Когда их довели до места наказания, Цзысюань от мыслей о предстоящем унижении был чернее грозовой тучи.
Скривил брезгливое выражение лица, борясь с желанием совершенно невоспитанно заткнуть нос пальцами, чтобы не чувствовать запаха, которым предстояло пропитаться насквозь к концу уборки.
От чувства брезгливости мелко подергивалось внутри, и оставалась только одна хорошая мысль – что с голодухи особенно нечем блевать, а то бы его обязательно вывернуло от омерзения.

Нужно было как-то взять себя в руки, и начать относиться к ситуации с даосским спокойствием, но Цзысюань не мог. И дыхательные практики, которые могли бы помочь с обретением дзена, тут, ха-ха, были не к месту.

-Надеюсь, что лопатами. Так быстрее. Уважаемый, вы нам лопаты дадите? - Обратился он к охраннику. Тот предложил вычерпывать руками, но все-таки ушел. Хотелось верить, что за нужным оборудованием, а не гулять.

Цзысюань последовал совету Усяня, и быстро разделся, чтобы из нижних одежд сделать себе повязку на лицо. Стало лучше, но совсем немного.

Цзысюань общаться не рвался ни в коем случае. Он старался дышать ртом через ткань, а не носом. Так казалось, что запах не такой сильный. Да и слушать про детские приключения было откровенно не интересно.

-Как радостно слышать, что у вас уже есть опыт в подобных делах, молодой господин Вэй. Глава ордена Юнмэн Цзян оказал вам большую услугу, подготовив к любым жизненным трудностям. Я же, к счастью, не могу поделиться с вами подобной историей по отдраиванию отхожих мест.

Цзысюань и без указки видел, что охранник возвращается, закинув на плечо лопаты, и радости от того, что тот так быстро обернулся, совершенно не испытывал. Мог бы и подольше ходить. Очень хотелось оттянуть момент начала работ.

-Ломайте, если вам так неймется начать.

Цзысюань приподнял одну бровь и посмотрел на Усяна как на безмозглого идиота. Серьезно? Тыкать ему тем, что его орден с вэньскими псами союзники после того, как они уже третий месяц коротают время в одном и том же лагере для заложников, и условия их пребывания не то чтобы сильно различаются.

-Кажется, мудрость вашего дяди и все его воспитательные меры на вас никак не отразились, если вы не в силах запомнить значение двух совершенно разных иероглифов. Союз и плен – это разные понятия.

А потом Вэй Усянь совершил непоправимое, и стало не до словесных пикировок. Пришлось прижать рукав к лицу в бессмысленной попытке спрятаться от удушающего запаха.

Цзысюань от несправедливого обвинения закусил удила, и поддался на провокацию. Вместо того чтобы присоединиться к Усяню и взять в руки багор, как он сперва собирался,  отошел на несколько шагов в сторону и сложил руки на груди.

-А зачем, если у вас так хорошо получается? Сказывается полученный у дяди опыт. Тем более, раз уж я – союзник Вэней, то не вижу повода марать руки. Сами справитесь.

От демонстративного ушагивания в дальние дали с гордо поднятой головой останавливал охранник, с искренней заинтересованностью на лице следивший за перебранкой, и возможные последствия, устроенные со стороны хозяев лагеря.
Понимая, что этот обмен колкостями он проиграл, Цзысюань с кислым видом показал Усяню неприличный жест, недостойный наследника великого ордена, и взялся за лопату.

-Благодарю небеса за то, что с вашим кланом никакие союзы меня больше не связывают!

Отредактировано Цзинь Цзы Сюань (2019-06-19 09:43:26)

Его Величество с полным отсутствием энтузиазма и черной ненавистью в каждом движении перегонял массы по каналу в сторону болота.
-Тогда возрадуйтесь, - скривил лицо то ли от запаха, разъедающего глаза, то ли от разговоров о помолвке с Усянем. Последний человек, с которым он хотел бы это обсуждать, - помолвка расторгнута моим отцом. Ваша драгоценная шицзе уже два дня как совершенно свободна от всех обязательств. Удивлен, что она не поделилась новостью.

