Все-таки сказать, что Линцзяо совсем уж умирала от любопытства, было нельзя. Но и отрицание того, что причина, по которой она торчала в этой части дворца заключалась вовсе не в интересе к персоне молодого господина Мэн, было бы бесстыдным обманом.
По правде говоря, ей ужасно сильно хотелось своими собственными глазами увидеть новую звезду сплетен на женской половине. Поведанный шепотом рассказ о том, что второй молодой господин влюблен, был подобен разгорающемуся лесному пожару. Не было ни одной служанки, которая осталась бы равнодушна к такой новости. И новость эта передавалась из уст в уста, обрастала с каждым разом все большим количеством пикантных подробностей, и была приукрашена какими-то совсем уж дикими фантазиями. Дошло до того, что говорили о том, что Вэнь Чжао со дня на день наперекор воле отца собирался связать себя узами брака со своим сердечным избранником, и поэтому заказал женских дорогих одежд, расшитых фениксами. На церемонии один из влюбленных, конечно же, должен был быть одет в женское ханьфу, чтобы не нарушить традиции и не прогневать Небеса.
Вот и Линцзяо теперь хотелось лично перемолвиться словечком с тем надкушенным персиком, которому так ловко удалось то, в чем она потерпела поражение, а после составить свое собственное мнение о том, есть ли хоть крупица правды в служаночьей болтовне, и понять, не пора ли начинать волноваться за свое собственное положение официальной фаворитки младшего сына господина Верховного заклинателя.

Было раннее утро. По ее прикидке Вэнь Чжао сейчас должен был сладко спать, а вот Мэн Яо уже было пора покинуть покои своего господина и приступить к обязанностям, которых, по тем же слухам, у него в этом дворце было больше чем у самого Вэнь Жоханя.
Линцзяо устала прогуливать по коридору, который вел от комнат Чжао. Сидение в засаде не было ее сильной стороной, и она уже начинала уставать от ожидания и волноваться, что неправильно расставила ловушку.

Место все-таки было выбрано правильное. Мэн Яо наконец соизволил появиться, правда, не из покоев Чжао, а уже откуда-то с кухни, судя по подносу. Какая хозяюшка! Самой Линцзяо ни разу в голову не пришло таскать подносы. Все-таки для этого в Огненном дворце было полно слуг.
Она лишь пожала плечиком, неопределенно хмыкнув. Алая ткань ханьфу еще сильнее сползла вниз, оголяя больше белой кожи. Уже с утра она была ярко накрашена, а золотых шпилек в сложной прическе было столько, что появлялся вопрос, как госпожа Ван носит всю эту тяжесть на голове.

-Если второй молодой господин спит, то не стоит его тревожить понапрасну, - проворковала Линцзяо медовым голосом, улыбаясь в ответ, и не стесняясь рассматривать Мэн Яо с головы до ног цепким взглядом, - наверное, был совсем измотан на полях любовных сражений, и сейчас заслуживает долгого отдыха, чтобы вновь быть готовым к громким победам следующей ночью.

Мэн Яо оказался едва ли выше ее ростом, весь такой тонкий и изящный. С милым личиком, сладкими ямочками на щеках. Ванлинцзяо не разочаровалась увиденным. Как-то так в ее понимании и должны были выглядеть юные обрезанные рукава, которым было под силу одним взмахом ресниц вскружить голову мужчине.

-А вы уже спешите по делам, господин Мэн? Не остались понежиться на мягких простынях рядом с господином? Похвальная старательность!

Линцяо одновременно с восторгом и умилением смотрела на то, как юноша, отдав поднос, прихорашивается, оправляя пояс на тонкой талии. А уж когда он достал веер, не иначе как для того, чтобы стрелять глазками в ее сторону, скрывая жеманную улыбку за расписанной тканью, едва не рассмеялась. До сего утра она не знала радости общения с надкушенными персиками, но этот оправдывал все ожидания. Вел себя так по-девичьи.
А как мило он хвастался перед ней своими достижениями в постельных утехах. Надо же! Заездил молодого господина до такой степени, что тот из кровати вылезти не может. Ох, силен юный герой.

