Чан-сюн, - ухватился он за тему, на которую перевел беседу адепт Не. – Всякий раз, когда в нашей жизни наступает новый период, мы оглядываемся через плечо и думаем, что а раньше-то было лучше! Увы, мы очень быстро забываем, что раньше было также, просто мы иначе начали относиться к собственному прошлому. Но то, что ты рассказываешь… почему невозможно? Всегда можно измениться, стать кем-то иным даже хотя бы на один день. Само собой, если есть такое желание, лучше это делать в кругу друзей… Я думаю, что Вэй-сюн… и я ничего дурного не подумают. Представь себе, что ты сейчас тот самый человек, без имени и рода. Какой будет твоя песня? О… откуда здесь это?

Они вышли на небольшую живописную опушку, где действительно текла река, а источником странных звуков была небольшая аккуратная мельница, которая своими лопастями перекидывала воду. Сам домик выглядел как игрушечный, аккуратный и сверкающий. И манил зайти внутрь… даже лошадь без понуканий пошла в его сторону.

Все размышления о двусмысленностях сказанного пришлось отложить в аккуратную шкатулку и с сожалением отставить подальше. Ответ на вопрос получить очень хотелось, невообразимо как, но Не Чан рассматривал мельницу, которая выглядела как с картинки, и ничего нормального в этом не было. Дэшен прекрасно знал, что никакой мельницы или деревни поблизости нет и быть просто не может. Морок? Наваждение? Он подхватил камешек из множества, что были под ногами, и бросил в сторону двери. Тот отскочил с глухим стуком. Впору было пожалеть, что он недостаточно времени корпел над свитками, что ему подсовывал Вэй Ин… вдруг там это явление известно как белый день?

- Никакой деревни в этом лесу нет, - произнес он озадаченно. – Однако же вот мельница. Как странно…

В отличие от Не Чана, он совсем не был уверен, что окликать хозяев стоит. Если тут кто и живет, то вряд ли он будет счастлив незваным гостям. А живет тут явно не человек… И, как будто его мысли услышали, дверь мельницы отворилась, и на крылечко вышла женщина. Явно из тех, чей возраст не угадаешь по лицу: ей могло быть и как ему, так и много больше. И одета она была странновато: коротковатое ханьфу, боса на одну ногу… И как-то старомодно, так уже давно никто не одевался.

- Вот вы где! Сколько ждать можно, а ещё камнями кидаетесь! – она с неодобрением посмотрела на Дэшена и перевела взгляд на Не Чана, который тут же потеплел: - А вот и ты… Ну-ну! За то, что о сыне моем позаботился, проходи внутрь! Я лепешек напекла! И друга своего заводи, так и быть! Поедите у меня, отдохнете… и дальше путь продолжите! Ишь! – она махнула рукой на любопытную ворону, которая присела на створку двери, - А ты вон поди!

- Хм… - приглушенное восклицание Дэшена было похоже на выдох. То, что этой мельницы тут существовать просто не должно, он уже понял. Равно как и женщины. Так кто перед ними? Призрак? Дух? Или что-то поинтереснее? Успокаивал только явно не враждебный настрой… хотя все могло в любой момент измениться.

Он подошел ближе, готовый, если вдруг, взлететь на лошадь позади Не Чана и гнать со всех ног, но тот уже начал разговор, и пришлось поумерить пыл. Да и женщина, закончив гонять ворону с двери – та пересела чуть повыше, на козырек – уперла руки в бока:

- Да чтобы старая Ду обозналась! – она рассмеялась не особо мелодично, но звонко. – Слышу, слышу все твои мысли, господин, да не обидны они мне! Заходи-заходи, в третий раз не приглашу! А сын мой… ну так сам его назовешь как время придет на то! – и с этими словами развернулась и в дверях исчезла.

