Обнаружив пропажу главы ордена Цзян Чжао был готов поубивать половину своего отряда. Это было ужасно со всех сторон. И плевок ему в лицо..и будущий нагоняй от отца...одно пугало, другое злило. Чжао орал, топал ногами, бил об стену кувшины с вином, требовал целовать ему сапоги и немедленно собираться на поиски. Поиски решил возглавить сам, потому что таким тупорылым баранам доверить важное дело нельзя. Они искали уже казалось целую вечность. Не сквозь землю же провалился проклятый Цзян и его помощники? Чжао уже был сам не свой от наползающего страха перед отцовской выволочкой. А ещё был крайне зол, что какой то полудохдый засранец без ядра выставил его идиотом. Этот день тоже не сулил ничего хорошего. Второй наследник устал, замотался, отчаялся, выпил все запаченное вино и принял волевое решение. Посетить ближайшую таверну и утвердить план поисков на завтра. Увидев вывеску " горящий петух", Чжао подумал что эта фраза как нельзя точно описывает Цзян Чена и открыл дверь ногой. Командир должен быть впереди своего отряда...особенно на пути к вину.

Вот уж кого не ожидал увидеть Усянь в очередной раз встрепенувшийся на открывающуюся дверь, так это паскудную физиономию Вэнь Чжао в компании других адептов в бело-красных одеждах. Рядом с Чжао крутился юный высокий адепт у которого на лице застыло брезгливое выражение и выглядел он очень знакомым. Откуда? Неужели из лагеря? Вэй Ин перебирал лица и вспомнил что - да, действительно. Был там такой. Как раз тот, что рвал на А-Чунь одежду, столкнувшись с ней у ручья.  Кажется Чуляо...

Что же делать? Что делать?

Хорошей идеей было бы нырнуть под стол и постараться скрыться, но, во-первых не факт, что удалось бы - Чуляо уж как-то очень явно косился в сторону стола Усяня, а во-вторых - здесь ведь с минуты на минуту должен был появиться Цзян Чен... И вот его то точно схватят. И тогда, выходит, совсем все зря.

Вэй Ин сунул последнюю ложку в рот, прожевал и неторопливо отодвинул тарелку, набираясь решимости. Необходимо было как можно быстрее увести Вэней из этой таверны. А умирать лучше на сытый желудок.

- Эй! - громко сообщил он о себе, краем глаза замечая как адепты выстроились у окон и входа. Ну все, пропал. - Эй, Вэнь Чжао! Ты чего с такой кислой рожей вино заказываешь? Что сегодня отмечаешь? Свое происхождение отродья демона или свою неудавшуюся жизнь? А может ты взглянул наконец в зеркало и решил выпить за свою уродливую физиономию? Так не переживай, сейчас стемнеет и твоим друзьям станет терпимее видеть тебя!

Ведал бы Чуляо о том, какая невидимая чаша пролетела прямо возле лица и осыпалась на пол тысячей осколков – он бы отнесся добрее и к господину Вэй, и к жареному петуху и даже к трактирщику, который ещё заслышав начало вдохновенной речи Усяня, сбледнул с лица, а в воздухе… завоняло сильнее. Молодой наследник, впрочем, тоже решил не оставаться в стороне, и на выпад ответил подобным же. Возвышенная беседа двух благородных господ, для которой было слишком мало место в таверне, но выбирать не приходилось.

Трактирщик незамедлительно сполз за стойку, и Чуляо не стал бы упрекать его в трусости.

- Как прикажете, второй наследник, - сквозь зубы, чтобы не вдохнуть лишней вони, произнес он, и в равной борьбе четырех откормленных адептов против одного ослабевшего и подпаленного победила, конечно же, справедливость. Вэй Усянь оказался подхвачен под руки, несколько стульев перевернуто, кувшин с кислючим вином, стоявший перед незадачливым посетителем, опрокинулся и залил пол всем своим содержимым.

Возможно, Вэй Усянь не планировал попадаться так быстро и глупо. Возможно и Вэнь Чжао, упившись до седых демонов перед глазами, плюнул бы и отправился домой так, ведь как бы там ни было, а орден Юнмэн Цзян был сейчас выжжен с лица Поднебесной. Но богам было угодно иное.

