Проще всего было дождаться молодого господина Цзинь Цзисюаня неподалёку от его покоев. Рано или поздно, так или иначе он туда вернётся. Там в спокойной обстановке можно будет задать ему пару вопросов и уже после этого принимать решение, в какой форме утром доложить господину Цзинь Гуаншаню, что его сын и наследник проник на ту половину дворца, где быть категорически не положено. На самом деле, по-человечески, Мингли понимал желание пробраться к прекрасным девам, чтобы усладить свой взор слух и, если повезёт, ещё некоторые менее приличные душевные порывы, но о молодом господине ходили слухи, которые совершенно не вязались с проникновением в гарем отца.
Вскоре за углом раздались тихие шаги, а следом появился и сам Цзисюань.
- Доброй ночи, молодой господин Цзинь, - соблюдая субординацию и правила приличия, Мингли вежливо поклонился и сделал небольшую паузу, прежде чем добавить. - Прошу прощения за беспокойство, но я бы хотел обсудить вашу недавнюю... прогулку.
Мингли попытался выдержать на лице выражение, которое бы подобало ситуации, но уголки губ то и дело норовили изогнуться в едва заметной улыбке.

- Полагаю, молодой господин Цзинь, если наша беседа закончится не начавшись, то завтра утром вы рискуете получить менее приятную беседу с господином Цзинь Гуаншанем, - Мингли ответил в тон. Он редко позволял себе в разговорах с вышестоящими лицами слишком уж явно выказывать эмоции, но в данной ситуации правда была на его стороне. Не воспользоваться ситуацией, чтобы немного подколоть Цзисюаня, которого, хоть и не близко, Мингли знает 12 лет, было бы верхом глупости.

Между тем в голове возникло минимум три варианта допустимых наказаний для провинившегося. Естественно таких, чтобы он получил урок, но не был бы излишне унижен. А без доклада главе ордена, вероятно, можно будет обойтись. Или же доложить в мягкой форме и отчитаться о уже понесённом наказании. Зависело, конечно, от того, что именно Цзисюань забыл в гареме отца.

Мингли иногда про себя (и никогда вслух) называл молодого господина Еу Чиа Пи в честь колючего кустарника, ветки которого сплошь усыпаны тонкими шипами, прикосновение к которым оставляет крайне болезненные ощущения. И правда же, сравнение с ощетинившимся ежом было куда как более банальным и куда менее прекрасным. Вот и сейчас Цзисюань являл собой недовольную колючку, словно бы ему немедленно, сию минуту необходимо защититься от по меньшей мере смертельного врага.

- Предупреждаю, - чуть склонив голову к плечу и внимательно глядя на Цзисюаня, мягко произнёс Мингли. - А Вы прекрасно знаете, как я должен поступить, обнаружив проникновение на «женскую часть дворца».

Бровь почти удалось удержать на месте, не дав ей удивленно выгнуться. Цель и причина нарушения оказались банальными донельзя - всего лишь пьяная шалость, а не желание поразвлечься с девами из гарема Гуаншаня или стремление продемонстрировать вседозволенность и показать своё наплевательское отношение к установленным порядкам. Просто глупость, вызванная молодым буйным нравом и неумеренным количеством пьянящей жидкости. "Но игру на инструменте мог бы и кого-нибудь другого попросить исполнить…"

- Впредь я рекомендовал бы молодому господину Цзинь быть более осмотрительным и тысячу раз подумать при планировании своих… прогулок. Особенно, если в приключение Вы отправляетесь не один, - Мингли замолчал давая понять, что ему известно, Цзисюань был не один. Если быть честным, то второго человека Мингли не рассмотрел, но выводы о его личности сделать не сложно.

Насколько проще было бы вести этот разговор, не разделяй их десяток разных пропастей. Мингли с удовольствием пошутил бы сейчас про то, как Цзысюань похож на кипящий чан с водой, из которого во все стороны летят обжигающие брызги. Хотя… это, вероятно, еще сильнее разозлило молодого господина. Или можно было бы свести происшествие в шутку, что позволило бы вволю посмеяться над глупостью случившегося, а потом разойтись по комнатам, оставив безобидное наказание на утро. Но...но...но. Все, что оставалось - это терпеть раздраженный тон и выдавленные сквозь зубы слова в ответ на попытку разрешить ситуацию миром. Может быть нужно было просто прямо сейчас отвести, желательно за ухо, провинившегося Цзысюаня к Гуаншаню, как того и требовали обязанности главы охраны?