Даже тупое замешательство на лице Усяня не радовало. Цзысюань попытался припомнить, как там Цзян Фэньмянь изголялся в своих посланиях Гуаньшаню на его счет, когда в первый раз зашел разговор о разрыве помолвки. Что-то там было про его распущенность и блядство, которые доводят Янли до слез.

-Потому что я несу ответственность за опороченную честь другой девицы, - зло усмехнулся, - правда, за меня на ней женится кузен, а мне отец обещал найти еще какую-нибудь дуру.

-Благодарю за поздравления. Да, я хотел именно этого, - правда, потом что-то поменялось, и уверенности в том, что он продолжил бы противиться помолвке с Янли, у него не было никакой, скорее наоборот, но тигро-брату про эти душевные метания знать было совершенно необязательно.

-Надеюсь, что так оно и будет, и она выйдет замуж за того, кто вам придется по вкусу. Дева Цзян заслуживает самого лучшего, особенно после жизни в таком месте, как это.

В словах Цзысюаня при желании можно было бы рассмотреть намек на то, что после лагерной жизни на Янли вряд ли будет спрос на ярмарке невест как на подпорченный товар, и он желал ей счастья вопреки этому прискорбному факту, тем более, что это не его дело.

-Слава богам, избавили от родственничков, - закатил глаза, и демонстративно отошел с багром наперевес подальше от Усяня, и ниже по течению канавы. Теперь хотелось как можно быстрее закончить работу,  не растягивая сомнительное удовольствие, и пойти отмываться.

Манера Усяня тыкать, забывая про вежливое обращение, бесила неимоверно. Они с ним не были друзьями, их можно было лишь с большой натяжкой назвать приятелями и бывшими соучениками,  а он продолжал забывать про принятое в приличном обществе обращение. Или же дядя Цзян Фэньмян о нем не рассказал, истратив свой педагогический талант на наказания.

-А у вас есть варианты кроме ручья, молодой господин Вэй? – Огрызнулся в ответ, некстати вспомнив горячую бочку воды, которой сманили одного из его адептов. А одежду придется жечь.

Один несомненный плюс в разрыве помолвки был. Усянь внезапно проявил человеколюбие в его отношении, и поделился информацией о бочке, вместо того чтобы молча пойти купаться в гордом одиночестве со всеми удобствами. Впрочем, была вероятность, что он рано радовался, и его позвали только потому, что вдвоем сподручнее было таскать воду.

-Да, давайте попробуем, - коротко кивнул, втыкая лопату в землю. Несмотря на то, что траншея была закопана, запах стоял такой же густой и едкий.

Теперь Цзысюаня внутренне передернуло от перспективы мыться в использованной воде после Вэнь Чжаньгоу. Сложнейший выбор его жизни – перебороть брезгливость и использовать воду, в которой мылся толстый стремный мужик, или купаться в ледяной воде.

-Зато в яме нет проблем с купанием.  – Откликнулся с кислым видом. – И ноги в воде, и сверху дождиком поливает.

Взял ведро, и вышел из амбара в сторону ручья.

За время пребывания в лагере пленники из тонкой тропки вытоптали к реке широкую дорогу, по которой можно было бы вольготно прогуливаться, если бы не осенние дожди и лужи грязи под ногами.

-Я не знаю, - коротко ответил, недовольно зыркнув в сторону Усяня. Если бы было можно, он бы и дальше наслаждался тишиной.
Трудно вздохнул и в виде большого одолжения не случившемуся родственнику, развернул свою мысль более подробно.

-Цзинь Цзясюня я не видел с тех пор, как нас выпустили из ямы. До Безночного города нас отправили по отдельности, и там я с ним не виделся. Молодая госпожа Вэнь Лиу составила мне компанию в дороге, но после я ее тоже не видел. Надеюсь, что после свадьбы их отправят в Ланьлин.

В качестве заложника хватило бы и одного Цзысюаня.