- Постарайтесь не сильно испачкаться, - произнес Чуляо рядом с ухом Вэнь Чжао, - Бочки в этих местах явно хилые, а благовоний и ароматных масел осталось совсем немного. Вы же не хотите выглядеть… недостойно, а этот господин не стоит ваших усилий.

- Мечом? Брехливую шавку, которая без поводка у Цзян Ваньиня распоясались? Много чести пачкать благородное оружие. Как наказывают собаку? - он достал из-за пояса плеть и размахнувшись ударил Вэй Ина, который пытался дёргаться, но для этого верткого как то мало -  Твой поганый язык ты прикусишь. Дело времени. Очень небольшого - он ударил ещё раз и ещё. Перед глазами всплывало  как этот проклятый Усянь распускает руки в пещере. Чтож...живым он точно не уйдет.

Ну что ж, быстрая смерть в самое ближайшее время не светила. А вот несколько ударов кнутом - вполне. Особенно удался один, который попал по лицу, рассекая губу. Повезло, что глаз уцелел. Если уж Чжао умел обращаться с каким нибудь оружием - то это был кнут. Зачем же меч тому, у кого есть кнут.
Вэй Ин дернулся в руках держащих его адептов в попытке вырваться, но даже со стороны было очевидно, насколько это движение слабо и нелепо.
Во рту скопилась кровь и, не брыкаясь больше, Вэй Ин плюнул в сторону Чуляо надеясь, что плевок долетит до белоснежного рукава. А если повезет еще и коснется белоснежной кожи лица. Отвечать про Ин Чунь, что она уже мертва, мертва и никогда никому ничего не подарит  - было бы слишком больно. А врагу - радостно. Так что пустое. 

- Весь ваш Орден Вэнь - сборище вонючих отребий, которым нет места ни в одном приличном Ордене.

Простите меня, Вэнь Цин и Вэнь Нин.

- И небеса покарают вас рано или поздно за ваши преступления... а если не небеса - так другие заклинатели! Что думаете, всех можно будет сжечь? Это вряд ли. Силенок не хватит - надорветесь. И ваш глава сдохнет, подавившись собственной желчью, как паскудный блохастый пес под забором!

Чуляо ласково посмотрел на второго молодого господина Вэнь – и действительно, сейчас он походил на заигравшегося мальчишку, который уже оторвал у мухи крылья и расстроен, что она перестала дергаться. Развлечение, которое всегда заканчивается одинаково, Чуляо не был поклонником подобного. Муха, правда, дергалась – кровавый плевок достиг цели, большей частью впечатавшись в рукав, что прикрывал лицо, однако брызги попали и на кожу. Чуляо брезгливо тронул переносицу кончиками пальцев и поднес к носу: кровь больная, с душком каких-то неведомых ему трав, явно не полевых. Интересно…

- Принесите молодому господину вина, - приказал он тем адептам, которые не были заняты в удерживании Вэй Усяня от неблагоразумных поступков. Судя по звуку, его просьба была услышана, - Мой господин, мое искусство вряд ли может считаться зрелищным, но я попробую. К сожалению, вам вряд ли придется по вкусу, если сегодняшний вечер вы проведете в моем обществе, ведь страх дурно пахнет, а насилие… впрочем, насилие всегда может быть красивым.

Отвернувшись от Вэнь Чжао, он сделал шаг навстречу пленнику, прикидывая, как можно разукрасить этот вечер имеющимися у него красками. Способов было немного:

- Я вижу, упоминание девушки вас расстраивает, молодой господин… В другое время я бы с удовольствием послушал вашу исповедь, так как предполагаю… что она уже никому больше не нагреет постель, ведь правда? – он растянул тонкие губы в улыбке и кивнул адептам, чтобы держали крепче. А затем достал из кармана узкий нож, больше похожий на шило, которым пользуются сапожники и прочие работающие с кожей люди. С толстой кожей, которую сложно проткнуть иглой, - Как вы считаете, она ждет вас там? Или уже ушла на новый круг перерождения? О… или она никогда не сможет? Ведь вы вряд ли озаботились сохранением её тела, не так ли? Какая жалость…

