Нервы у Сяо Синчэня были крепкими, а вот жизненного опыта (и обзора), чтобы понимать хотя бы что-нибудь в происходящем, отчаянно не хватало.
- Это они нам? - изумленно переспросил он у Ян Фэна. - Но... - бессердечные обстоятельства не позволили пуститься в размышления о нелогичности и несправедливости ситуации. "Только бы ничего здесь не разбить и никому не навредить!" - успел подумать заклинатель, уже просто реагируя на то, что говорит его спутник и без лишней мысли доверяя его словам. - Прошу прощения! - подхватить юношу на руки было куда проще и спокойнее, чем переживать, успеет ли он сделать оставшиеся до дверей сколько там шагов. Сяо Синчэнь оттолкнулся носком от пола и в один прыжок оказался у двери, легко перелетев через неповоротливых по сравнению с ним стражей покоя в таком неспокойном месте. Дверь хлопнула, за порогом можно было наконец сдернуть с глаз ленту, узел не поддался, и она неловко повисла на шее.
- В переулки?..

Сяо Синчэнь был рад холодному вечернему воздуху и пятнам фонарей, кажущимся сейчас очень-очень яркими. Они свернули в переулок, критическое мышление все еще было без сознания после всего пережитого, раз говорят, что надо убегать, значит, и правда, надо. Будь Сяо Синчэнь один, он просто отдал бы деньги, которые с них требовали. Но от такой светлой и простой мысли заклинателя отделяли еще два-три переулка и пара крыш. Он почти приготовился запрыгнуть наверх, но вдруг замер и устремил на Ян Фэна полный тревоги взгляд.

- А как же Цветочек? Ему ведь не залезть на крышу!

Сяо Синчэнь замер в нерешительности, моргнул раз, другой, а потом пошел следом за своим случайным товарищем. В конце концов во всем случившемся его вины было куда больше, и допустить, чтобы юноша и пес пострадали из-за полной неприспособленности некоторых заклинателей к реальному миру он не мог. Больше всего сейчас Синчэнь боялся, что его вмешательство только снова все испортит, до поворота было меньше десятка шагов, на каждый в голове всплывали фразы, которые надо будет сказать, одна нелепее другой. "Больше никогда не возьму в руки деньги!" - огорченно подумал заклинатель. "И в города ходить не стану. Мне здесь совсем не место. Даже иньские твари вот предпочитают леса и болота, почему я оказался неразумнее их?"

- Уважаемые господа, - он низко поклонился, подойдя к переругивающимся сторонам конфликта, - прошу вас, давайте решим дело миром. Мой друг ни в чем не виноват. Если вы хотите кого-то побить, то лучше меня, - он хотел было добавить, что лучше просто отдаст деньги, но по счастью опустил сумку в руку раньше, чем успел это сказать. Злосчастного свертка с медью там не оказалось. - Я не стану сопротивляться и приму любое наказание, - заморгал часто и растерянно. Наверное, деньги выпали, пока они скакали и бегали здесь?..

- А уважаемый заклинатель-то прозрел, вот чудо! - съязвил братец Хэ. - Тебя бить себе дороже! Если не хотите платить, придется отрабатывать. Только без фокусов этих ваших, ясно? И с господином Сюйем сами объясняться будете тогда. Поклонитесь вот так раз сто, может, и пожалеет. Хотя бы вас. Насчет псины не уверен.

- Я могу мыть посуду, - в унисон с последней фразой юноши примирительно улыбнулся Сяо Синчэнь. Утверждение было довольно смелым - на священной горе, конечно, не было никаких слуг и каждый ученик Баошань Санжень заботился о самом себе и немного о товарищах, но из посуды там были только простенькие деревянные миски для овощей и палочки для еды, а мыть их предполагалось в ледяном ручье, но об отличиях технологии заклинатель сейчас не задумывался.