А Дэшен, тем временем, посмотрел вопросительно и кивнул на просьбу о помощи. Нога ведь болела, наступать неприятно… И вес у Не Чана птичий. Так и снял его с лошадки, чтобы в руки упал, а до земли не долетел. Никогда Дэшен себя силачом не считал, но вот знал, что никто и ничто не заставит его раньше времени мальчишку отпустить, особенно пока… можно притвориться, что всё это из-за ноги:

- Понимаю, Чан-сюн, нездорова явно. Видел у неё одного сапога нет? – увы, но ни одной легенды о подобных тварях он припомнить не мог. – Обязательно настороже, конечно. Но может у госпожи и травки какие для твоей ноги есть? Вроде пока сожрать она нас не хочет…

Он бесстрашно шагнул внутрь мельницы, положившись на мудрость своей лошадки: сама напьется и отдохнет. А внутри было даже уютно: чистенько и аккуратно. Стол накрыт, тарелочки с разными яствами, кувшин с вином. И накрыто на двоих, будто их ждали…

- Вот, господин, отведай, - женщина протянула Не Чану, все ещё находящемуся на руках Дэшена, пиалочку с травяным настоем. – Сил придает и разум отдыхать будет. Да и ты… - эта реплика была уже адепту клана Цзян. – Тоже выпей, не денется никуда твоя ноша, если на лавку посадишь.

- У тебя есть брат? – спросил Дэшен только ради того, чтобы что-нибудь спросить. Потому как теперь, когда теплое дыхание щекотало шею, от неуместных, жужжащих как толстые осенние мухи, мыслей было избавиться намного сложнее. – Ну вообще я с ним бы согласился, вот только… Не так давно начал сомневаться. Да и пока всё выглядит безопасно, тебе нужно что-то сделать с ногой, за гостей не обижает даже нелюдь, - последнее было сказано не очень уверенно, но их и правда пока не обижали. – Не бойся, если что – беги к лошади и скачи прочь, хорошо?

Как бы ему ни хотелось, но Не Чана пришлось посадить на лавку и принять чашечку с отваром. Дэшен, конечно, принюхался для порядка, но не разобрал ни единой травки – он в них не разбирался. От горьковатой жидкости немного вязало рот, но тело и правда стало бодрее, словно он отоспался. А теперь требовалось ещё и поесть, тем более, что запахи со стола манили. Вряд ли их будут так изощренно травить, а уж чего действительно хочет женщина они узнают, хотят они того или нет.

- Добрая женщина, - начал он было, - моему другу ещё нужна целебная мазь для ноги, он не очень удачно спешился с лошади… - скорее удачно упал, не переломав себе ничего, но зачем вспоминать? – Есть ли у вас? Мы можем заплатить. И за гостеприимство тоже заплатим, - он полез за пазуху, чтобы достать кошель с деньгами, но сухонькая, будто птичья рука женщины остановила его руку.

Та рассмеялась, глядя по очереди то на Не Чана, то на Дэшена, а затем разлила по плошкам жирный утиный бульон и отломила по доброй краюхе хлеба, который, казалось, был ещё теплым:

- Не спеши платить, пока не просят, мальчишка! И ты не спеши меня стеречь, старая Ду давно тут живет, а где это «тут» - уже и не помнит! Чего мне тут бояться, у меня здесь много друзей, очень много… Все звери лесные и птицы, да кому понадобится сюда с недобрыми мыслями-то приходить? Вот вам отдых нужен был – так и зашли… - она отошла к шкафчику, откуда вытащила баночку с зеленоватой мазью. – Для ноги твоей. Сам намажешь? – спрашивала она у Не Чана, а банку-то протянула Дэшену, который отчего-то смутился. – А что надо мне… А дочку мою вытащили чтобы, заблудилась она. И уж не знаю, где искать. Сыновья-то у меня бедовые, даже за хворостом не послать, а она одна была отрадой. Так что ешьте, пейте… А потом помочь прошу, да. Девочка во снах потерялась, сможете ли найти?

Не Чан взял переговоры полностью на себя, что было правильнее, ведь женщина и была к нему настроена явно более дружелюбно. Самого Дэшена она вниманием как-то обходила, предпочитая одаривать будто бы «на сдачу», но тот совсем не переживал. Сняв бечевку, которая крепила к баночке бумажку, отставил в сторону и молча, чтобы не прервать, потянулся за многострадальной ногой адепта Не. Снял сапог и устроил ступню у себя на бедре, слегка дрожащими руками ощупывая лодыжку. Мир извне, казалось, выключился, а потому о чем там уже шла беседа, он не следил. Вот здесь… чуть горячее – явно воспалено. Стараясь действовать как можно медленнее, чтобы эти минуты длились и длились, он начал наносить целебную мазь.

