Когда мужчины отбывают, и восточный дракон Благоуханного дворца перестает кусать хвост западному белому тигру, жизнь теплится в южной его части. Где всегда пахнет тонкими благовониями, мелькают отрезы тканей для лучших модниц Ланьлиня, подушки расшиты яркими нитями, а в воздухе то и дело рассыпается женский смех. Немного сонное, раскрасневшееся время, когда не надо приукрашиваться, в надежде, что именно свой ясный взор сегодня обратит на девушку очередной бравый воин, что так изящно вытирает пот со лба после очередной тренировки. Время спокойствия и познания, чтения книг и длительных чаепитий.

Нынешний день был одновременно похож и не похож на все остальные – в коридорах всё ещё черными мушками летало недовольство хозяйки дворца, вызванное побегом сына. Решетки на окна уже были заказаны у лучших мастеров по металлу, и по возвращении А-Сюаня ждет много интересных бесед, которые, тут Сяоли не была уверена, но вполне возможно, что выйдут за границы просто словесных. Как только можно было позволить себе столь безрассудную выходку в такое страшное время, когда глава ордена отправился договариваться с самым страшным противником, а он… Обычно на этих словах, сказанных мысленно, госпожа Цзинь уже барабанила ногтями по лакированному столу, грозя пробить там несколько неучтенных отверстий.

Впрочем, сегодняшний день был иным, и даже привычных скорбных морщинок на лице женщины не было, когда она присоединилась к чаю в компании двух юных и дышащих здоровьем и весной дев. Одна из них – Ло Цин Ян – отчетливо разделяла позицию обеспокоенной матушки, вторая же была новой гостьей в Благоуханном дворце, и госпожа Цзинь, не особо скрывая своих намерений, собиралась превратить этот визит в постоянный.

- Сегодняшний день стал чудесным не только потому, что на дворе светит солнце, - произнесла госпожа Цзинь, кладя перед собой помятый клочок бумаги, где было начертано всего несколько слов, - Мой драгоценный сын все-таки решил прервать молчание и написать мне, что он жив и здоров. Однако ни целей своего путешествия, ни времени, когда он соизволит возвратиться домой, он не сказал. А я уж думала, что пора горячей головы и безрассудства все же отступила от моего сына, но не волнуйтесь, пожалуй, это был последний раз, когда ему удалась его выходка.

Ну как же так! Сейчас дева Цин решит, что мальчик ненадежный, а первое впечатление ведь так сложно искоренить! Кажется, глаза девы Ло немного посветлели – девушка ведь переживала не меньше. А-Сюань, ну как тебе не стыдно!

Ответы обеих девушек можно было аккуратно выписать на тонкой рисовой бумаге, чтобы затем, сложив из неё цветок лотоса, надежно спрятать в лакированной шкатулке с надписью «счастье». Они были ожидаемыми и, наверное, единственно правильными в любой ситуации: разве можно желать быть несчастной? Глупый вопрос, вызывающий улыбку на губах: девушки яркими птицами сейчас украшали комнату, придет день, и эти птицы будут радовать взор не только госпожи Цзинь и многочисленных служанок. И день этот настанет достаточно скоро – разве запрещены фейерверки во время войны?..

- Как же ты собираешься сочетать службу при моем сыне с замужеством? Защищать его и всюду сопровождать, в то время как супруг будет заниматься своими делами в другом месте? Мужчины обычно редко соглашаются делиться тем, что называют своим, красавица, но часто – присваивают больше, чем порой могут унести…

Девушке с действительно незаурядным талантом к заклинательским способностям чуть ли не сложнее найти свое место в мозаике жизни, чем той, что избрала своим оружием ум и красоту. Кажется, Цин Су упоминала, что заклинательство не входит в число её добродетелей, а защиту ей обеспечивал брат. Что ж, такое принятие будет обеспечить намного проще:

- Не спеши дарить свое сердце, это не тот дар, который можно потребовать обратно. Любовь чаще мешает и подобна бумаге на краешке пламени свечи: дает короткую и яркую вспышку, но если она не успевает зажечь светильник, то темнота после покажется хуже, чем до. Неужели твой брат всё ещё не избрал себе спутницу? Наследник такого клана просто не мог оказаться за пределами свадебного каравана.

Казалось, что сейчас, в этой комнате, проклятий в сторону города, где никогда не наступает ночь, прозвучало больше, чем на далеком совете, который должен вот-вот состояться. Мысленных, конечно, однако каждое непроизнесенное слово, каждое движение пальцев, сжимающихся в кулаки сейчас отражалось в выпрямленной до хруста спине Цин Су, в дрожащей музыке голоса Ло Цин Ян, в тенях, что сейчас легли на землю от закрытого облаком солнца.

- Мы выезжаем сегодня вечером, нам потребуется три лошади и самая небольшая охрана, которая только может быть. А ещё кое-что из моих запасов, что позволит нам не утратить бодрости тела и духа во время поездки, - сказала она, чтобы отметить для себя, - Дева Ло, прошу тебя, распорядись об охране – ты осведомлена намного лучше меня о том, кто чего стоит. И конечно же, твой брат, моя дорогая, составит нам компанию, - это уже было сказано Цин Су, но мягче, участливее. Горечь всегда легче, если кто-то рядом сможет её разделить, - Когда-нибудь это время пройдет мимо…

С этими словами она поднялась из-за столика, оставив недопитый чай, и кивнула девушкам. Дорога ожидалась нелегкой, благо бы без приключений, которые сейчас так неуместны. Но времени с каждым вдохом становилось все меньше.