- Братец Хэ, слышь... - стоящий слева товарищ потянул Хэ за рукав, хитро посмотрел на Сяо Синчэня и Сюэ Яна и начал что-то нашептывать старшему товарищу на ухо. - ...ну, если они и впрямь заклинатели! А если нет, так и черт с ними!
- Хозяина бы спросить, - почесал затылок братец Хэ.
- Да он только раз будет. Ну, или хоть посмеется, если они там с ума за ночь посходят!
- Твоя правда, - он прокашлялся. - Значит, какое дело, господа заклинатели. Чтоб вы знали это не простое место, тут раньше стоял храм. Сгорел, Наму Амида Буцу, - какое отношение к трагической судьбе храма имеет отношение призыв скорейшего пробуждения за счет добродетелей Будды образованный Сяо Синчэнь не понял, но на всякий случай уважительно кивнул, хотя и не был приверженцем буддизма. - И, выходит что, шляются тут у нас призраки монахов. Они никому и не мешали. Но потом девка одна решила на третьем этаже повесится, потому что полюбовник ее обещал, обещал, да так и не выкупил. И монахи повадились ночами все к ней ходить, потому как она, конечно, тоже стала призраком! И вот то проповеди всю ночь на весь третий этаж, то вопли и стоны, когда монахи с пути истинного сбиваются от красоты мертвой бабы. Цельный этаж пустует, а, главное, клиенты, кто это слышит, умом потом трогаются - одни молятся и головой в пол бьются, другие на девиц и монахов без разбора бросаются. Непорядок и убытки, в общем. Хозяин уже двух заклинателей приглашал, ну так кончилось тем, что они набросились один на другого, совсем головой плохи стали, пришлось вязать. Так что предлагаю вам, даочжан и... приятель ваш, изгнать призраков! Как вам такая отработка? - загоготали даже подошедшие на подмогу парни.

Сяо Синчэнь же наоборот от этого предложения оживился: если здесь есть призраки, мучающие людей, то отпустить души в круг перерождения и принести покой этому месту - его долг. А если это еще и поможет сейчас избежать драки, тем лучше. Он ведь не станет бить людей, но и не даст бить себя и своего спутника. Вот и получится бессмысленное и очень долгое размахивание руками, ногами и бамбуковыми палками.

- Я с радостью помогу вам. Но я бы не хотел подвергать господина Ян Фэна опасности.

Сяо Синчэнь бросил на юношу удивленный взгляд - откуда он знает про кладбище и мертвецов? Те были, правда, не лютые, а всего лишь ходячие, но если ты не заклинатель, ошибиться не сложно. Семейное кладбище возле богатого поместья пробудилось оттого, что кто-то украл их храма при кладбище нефритовую статуэтку идола Чжоу Чжу Нян Нян Гу. Божество было не из популярных, но семья, жившая в поместье, поклонялась ему на протяжении многих поколений, считая, что больше никаких других святых эта земля не желает признавать - так много на ней было пролито семьсот лет назад крови, что мертвые не засыпали в ней никогда, а живых сходили с ума и впадали в ярость, подобную искажению ци. Тогдашний глава семьи как-то ухитрился получить Чжоу Чжу Нян Нян Гу в должники, и настало время взыскать долг. Только когда на проклятую землю упали несколько капель прозрачной, как вода, крови божества, земля, наконец, успокоилась. Капли превратились в алмазы, из алмазов сделали глаза для статуи. Сяо Синчэнь пять часов сражался с лезущими один за другим из-под земли древними благородными китайцами, а следующую ночь потратил на чтение заклинаний и обнесение кладбища и поместья защитными барьерами из амулетов - барьеры должны были простоять целый лунный месяц, чтобы семья успела отыскать украденную статуэтку. Но это было уже делом гадателей и императорского судья. И даже за эту работу Сяо Синчэнь не взял никаких денег.

- Нет-нет, не слушайте моего друга, никаких денег не нужно! - поспешно возразил он. - Это меньше, что я могу для вас сделать после всех учиненных неприятностей, - он посмотрел на Ян Фэна и многострадального пса, сейчас задумчиво чешущего ухо задней лапой, с тревогой. Как же их защитить? Амулеты, конечно, помогут, но для этого нужно точно знать, с чем предстоит столкнуться, а призраки могут быть самыми разными... - Если я буду отвлекаться на защиту кого-то, мне будет сложнее справиться с вашими призраками, уважаемый господин Хэ, - предпринял заклинатель последнюю попытку спасти своего спутника от жуткого для непривычного к темным тварям человека опыта.