Он вытащил из кармана прозрачный флакон с бесцветной масляной жидкостью внутри и демонстративно пролил несколько капель на лезвие, поворачивая нож, чтобы смочить как можно большую поверхность:

- Вы знаете, что тело, оказывается, помнит всю боль, которая когда-либо была им испытана? И удивительное свойство эту боль забывать нам дарит именно наш мозг. Однако то, что мы не способны контролировать, все ещё помнит... Этот интересный состав мне помог изготовить один мой друг. Он позволяет телу вспомнить всё разом. Как человек задыхается при родах, а его смятые ещё легкие не наполнились воздухом… это больно, молодой господин. Каждая царапина, каждый синяк, каждый удар… Жаль, что действие пока не долгосрочно и, обычно, подопытный часто умирает. Но вы ведь не их тех, кто лишает зрителя его удовольствия? – он выбросил руку вперед и самым кончиком лезвия поцарапал шею Вэй Усяня, - Не стесняйтесь кричать, в этом нет ничего постыдного…

Чжао расцвел. И от вина, которое показалось куда лучше. И от криков, и от того, какой безвольной тряпкой повис на руках у адептов некогда такой наглый Усянь. Всему на свете есть предел...и везению. И наглости. И жизни. За каждое твое дурное слово, за то, как ты испортил охоту на черепаху, за то, что ты вообще родился, собачий сын... Чжао выпил еще вина и поднялся, подходя ближе.
- Хорошая работа. Как бы ни пах страх, Чу Ляо ты даже испугавшись до дрожи, могу поспорить, будешь пахнуть хвоей и сандалом. Или может быть пионами? А он пахнет ничтожеством, правда? Какой унылый запах. Глава ордена, ты, потом его наследник...  Знаешь, Вэй Усянь, твой хозяин, Цзян Ваньинь был неплох в платье своей матери. И плакал как ребенок...и так боялся, ещё с лагеря, когда я подвесил его обнаженным к потолку, стать моим. Я люблю этот его страх. Но кричишь ты громче. Спорить не буду. - он выплеснул остатки вина в лицо Усяню и достал клеймо - я хочу, чтобы всю оставшуюся очень короткую жизнь, ты чувствовал солнце. Оно будет выжжено, так что войдёт в твое тело и останется с тобой. Жженая собака.

Отредактировано Вэнь Чжао (2020-04-20 17:33:19)

Вэй Ин не сразу понял что произошло, когда плеча коснулся раскаленный металл и запахло паленым мясом. Хватило на то чтобы дернуться и захрипеть сильнее. Твари. Ненавижу. Осознание того, что Вэнь Чжао поставил на нем клеймо принесло даже облечение. Значит, скоро конец. Пусть уже будет конец. Там, за порогом небытия ждал покой и перерождение. Вэй Ин чувствовал что он устал, бесконечно устал за последнюю неделю. И у него оставалось последнее дело - вытащить чертовых Вэней из кабака до того, как в дверях появится Цзян Чен.

Поднимая лицо, с которого сейчас стекали капли вина, на Чжао вид он имел жуткий.
- Твоя смерть будет хуже линчи, я клянусь тебе. - оскалился он - Я придумаю что-то такое, чтобы твои мучения были бесконечны. И твои. И твоих родных. И твоих друзей... Хотя откуда б у тебя взяться друзьям?.. А ты, Чуляо, помни что любое высказанное в пространство слово имеет силу, вне зависимости от того, с какой позиции его произносят - сверху или снизу. Но я не уверен, что тебе доступно это понимание.

Он снова посмотрел на Чжао.
- Ну же, червяк. Прикончи меня уже. И ни в коем случае не предавай тело земле, как ты сделал с Цзян Фэньмянем. Чтобы мы все могли на семьдесят вторую ночь прийти к твоему порогу.

- Сейчас у вас есть мало возможностей быть хоть в чем-нибудь уверенными, кроме того, что в скором времени вы попросту перестанете существовать, - устало произнес Чуляо, который ждал только одного: поскорее бы все это кончилось. Ему не нравилось работать «в поле», его идеальный мир ограничивался несколькими комнатами в Огненном дворце, в которых было совершенно все, что ему требовалось. Но уж никак не грязная таверна, звуки чужой больной крови в носу, кислое вино на полу и впитавшаяся в кожу и волосы вонь людей. Он кинул взгляд на Вэнь Чжао: и как только сын Верховного заклинателя все это выносит?

