Сун Цзычэн вышел из палатки Лань Сиченя и неторопливым шагом нагнал Фэнцзина. Тот почти не изменился за год, прошедший с их последней встречи. Все такой же спокойный, серьезный и надежный. Они встретились, когда Фэнцзин искал своего брата, а Сун Лань странствовал, помогая простым людям. Синчень в это время был занят и их пути ненадолго разошлись. Фэнцзин тогда показал себя умелым, сильным заклинателем. Хотя было видно, что он так привык справляться со всем один, что порой это доставляло больше хлопот, чем пользы. Но такие моменты были редки. Сун Лань надеялся, что они еще встретятся с молодым господином, и искренне был рад этой встрече. Пусть и при столь прискорбных обстоятельствах.

- Фэнцзин? Ты тоже еще не успел освоиться в крепости? Только пришел? - спросил Цзычэнь, поравнявшись с молодым господином Лань.

Караульный, который встретил Сун Ланя у ворот, встретился им по пути. Цзычэнь попросил парнишку проводить их с Фэнцзином куда-то, где можно получить еды. Караульный покачал головой, отвечая, что накрыть стол для трапезы будет очень сложно, все заняты. Но он может отвести господ в одну из комнат, где их могут разместить на ночь, и кто-то непременно принесет им еды.

- Благодарю вас, молодой господин, - сказал Сун Лань караульному и снова обратился к своему другу, Фэнцзину. - Увидев тебя, я понял, что ты так и не смог пока найти брата. В своих молитвах я часто прошу помощи для тебя. В поисках или в успокоении.

Сун Лань сел напротив, положил рядом метелку, меч и помолчал, прежде чем ответить на вопрос молодого господина Лань. Что можно сказать? Как шли дела? Воспитательный лагерь, побег, помощь тем, кто уцелел, но не может постоять за себя перед лицом нечисти. Разрушенные деревни и бесконечные горы мертвых. Но кто не видел подобного за последнее время?

- По-разному, - уклончиво ответил Цзычэнь. - Старался быть полезен, где могу. Моих скромных сил хватает на малое, но лучше малая помощь, чем большее бездействие.

Синчень. Он тоже отправился помогать тем, кто не наделен силой. Сун Лань искренне желал ему благополучия в нелегком деле. Но все равно тревожился. За других тревожиться было проще, чем за себя.

- Ты медитируешь? Как я тебя учил. Чтобы очистить разум и не дать смятению погладить его? - Сун Лань помнил, как они с Фэнцзином встретились. Тот немного старше самого Цзычэня, и Цзычень у него многому научился. Но было в характере Фэнцзина что-то беспокойное, безудержное. Большая сила - большая ноша. Цзычэнь мало что мог сделать для молодого господина Лань, но верил, что медитация ответ ко многим тайнам.

Цзычэнь слушал Фэнцзина внимательно, размышляя, чем можно помочь другу. Не в силах предложить ничего нового, кроме медитации, Сун Лань только с сожалением кивнул.

- Его разум может быть одурманен. Тогда твоему брату сложно отличить свои желания от желаний тюремщиков. Сложно понять, где реальность, а где вымысел. Тебе нужно быть терпеливым перед лицом этого тяжелого испытания, - мягко сказал Сун Лань. Было ужасно думать о том, какую беспомощность испытывает Фэнцзин, не в силах спасти брата и даже понять, где тот находится. Цзычэнь только лишь надеялся, что это не разум самого Фэнцзина играет с тем злые шутки. Что они с братом и в самом деле общаются во снах.

Когда принесли еду, Сун Лань осознал, насколько проголодался.

- Ты ешь мясо, господин Лань? - спросил Цзычэнь с улыбкой. Монах и кузен главы клана Лань с миской свинины. Презабавное зрелище должно быть.

- Мне кажется, что адепты ордена Не не так благосклонны к овощам, как мы. А господин Лань Цижень и глава ордена Лань Сичень не съедят столько. Или, думаешь, съедят? - полушутливо спросил Сун Лань и тут же стал серьезнее. - Но осады допустить не хотелось бы. Многие уже умерли, позиция крепости ослаблена. Возможно, вторая атака для ордена Цишань Вэнь будет удачнее. Если, конечно, глава ордена Не не вернется в ближайшее время.

Цзычэнь помолчал. Он неторопливо положил себя немного риса, немного Пак Чой. Съел пару палочек и того и другого. Словно решался что-то спросить, но не знал, насколько уместным будет вопрос.

- Фэнцзин, прости, если я спрошу то, что мне не следует спрашивать и знать. Но мне в палатке показалось, что ваши отношения с главой клана немного напряженные?