- Так не защищай, даочжан, делов-то! - хмыкнул братец Хэ, и пока Сяо Синчэнь только и мог, что глядеть на него, изумленно приоткрыв рот, кивнул на узкий проулок, весь увешанный какими-то полотнищами, при ближайшем рассмотрении являвшими сущности потрепанных и застиранных до желтизны простыней. - Все, давайте наверх уже! Только не через главный зал опять, а черным ходом.

- И что же, вам удалось поймать призрака? - живо заинтересовался историей Сяо Синчэнь. Сам он еще ни разу не сталкивался с одержимыми злыми духами предметами, да и призраки ему попадались всего трижды. Первой была печальная дева под яблоневым деревом, не причинявшая окружающим никаких неприятностей на протяжении ста лет. Но в нее влюбился младший сын чиновника, проводил под деревом дни и ночи, писал печальные стихи о любви, отказывался от еды и мечтал воссоединиться с возлюбленной, для чего даже предпринял попытку самоубийства, но его удалось спасти. Дева согласилась уйти в круг перерождений сама, попросив лишь, чтобы о дереве, которое в день ее рождения посадили ее родители, заботились. Рыдающий юноша дал торжественную клятву, и все закончилось хорошо. Вторым призраком была сварливая старуха, тщательно спрятавшая в заваленном хламом доме накопленное за долгую жизнь золото и переживавшая, что внуки после ее смерти не найдут тайники, вот только места с тайниками она забыла, так что пришлось рисовать поисковые амулеты и разбирать вместе с внуками и ворчащим духом сундуки и шкафы. Третий призрак оказался злобным и мстительным, и его историю заклинатель предпочитал лишний раз не вспоминать. - Я владею техниками изгнания, но то, что описал господин Хэ, довольно странно. Призраки могут напугать, порой причинить вред, но чтобы сводить с ума... - мысль о том, что рассказ мог быть некоторым преувеличением, не приходила Сяо Синчэню в голову.

Третий этаж представлял собой квадратный пятачок, к одной стороне которого примыкала лестница, по которой они поднялись наверх. Напротив был "парадный" вход с перилами, украшенными фонариками, а по две стороны  от него - приоткрытые двери. Можжевельником и амброй пахло остро и удушливо - видимо, благовония курили здесь, чтобы утихомирить духов.

- Я сделаю для вас и вашего пса защитный круг, - заклинатель достал из сумки тонкий красный шнур. - Если повесить на него амулеты, думаю, вам ничего не будет угрожать.

Сяо Синчэнь смотрел на появляющийся на полу кровавый круг со смесью недоумения и ужаса. О том, что кровавые техники - чаще темные, он не думал сейчас, а вот то, что темные твари, если окажутся сильнее нарисованных магических знаков, через кровь заклинателя могут получить власть над ним, как раз таки подумал.

- Вы всегда рисуете амулеты кровью? - пока его спутник рассказывал свою мрачную историю про метелку, заклинатель успел достать кисть и коробочку с красными чернилами: киновари или минеральных красок у него не было, но на священной горе их обучали делать красную краску из сока растений, которые было совсем несложно собрать в любом лесу. - Это ведь очень опасно! Если дева, которую нам предстоит встретить, скажем, суккуб или дух, одержимый местью, она сможет запомнить вас и начнет преследовать вас лично! Возьмите лучше краску и позвольте это стереть...

Жутковатое свечение развеяло видимость уюта,  пахнуло болотной гнилью, а по деревянным панелям с цветами, украшавшим стены, поползли тени, похожие на пятна плесени. Сяо Синчэнь напряженно выпрямился, подняв к лицу руку с двумя вытянутыми вверх пальцами - ничего подобного он еще ни разу не видел, но показывать собственную неопытность в призрачных делах постеснялся. Пес заскулил, явно пытясь сообщить хозяину, что зря они притащились в проклятое место и лучше уж безнадежная драка с понятным исходом, чем вот это непонятное мракобесие.

Из комнаты донеслось нежное и грустное пение:
-                         С приходом зимы
                            наступила пора холодов,
                          А северный ветер -
                            он пронизывает насквозь.

                          От многих печалей
                            узнала длину ночей,
                          Без устали глядя
                            на толпы небесных светил:

                          Три раза пять дней -
                            и сияет луны полный круг,
                          Четырежды пять -
                            "жаба" с "зайцем" идут на ущерб...