Впрочем, не было похоже, что тот задумывался о таких простых и понятных материях. Молодому господину требовалось выпустить пар, а пойманный юноша с изменившимся от хрипа голосом вполне подходил для этой цели.

- Прекрасное решение, - произнес он, хотя вряд ли Вэнь Чжао нуждался в его одобрении. Но, быть может, потом вспомнит добрым словом? В чистом поле нет возможности выбора союзников, - Выведите его на улицу. И на мечи.

Место, о котором говорил Вэнь Чжао, пугало даже тех, кто, казалось, просто не был способен испытывать страх. Пустошь, помнящая события настолько ужасающие, что сам воздух, говорят, там кричит и стонет, не говоря уж о чудовищах, которые его наполняют. Вэнь Чуляо не верил тому, что говорят, ведь также говорили, что оттуда никто никогда не возвращался – и эту истину он принимал охотнее. Вэй Усяня вытащили под стареющее от жары небо и, прежде чем все поднялись в воздух, он все же спросил:

- Хотите что-нибудь передать кому-либо из ваших знакомых?

Чжао даже не заметил, увлеченный тем, как Вэй Ина тащут к бесславной смерти. Он встал на подвеску ногой, оставляя на белой кисточке глхрязный след. На горе было неприятно...так,что даже сладость мести все равно оставляла место для страха..Чжао от избытка темной энергии в этом месте тоже было не по себе. Но показывать это было нельзя.
- Поставьте его на колени. Туда, ближе к обрыву. Пусть поживет последние минуты. Пусть осознает...что они последние.

Отредактировано Вэнь Чжао (2020-04-20 23:36:07)

В колени нещадно врезались острые камни. В пропасть, от которой веяло холодом и темной энергией, было страшно даже смотреть. Будто в шуме ветра вокруг слышались крики умирающих здесь когда-то. Что же это за место? Почему оно стало таким? Легенд ходило множество - но самая достоверная, во всяком случае как считал Усянь, что именно здесь когда-то было место битвы заклинательских орденов. Битвы, после которой воцарил в Поднебесной хрупкий мир. Но эти души, не будучи захороненными как следует, были обречены навсегда оставаться здесь, запертыми в узкой расщелине.

Может быть повезет и я умру раньше, чем долечу до дна?

Настоящим проявлением героизма было бы сейчас вскочить и прыгнуть вниз самому, не отвечая на вопросы, ответ на которых мало интересовал собеседника. Но пересилить себя и попробовать это сделать Усянь не мог. Ему было страшно, а еще очень хотелось жить. Просто жить: учиться, смеяться, ходить на рыбалку, сладко дремать на изгибе сосны, охотиться, есть, пить вино, заигрывать с девушками... и еще миллион вещей, который были ему так доступны и потому не оценены. Да, жить хотелось...

- Полагаю, что каждый получит то, что заслуживает. - выдохнул он наконец, глядя стеклянными глазами в шепчущую бездну.

Пленник потерял равновесие от жесткого пинка Вэнь Чжао, и Чуляо сам с собой заключил пари «закричит – не закричит»? Падать в бездну вряд ли может быть приятным делом, все же без мечей даже заклинатели могут лететь только в одном направлении. На этом, пожалуй, все.

- Пойдемте обратно, молодой господин, - обратился он к Чжао, - В трактире уже должны были убрать, достать лучшее вино из погребов, а комнаты подготовить к отдыху… Быть может, вам приглянется какая-нибудь служанка?..

Простые и понятные разговоры о тяготах жизни, которые должны были бесстрастно преодолевать сыны и адепты сильнейшего ордена по вине всяких глупцов. Но так, один за одним, они исчезнут навсегда. Кто сгорит в пламени, кто окажется на дне пропасти… Кто-то одумается. Всему свое время, а сейчас время краткой передышки и спокойствия. Если, конечно, молодой наследник не решит устроить что-нибудь эдакое…