Женщина видела как раз всё, а потому насмешливо хмыкнула, когда третий собеседник окончательно выпал из разговора. Ну-ну, молодость… И пододвинула Не Чану ещё одну тарелочку с пирожками:

- Во снах – это я сказала, чтобы понятнее было. Не те это сны, что мы видим, когда голова на подушку ложится, дорогой гость. Как случилось да зачем – вот сходишь за ней и узнаешь. А может и ещё чего узнаешь да и о себе, чем боги не шутят? Оно ведь все тут, - женщина постучала себе по виску. – А как разберешься – так и вопросы тебе больше нужны не будут.

Женщина вдруг хлопнула в ладони и повернулась вокруг собственной оси, рассыпавшись на солнечных зайчиков, которые исчезали, стоило им коснуться пола. А когда исчез последний – стены вокруг потемнели, теплое дерево сменилось холодным серым камнем, а кухонька – спальней, которых в Нечистой юдоли было достаточно много, и все однотипные и бесцветные. И сидели они теперь с Дэшеном не на лавочке, а на кровати, а лодыжка всё ещё была в ладонях мужчины, который нахмуренно оглядывался по сторонам:

- Это ещё что… Не Чан, ты в порядке? Где мы?..

Дома?.. Прозвучало это настолько неожиданно, что Дэшен, усилием воли продрался сквозь розоватое марево тумана в голове, и начал оглядываться по сторонам. Тем более, что Не Чан выскользнул из его рук и отправился в путешествие по комнате. Желание удержать, перехватить чуть выше, скользнуть пальцами под штанину и погладить икру, отступило. И хорошо… правда, вместе с тем, ещё и очень тоскливо. Был вором – вором и остался, вот только знал бы, что станет похищать прикосновения…

- Мы и правда не могли переместиться так быстро, - рассудительно кивнул он, поднимаясь. Пожалуйста, пусть это будет морок! – Но нам всё равно следует вести себя очень осторожно, Чан-сюн.

В свитках Вэй Ина было написано, как распознать наваждение, если злые духи заморочат голову настолько, что ты начнешь верить в происходящее. Самый простой способ – приказать себе не верить. Но как это возможно, если шершавые стены холодят пальцы так по-настоящему, а за окном, узким, как бойница, слышались вполне себе звонкие голоса обитателей Юдоли?

- Нужно выйти и осмотреться. Если это всё наваждение, надо просто понять, как его закончить. Женщина говорила, что надо найти её дочь, но как?.. Идем. И тебе надо найти обувь, второй сапог явно остался там, на мельнице…

Стараясь держаться так, чтобы Не Чан был за его спиной, Дэшен осторожно выглянул за дверь: звуки усилились, но в коридоре не было никого, кроме чадящих факелов. Нечистая Юдоль… тогда, в прошлой жизни, он сделал всё, чтобы не оказаться здесь, ведь встреча с прежним главой клана Не оказалась бы для него последней. Он был… нервным человеком. Намного более нервным, чем нынешний. Но морок ведь не берется из ниоткуда, а значит, сейчас его достраивает вокруг них Не Чан. Это стоило проверить…

- Ты хорошо знаешь резиденцию своего Ордена? Скажи, есть ли помещения, где ты никогда не был и не представляешь, как они выглядят? Я хочу проверить, если она взяла твой дом из твоей головы, это многое объясняет. Хм… может покои старших адептов? Ты вряд ли был в них… Где они находятся?

- Кстати, да, - согласно кивнул Дэшен, вспомнив особенность отправившей их сюда женщины. Будто гости застали её врасплох, не успела собраться, а дальше и забыла об этом. Хотя рассеянной та не выглядела. – Если это сон, но не случится ничего, чего мы бы не считали возможным, так? Ну там… я не знаю, к нам навстречу выйдет толпа полуголых красоток во главе с госпожой Юй?

Он усмехнулся и мысленно вознес молитву богам, чтобы Пурпурная паучиха никогда не узнала о том, что он только что сказал. И сообщение Не Чана о том, что внутренние покои им не помогут, выслушал с пониманием:

- Значит, кузен главы ордена… - выражение его лица изменилось всего на несколько мгновений, уступив чуть ли не обиженному, но почти сразу вернулось сосредоточенное. Потом, быть может, он ещё расскажет адепту… кузену главы Ордена Не о том, что именно связывает его с ним. Не напрямую, конечно. И умолчит о том, что бы хотело связывать – большей глупости и придумать нельзя. Кузен главы ордена… А ещё говорят, что везет только утопленникам. – Ну хорошо, что ты знаешь, куда идти, Чан-сюн, с тобой не заплутаем!