                          Однажды к нам гость
                            из далеких прибыл краев
                          И передал мне
                            привезенное им письмо.

                          В начале письма -
                            как тоскует по мне давно,
                          И далее все -
                            как мы долго в разлуке с ним.

                          Письмо положила
                            в рукав и ношу с собой.
                          Три года прошло,
                            а не стерлись эти слова...

                          Что сердце одно
                            любит преданно на всю жизнь,
                          Боюсь, господин,
                            неизвестно тебе о том.
Следом за голосом из-за двери появилась и его обладательница. Из всей одежды на ней была только свитая в петлю вокруг шеи веревка, распущенные черные волосы скрывали изящное тело с высокой грудью и тоненькой талией, но не слишком, картину портили разве что красные румяна, неловко размазанные по лицу, но кто же будет смотреть на лицо?

Сяо Синчэнь пожалел, что у него на глазах сейчас нет ленты, вид неодетой девушки смущал и заставлял щеки густо краснеть. И даже не спросили там внизу, как ее зовут, вот ведь!

- Милая... кхм... дева, удостоишь ли ты этого заклинателя беседой?

Призрак обернулся на голос, но взгляд черных глаз без белков был устремлен куда-то вдаль, сквозь него, на бледных губах появилась чарующая улыбка.

- К чему слова, милый? Ночь так печальна и холодна... - шагнула она, впрочем, не к Сяо Синчэню, а к Сюэ Яну. Кровавый защитный круг вспыхнул алым и начал по каплям подниматься вверх, отрываясь от пола.

Сяо Синчэнь с неожиданной обидой подумал, что так демонстративно злые духи игнорируют его, пожалуй, впервые. Может быть, мертвую деву больше привлекает кто-то, кто может прельститься ее красотами? Впрочем, невольный товарищ заклинателя в этом злоключении держался вполне достойно и не торопился выходить из защитного круга, навстречу обнаженной красавице. Развеять призрака было не слишком сложно, но душа, уничтоженная таким образом, никогда не вернется в круг перерождений, и поступать так - великий грех, отягчающий карму. Амулет с хитрым узором, вспыхнувший в поднятых пальцах даоса белым пламенем, не привлек девушку, вместо этого огонь, стоило моргнуть, тоже стал зеленым и обжег пальцы ледяным холодом. Сяо Синчэнь отбросил почти догоревший амулет и сжал губы.

-...милый, побудь со мной сегодня, - меж тем обращалась мертвая дева к Сюэ Яну. - Мы разделим эту ночь на двоих. Дольше не остается никто никогда. Я так одинока! Идем же! Со мной ты познаешь настоящую бездну страсти...

- Господин Фэн, попробуйте спросить, как ее зовут, - перебивая монолог призрака предложил Сяо Синчэнь. - Кажется, она хочет говорить только с вами.

Девушка протянула руку и поймала кончиком пальца кровавую каплю, висящую в воздухе, чтобы слизнуть ее с подушечки черным, как и ее глаза, языком.
- Ммм, такой сладкий!..

От ее голоса как будто веяло жаром, резко контрастирующим с льдом зеленого огня. Хотелось то ли плотнее закутаться в ханьфу, то ли скинуть его с себя, оба ощущения объединяло только одно - дышать стало тяжело. Сяо Синчэнь, считавший себя весьма устойчивым к любым воздействиям темной ци, настолько сосредоточился на мертвой девушке, что не сразу услышал звуки, видимо, означавшие пришествие призраков монахов. И только на заунывном вопле, от которого, кажется, вздрогнул пол, он завертел головой, пытаясь разглядеть новых духов.
- Блудница! Твой дух не найдет покоя, пока ты не раскаешься в том, какую жизнь вела! - вещал кто-то невидимый дребезжащим старческим голосом, срывающимся на особенно громких и выразительных нотах.