-Я так рада за второго молодого господина, - промурлыкала Линцзяо грудным голосом и цепко взяла Мэн Яо за локоток пальцами, унизанными кольцами, прильнула неприлично близко к его плечу, обдав удушающе цветочным ароматом духов. Расстояние между ними почти не осталось, и женщина склонилась к нему, зашептав на ухо.

-Так рада за счастье господина Вэнь Чжао. Признаться, я все мучилась в догадках, от чего же ему нужно выпить столько вина, прежде чем взять меня на ложе. Теперь разгадка ясна. Вино нужно было ему для того, чтобы хорошенько затуманить разум и представить на моем месте послушного юношу подобного тебе, дорогой мой господин Мэн.

Она отпустила его локоть и провела ладонью по ткани платья у себя на груди, обрисовывая формы и намекая этим жестом, что нужно выдуть как минимум бочку вина, чтобы спутать ее с плоскогрудым мальчишкой. Бедняжечка Вэнь Чжао. Теперь было понятно, от чего он спился.

-Молодой господин Мэн, на днях мне привезли вкуснейшие засахаренные сладости из самого Шаньси. Может быть, окажете мне любезность и согласитесь выпить со мной чаю? Вести беседы все же удобнее на шелковых подушках, а не в коридоре. А мне бы так о многом хотелось вас расспросить, господин Мэн. Вы столь усердно трудитесь, заслужили и немного отдыха.

-О, вот и отлично! Я так рада, что вы не отказали в моей маленькой просьбе, молодой господин Мэн, - Линцзяо склонила голову к плечу так, что чуть слышно звякнули золотые цепочки на шпильках и погладила юношу по предплечью, едва касаясь ткани пальцами. Прикосновение можно было не почувствовать, а скорее додумать.

-Идемте же скорее!

Качая бедрами, она первой пошла прочь от дверей спальни сладко спящего Вэнь Чжао, лишь раз обернувшись через плечо, чтобы удостовериться, что Яо последует за ней.
Жалованные ей господином комнаты были на южной половине дворца. По размерам и обстановке они скорее подходили для официальной наложницы, но никак не для служанки-выскочки. Все свободное время госпожа Ван заставляла прислугу менять обстановку в комнатах, говоря, что в Огненном дворце слишком много красивых вещей, чтобы они без дела лежали по кладовым. В этот раз на полу у нее стояли бело-голубые вазы, а за ширмой можно было разглядеть тяжеленную и громоздкую арфу, которую она в свое время умудрилась притащить в воспитательный лагерь, а потом сберечь и привезти обратно в целости и сохранности. Приятную музыку Линцзяо тоже любила, хоть сама толком и не умела играть.

-Мой дорогой господин Мэн, прошу, присаживайтесь, сейчас я прикажу принести сладости, - она провела его за ширму, где стоял низкий столик, а на полу лежала гора из подушек и пуфиков. Меры Линцзяо не знала ни в чем. Свет был приглушен, и в воздухе пахло благовониями.

-Вон та бирюзовая подушка с кисточками самая мягкая. Будто облако. Будет удобно. Вам после изнурительной битвы, во время которой нефритовым драконом были раскрыты медные врата это должно быть важно…

Линцзяо в ответ лишь улыбнулась уголком губ и отрицательно качнула головой, вновь заставляя цепочки на шпильках звенеть серебристым перезвоном. Так хотелось уточнить, что, возможно нет никаких болезненных ощущений, под которые нужно было подкладывать подушку, лишь по причине трех цуней, но она сдержалась, так как это были крайнее опасные слова, чтобы произносить их вслух.
В комнату вошла служанка, низко поклонившись, и женщина приказала ей подать чай со сладостями.

-Нет, детали процесса я представляю лишь в силу своей скудной фантазии, молодой господин Мэн. Вэнь Чжао благословлен небесами, раз получил возможность вкусить юношу своей мечты. Прошу за дерзость, но я ведь не ошибусь, сказав, что вы – принимающая сторона? И его врата от вас закрыты на тяжелый замок? Или же молодой господин влюблен так сильно, что готов вас подпустить даже к самому сокровенному?

Линцзяо скинула туфли, явив миру маленькие белые ступни и почти совершенный изгиб узкой щиколотки, и подсела к Мэн Яо на подушки почти вплотную. Ведь тема, на которую они говорили, должна были обсуждаться лишь шепотом.