Но заплутать или вообще достичь цели им пока было не суждено – крики стали громче, в резиденции ордена явно что-то происходило. Свернув на источник шума, Дэшен увидел, что они оказались у самой кромки тренировочной площадки, которая сейчас была переделана под эшафот. И вот уж теперь он, не ведая, сам сделал то, о чем только думал его спутник – ладонь безошибочно нашла чужую и сжала. Эшафот был не пуст, прямо посередине на коленях стоял молодой мужчина, вчерашний мальчишка, оглядывавший воспаленными глазами собравшееся черно-золотое море. Говорить он ничего не собирался – губы были сжаты в тонкую линию. Даже когда другой мужчина – о, его Дэшен знал по самому прошлому, Не Чжан И, грозный глава Ордена, умерший от какого-то странного случая с саблей и Вэнь Жоханем.

- Это очень дурной сон, - пробормотал он, все ещё сжимая ладонь Не Чана. – Сон о прошлом. Тебе знаком ведь этот человек? Узнаешь вообще кого-нибудь?

Вряд ли, конечно, Не Чан мог запомнить и предыдущего главу Ордена и… о, кажется, на небольшом постаменте в стороне стояли и его другие ближайшие родственники. Женщина, тонкая и высокая, талию которой можно было обхватить руками, а рядом с ней мальчишка лет пятнадцати. Серьезное лицо, насупленные брови… Дэшен не видел Не Минцзюэ никогда в жизни, но было легко предположить, что это именно он. Когда сабля просвистела, снося голову юноше, Дэшен вздрогнул и глубоко выдохнул, стараясь не смотреть на уже давно свершившуюся казнь его лучшего… близкого друга. И сейчас вовсю изучал женщину и ребенка: та, ахнув, прикрыла мальчику глаза ладонью, на что тот вывернулся и с криком «ты мне не мать!» убежал прочь от тренировочной площадки.

- Пойдем, Чан-сюн, - охрипшим голосом произнес Дэшен, пока их не заметили. Могут ли их вообще заметить в этом сне? – Я знаю, что будет дальше, не надо на это смотреть…

А дальше было то, что окончательно убедило разбойника покинуть эти места. Своего друга он так и не смог похоронить - Не Чжан И буквально нарезал его тело в фарш. Сон оказался очень дурным.

Их и правда не слышали и не замечали. Только любопытный кот, который тоже зачем-то вылез посмотреть на сборище людей – интересно, в Юдоли и правда есть коты, или это им обоим мерещится?.. – оглянулся, когда Не Чан начал звать… маму? Дэшен начал озираться по сторонам, в поисках женщины, которую тот звал, но в Юдоли ведь женщин нет… Испугался? Люди зовут маму, когда им страшно. А всё и правда было очень страшным, Чан-сюн даже не подозревал. Безумие предыдущего главы ордена Не прорывалось всполохами, кровожадностью и жестокостью. Ему ничего не стоило зарубить на куски любого, кто мог бы показаться ему ненадежным… или, уж тем более, виновным.

- Нет, ну что ты… - пробормотал он одними губами, все ещё глядя куда-то в сторону, - Со мной все в порядке, я просто…

Теплая ладонь, за которую он держался как утопающий, трепетала в его собственной руке. Какой же дурной сон, но почему именно он? И Чан-сюн заметил, не мог не заметить… Теперь придется что-то спешно придумывать, ведь узнай он правду – и уже никакой надежды не будет. Её и так не было, но человек слаб.

- Идем, - так или иначе, но стоило оттянуть время. И, быть может, на ходу что-нибудь придумается. Идти в покои старших адептов бесплотными призраками сейчас? Нет, только и будут слышны разговоры о казни и последующем издевательстве над мертвым телом, совсем не то, чего хочется слышать. Их первая комнатка казалась сейчас убежищем, камушком посреди бушующего океана.

Войдя обратно, он первым делом закрыл дверь и задвинул засов, будто эта мнимая безопасность могла им помочь. Не Чан выглядел взволнованным и очень бледным – вот кому действительно нужно и прилечь и воды. Сначала ему, а потом уже и он сам попытается разобраться с прыгнувшим в лицо прошлым.