В запах сандала вплелся аромат цветов сливы, сначала еле ощутимый и незаметный, но с каждой минутой становящийся все более явственным и приторно сладким. Похоже, наверное, чувствуешь себя, если выпить вина, мелькнуло в голове заклинателя: немного кружилась голова, а руки и ноги слушались, конечно, но как-то замедленно. Вот и самосовершенствуйся много лет, чтобы так бездарно поддаться чарам призрака! В чем же ее сила? Наставница рассказывала, что у особо сильных мертвых духов всегда есть что-то, что было важно им при жизни или что погубило их (часто это одно и то же), и после именно к этому явлению, не найдя покоя, они и взывают, чтобы мстить всем вокруг за свою горькую судьбу. Те, кому суть явления знакома, могут справиться с таким духом без труда, обернув его же оружие против него самого... но что в жизни девы из Цветочного дома мог понимать Сяо Синчэнь?

- Господин Фэн, вернитесь!.. - заклинатель не успел договорить логичное "в круг" - никакого круга уже не было, только пес, как будто пытаясь воспроизвести магическую защиту, вертелся вокруг хозяина, пихая его мордой и пытаясь заставить отступить подальше от мертвой девушки. Призрак, назвавшийся Мэйли, вдруг переключил свое внимание с юноши, кажется, попавшего под ее чары, на Сяо Синчэня. Тот отступил на шаг, взмахивая перед собой метелкой из конского волоса. Похожее на мазок кисти движение заставило девушку с шипением отшатнуться, но не повлияло на твердость ее намерений. От долгожданного внимания злого духа радости было мало - одно хорошо, подумал Сяо Синчэнь, его спутнику сейчас, кажется, ничего не угрожает.

- Дева Мейли, что тебя держит здесь? - выговорил заклинатель, пока девица оставалась на некотором расстоянии от него, - имя очень важно. Если дух назвал его честно, он не сможет не говорить с тем, кто обратится по имени.

- А, монах, я бы давно ушла отсюда, мне уже так давно надоело сидеть в четырех стенах, а мужчины перестали навещать меня! - со злым смехом отвечала девушка. - Но ты же сам не отпускаешь меня. Сними закрывающие мне путь знаки - и я уйду. Даже пообещаю никогда не появляться больше в этом доме. Или ты будешь по мне скучать, а? - белая, похожая на лепесток, ручка протянулась, чтобы погладить Сяо Синчэня по лицу, настала его очередь отшатываться.

Пес зашелся протестующим лаем, переходящим в вой. Сяо Синчэнь на мгновение опешил от внезапной выходки своего товарища. Кажется, даже призрачная девица удивилась такому порыву чувств - или ей в достаточной мере понравилось предложение. Она качнулась, как водоросль в воде, повела головой, черные волосы поползли по воздуху сами собой, как-то замедленно следуя за ее движением.

- Ты, правда, заберешь меня отсюда? - голос стал жалобным, даже чуть поскуливающим - пес Цветочек оценил, умерил вой и по-песьи захныкал в унисон. - И монах больше не будет меня здесь держать? Милый, он все приходил, и приходил. Я затыкала уши воском, а он целыми ночами рассказывал, какие ужасы ада ждут меня, падшую, распутную и никому не нужную. Ты не побрезгуешь мной? Я буду хорошей женой, поверь мне! - пес утвердительно гавкнул, подтверждая.

Сяо Синчэнь нахмурился - могло ли быть так, что в смерти девы Мейли был виноват не неизвестный возлюбленный, а призрак настоятеля монастыря, изводивший - и изведший - ее жуткими проповедями? Заклинатель огляделся, на глаза ему попалась большущая бутылка из тыквы-горлянки, он быстро нарисовал на ней киноварью иероглиф и бросил Ян Фэну.

- Скажите, что отнесете ее в храм в этой бутыли. В ней другие призраки не увидят ее.

- Почему я не вижу тебя, заблудшая дева? Выходи! Ты должна очиститься! - не замедлил отреагировать на исчезновение призрака девушки голос по всей видимости настоятеля. Бормотание молитв стало громче, как будто круг монахов сжимался, запирая заклинателя и его товарища. Сяо Синчэнь потер лоб: сливой больше не пахло, но дух сандала сгустился настолько, что, казалось, вся комната превратилась в одну огромную курильницу.