- Молодой господин Цзинь, я думаю, что в каком-то смысле ваше наказание вам даже понравится, - Мингли заговорил спокойным тоном, мысленно прощаясь со сном и внимательно следя за реакцией Цзысюаня. - Несколько часов назад староста деревньки Лохэ пришел просить помощи. В Лохэ разгулялась какая-то нечисть: уже четверо погибших и один везунчик, которому с трудом, но все же удалось спастись. Наша.., - акцент на слове не был случайным, так как распоряжение разобраться с вопросом Мингли получил час назад и собирался отправиться в путь рано утром, - ...задача избавить крестьян от монстра.

- Не "общение с крестьянами", молодой господин Цзинь, а демонстрация зависимым от клана Цзинь людям своей лояльности, отзывчивости и заботы, - Мингли позволил себе поправить Цзысюаня и лукаво, пусть и сдержанно, улыбнуться в ответ на его реакцию. Цзысюань оказался для Мингли предсказуем в своих эмоциях. 

С отправлением можно было не медлить, по крайней мере у Мингли все необходимое имелось с собой. Можно было не обманывать себя да и скрывать смысла не было, что предвкушение Ночной охоты вызвало у Мингли радостное возбуждение. Ему и самому не терпелось пустить в ход меч и поскорее встать на меч и отправиться в Лохэ. Вот только в деревеньке они окажутся перед самым рассветом и Охоту придется отложить до следующей ночи. Зато днем можно будет поподробнее расспросить о происходящем выжившего и очевидцев, сделать предварительные выводы относительно того, с кем им придется столкнуться.

- Если молодой господин Цзинь готов отправиться прямо сейчас, то не вижу смысла откладывать.

- Прекрасно. Через 30 минут я буду ждать в назначенном месте.

За полчаса Мингли успел обойти оставшиеся без внимания посты охраны и разбудить своего заместителя, который утром сообщит Гуаншаню, что вместе с Мингли на Ночную охоту в Лохэ отправился и Цзысюань. Более главе ордена пока знать не требовалось. Наскоро переодевшись и отправив почти целиком в рот пирожок баоцзы, Мингли пришел к главным воротам за пару минут до явления Цзысюаня. Молодой господин выглядел гораздо лучше, нежели некоторое время назад и, кажется, совершенно забыл, что грядущее путешествие, строго говоря, все еще оставалось наказанием за проступок, а не наградой за непозволительные шалости.

Три часа полета на мече пролетели незаметно. Сперва приходилось ориентироваться в темноте, украдкой поглядывая, чтобы Цзысюань ненароком не свалился с Суйхуа, а после, убедившись, что неожиданностей в полете не предвидится, можно было позволить себе полюбоваться нежными красками рассветного неба.

Ярмарочный день был только на руку заклинателям. На центральной площади небольшой деревеньки собрались почти все жители и отыскать свидетелей не составит большого труда. Подходи к любому да задавай вопросы. А если крестьянин окажется не очень разговорчивым, то покупка нехитрых товаров с его лотка определенно развеселит и развяжет язык. 

- Несомненно, все так и есть, молодой господин Цзинь, - убрав меч в ножны, Мингли сдержанно кивнул и с усмешкой добавил, - Если, конечно, он не стал жертвой нечисти в эту ночь.

В конце-концов, все могло случится, пока деревенский староста добирался до Башни Золотого Цилиня.

- И еще, - Мингли огляделся по сторонам, вычисляя, в каком направлении отправиться на поиски помощника деревенского старосты, - Нужно ли мне напомнить, молодой господин Цзинь, что на Ночной охоте Вы являетесь моим подчиненным? Не забывайте, это все еще наказание.

В этот раз в интонациях не было и намека на превосходство. Просто Мингли не хотелось, чтобы Цзысюань оголтело бросался вперед, не успев прислушаться к голосу разума или хотя бы к голосу Мингли, опыта у которого было несомненно больше. А еще нужно быть готовым сдерживать спесь молодого господина.