- Прости, - Сун Лань поставил чашу с едой и отложил палочки. Он с извинением поклонился Фэнцзину, коря себя за бестактность и излишне любопытство. Какое ему дело, что там за отношения внутри клана Лань? Верно одиночное путешествие не пошло ему на пользу. - Этот вопрос был неуместен. Надеюсь, господин Лань, вы не сердитесь на старого друга.

Цзычэнь снова принялся за еду. Впереди им предстоял короткий отдых, а после - долгий путь. если повезет, то господин Лань Сичень отправится с ним на ночную охоту. Сун Лань надеялся, что их совместное паломничество не ослабит крепость.

В этот раз Сун Лань долго молчал, то ли наслаждаясь отдыхом, то ли подбирая слова, чтобы не выглядеть надменным, несправедливым. Наконец, съев все, что было в его пиале, юноша заговорил негромко и осторожно:

- Господин Лань. Фэнцзин. Я никогда не отличался медовыми речами. Не моя это сила. Но прошу простить, если буду излишне... резок? Я всегда думал, что сила адептом Ордена Лань не их манеры, а их благочестие. Не в строгой манере общения их душа, а в том, что щедры они сердцем и душой, -  слова Цзынчэню давались с трудом. Он всегда видел в Фэнцзине достойный пример подражания. Храбрость, сила, ровный нрав, который не позволяет принижать слабых. И совсем не манеры. Но и остальные адепты ордена Лань славились вовсе не манерами, уделом красивого образа золотых Цзинь, а добродетелью. - Ты ничуть не утратил этой щедрости, а лишь приобрел опыт. Но опыт, без его осознания и без принятия, как яркий осколок. Слепит глаза отражающимися лучами. Если же опыт этот принять как дар, которого многие лишены и меньше сведуют за неимением подобного дара, то слепить глаза он перестает. Словно тень снисходит долгожданной прохладой. Я имею в виду... дело не в манерах. Ты прижил многое, сильно больше, чем те, кто рядом с тобой. И иногда боль, которую не испытывали остальные, берет вожжи твоих поступков в свои руки. Но как господин Лань ты вспомнишь, что твой опыт это то, что отделяет тебя от твоих братьев, а делает ближе. Ведь только рядом ты можешь поделиться с ними своими знаниями.

Что есть добродетель? Этот вопрос они с Фэнцзином обсуждали ни раз. Вот так же за ужином, после ночной охоты.

- Что такое поступки, мой друг? Ты не хуже меня знаешь, что дэ не измеряется умышленными деяниями и преодолением, а следованием естественному порядку вещей. Добродетелью может быть и защита друзей и смерть врагов. Какой прок от манер, если это всего лишь маска, а не твое естественное состояние? - Цзычэнь словно позабыл о еде. Он держал в руках свою миску с рисом, задумчиво рассматривая ее содержимое. Словно в каждой росинке был ответ на загадки мира. - Я снова прошу простить меня за мой вопрос. Он был бестактен. Скажи лучше, предполагаешь ли ты сам, где может быть твой брат?

Миска с едой была окончательно позабыта. Сун Лань сам вернулся к тебе, в контрой не мог помочь ничем.

- Нет никаких видимых знаков отличия? Наивно предполагать, что где-то мелькнет герб, я понимаю, - словно извиняясь сказал Сун Лань Фэнцзину. - Но, если не получается увидеть, может, можно расспросить брата? Приходит ли кто к нему, присматривает ли кто за ним? Как они выглядят и как обращаются друг к другу?

Цзычэнь хотел помочь другу. Он знал, как близки были братья. Сам Цзычэнь, пожалуй, ни с кем не был так близок, и не мог в полной мере оценить всю боль от разлуки, которую испытывал Фэнцзин. Но сочувствовал искренне.

Сун Лань взял чайник, который так же заботливо принес караульный, и наполнил пиалы для себя и для Фэнцзиня. В молчании он передал пиалу другу, жалея, что не может так же передать душевного покоя и веры в лучший исход. Сделав глоток из своей чаши, Цзычэнь сказал, осторожно подбирая слова:

- Я не очень много смыслю в подобном. Прости, что не могу стать источником какого-то хорошего решения, которое могло бы помочь тебе. Наверняка, все, что я могу сказать, ты уже пробовал.

Слова отдавали горечью. Сун Лань поставил пиалу и виновато поклонился другу. В такие моменты можно было позавидовать Лань Синею и Чин Чину, которые могли проявить дружескую заботу через прикосновение. В тепле ладони порой было больше опоры, чем в миллионах слов.

- Могу лишь сказать вот что. Если тебе понадобится мой меч, когда узнаешь где он, то я не задумываясь отправлюсь с тобой.