- Пожалуйста, присядь, ты весь дрожишь, - произнес он, уверенно подводя Чан-сюна к кровати, погладив плечи в успокаивающем жесте. Его это тоже очень успокаивало. Касаться. Обнять и спрятать. – Я рядом… - не удержал он во рту и ляпнул. Ну что за глупости? Рядом… Будто девицу успокаивает. – Чан-сюн, это очень похоже на прошлое. Ну то, каким его знаю я. Ты ведь был совсем маленьким, когда в твоем ордене сменился глава, ведь так? А я был примерно твоего возраста. Я… видел бывшего главу твоего клана, а этот юноша… - он помолчал, подбирая верные слова. Чтобы не сказать больше, не оголить неприглядную правду. – Он был плохим человеком. И получил по заслугам. А ещё он был моим другом.

Сказал и сам понял, что этим самым навлек только кучу других вопросов, отвечать на которые сейчас было практически невозможно. Требовалось добавить хоть что-то…

- В жизни каждому дается шанс исправиться, но не каждый успевает за него ухватиться, Чан-сюн. Вот он не успел. Мне до сих пор очень жаль… Ты сам в порядке? На тебе нет лица. Мне показалось, что ты мог увидеть в толпе свою мать, она могла быть здесь в это время? Получается, что она… сестра нынешнего главы Ордена? Или жена его брата? Правда, я не помню, чтобы у него были такие близкие родственники, но тебе должно быть виднее. Приляжешь? Хочешь… мм… хочешь я полежу с тобой?

Чан-сюн послушно опустился на кровать без единой кровиночки на лице. Судя по взгляду с горчинкой, увиденная сцена навеяла воспоминаний не только Дэшену, а затем… затем случилось неожиданное. Но большего доверия и близости невозможно было и представить себе в самой смелой грезе, потому что Не Чан сделал именно то, что, скорее всего, сделал бы и Дэшен, будь он один.

Он расплакался.

Нет, не просто расплакался, разрыдался. Расплакался – это капли дождя, падающие с ветки на ветку. Нет… Бурно, навзрыд и совершенно безнадежно. Так чаша, которую переполняет горечь, наконец, переливается и опрокидывается кверху донцем, в ожидании руки, которая поднимет её и наполнит чем-то другим. Новым. Как же хотелось быть этой рукой… но как подступиться? Рукав был в плену чужих пальцев, так что Дэшен просто притянул Не Чана к себе свободной рукой, пряча лицо в плече. И начал гладить по голове, как успокаивают ребенка, впервые постигшего детское горе.

- Не проси прощения, - произнес он тихо, когда истерика немного отхлынула. Удивительным образом, когда он сам был готов надломиться – а зрелище казни весьма способствовало истончению спокойствия – у Не Чана получалось заставить его собраться. Этого мальчишку надо защищать, а не тонуть в собственных переживаниях. – Ты ни в чем не виноват, малыш, - странное обращение, совсем не уважительное. Но очень подходящее к случаю. – Расскажи мне про неё, хорошо ли ты её помнишь? Не говори о грустном, расскажи о хорошем, что с ней связано. Она может быть здесь? Если нас не видят… хотел бы ты её тут найти? Или это плохая идея?

На аналогичное предложение поговорить о друге Дэшен немного помолчал. С чего начать? И как при этом не выдать себя? Презрения и разочарования в глазах мальчишки, которого он обнимал, он бы сейчас не выдержал. Неужели прошлое не отпустит?..

- Он был легким… понимаешь? Всегда улыбался, протягивал руку и никогда не унывал. Даже когда… дела пошли плохо. Я всегда думал, что он и смерти в лицо улыбнется, но, кажется, этого не случилось. Он не был добрым, но в чем-то справедливым. У него были «свои», и своих защищал до последней капли крови, но не давал спуску. Он был у меня… понимаешь? – нет, вряд ли Чан-сюн понимал, вряд ли. Такие вещи не приходят в голову просто так, слету. – Просто это долгое время был самый близкий мне человек. Я думал, так будет всю жизнь, но… но ты знаешь, чем это закончилось. Не стало его. И мне порой очень жаль, что я не успел отомстить, но, скорее всего, я бы точно так же сложил голову под мечом главы ордена Не. А теперь и мстить некому. Это было давно, и я почти забыл ту жизнь.

Но всё равно было очень горько. Так что ладонь чуть сжалась на затылке мальчишки, которого он обнимал.