- Господин Фэн, нельзя так говорить, даже о беспокойных призраках, - укоризненно покачал головой заклинатель, с запозданием осознав последние слова своего товарища по изгнанию. Он подошел к юноше и заткнул горлышко бутылки пробкой, обернутой в желтый листок-талисман. - С несчастной девушкой по крайней мере пока проблем не будет, но долго тыква ее не удержит, - разбирательства с призраками преображали рассеянного и всем своим видом и поведением неприспособленного к жизни даоса: он стал вдруг собранным, очень серьезным, даже черты лица будто бы заострились. - Мы мало знаем о том, что произошло с местным монастырем, без этого можно только успокоить монахов на какое-то время. Чтобы они ушли в круг перерождений навсегда, надо понять, что стало причиной их смерти. Едва ли нам повезет настолько, что мы найдем что-нибудь в комнатах... Я проведу ритуал упокоения, и нам лучше будет пока уйти - местные жители, наверное, смогут нам что-нибудь рассказать, но уже утром... Держите бутылку крепче, - изнутри горлянки раздался встревоженный, но пока довольно мирный стук. Сяо Синчэнь принялся раскладывать амулеты в простой узор - четыре стороны света, центр... В сумке у даоса нашлись даже палочки благовоний, хотя ощутить их запах в общем сандаловом смраде не получилось все равно.

- Мы не знаем наверняка так ли это, я только предположил... - и даже не сказал об этом вслух, вспомнил вдруг Сяо Синчэнь. Если двоим приходят одни и те же мысли - является ли это само по себе подтверждением случайной идеи? - Обвинения, тем более такие, не имею право на существование, пока они не доказаны. Поэтому нам и нужно поговорить с жителями города. Или с той же девой-призраком. С кем угодно. И в любом случае, - заклинатель посмотрел на юношу серьезно и строго, - произносить бранные слова заклинателю или тому, кто хочет им стать, не подобает. Это, конечно, не иньская ци, но все равно что грязь, оседающая на душе, - чтение морали перешло в лекцию о проведении ритуалов упокоения духов. На самом деле Сяо Синчэню было спокойнее сопровождать свои действия словами. Вечер оказался слишком насыщенным, чтобы верить в непоколебимость собственного душевного покоя и проистекающую из нее возможность ничего не перепутать. Даже если это действия, с детства заученные и доведенные едва ли не до автоматизма. - Обычно для упокоения нужно знать имя умершего, причину его смерти и причину непокоя. Если причина непокоя устранена, призраку рассказывают об этом, просят его уважаемых предков засвидетельствовать, что сказанное - правда, и после дух с охотой присоединяется к ним и отправляется в круг перерождений. Мы не знаем имен монахов и не понимаем, почему они не покинули это место. Судя по их речам, их крайне возмущает, что на месте священной обители построен игорный дом, но это было бы слишком просто... - Сяо Синчэнь ненадолго замолчал и вздохнул. - Поэтому этот ритуал несколько... не добр в отношении. Его использую, когда нужно на короткое время избавить место от призраков - как в нашем случае, чтобы получить отсрочку и возможность узнать, что именно вызвало их непокой. Амулеты по сторонам света создают что-то вроде духовного купола, духов привлекают благовония в центре, они устремляются к ним, и, когда палочка догорает, купол замыкается и запирает их. Если никто не нарушит порядок амулетов, этот купол простоит несколько дней - зависит от силы и ненависти запертых призраков, но эти монахи не кажутся слишком уже недобрыми. Обычно узоры рисуют киноварью, это такой минерал, очень ядовитый, если неправильно использовать его или использовать слишком много. Ее еще называют драконьей кровью. Говорят, в горах ее можно найти в тех местах, где в древние времена прятались и залечивали свои раны драконы, пострадавшие в бою с заклинателем или другим мифическим животным. В Поднебесной драконов не видели много сотен лет... Мне повезло, что сейчас она у меня есть. Обычно приходится обходиться красной краской из сока растений, но она действует куда слабее. Рисовать кровью опасно - многих злых духов она привлекает, пробуждая их жажду и злость. Дева Мейли достаточно легко смогла разрушить ваш защитный круг - вероятно, потому что она имеет некоторую власть надо... кхм... жидкостями тела, как часто бывает с женщинами. Вот так... - заклинатель наконец умолк, выпрямился, сложив руки на коленях и глубоко вздохнул. Через секунду погасла палочка благовоний. Еще через секунду наступила тишина.

- А почему нас не выпустят отсюда? Теперь на этом этаже достаточно тихо, разве нет? - Сяо Синчэнь улыбнулся.