- Много чего люблю, - пожал плечами Сюэ Ян, решивший, что раз на вежливое предложение отвернуться, реакции не было, значит можно смотреть. В принципе, даже было на что, хотя представление с раздеванием отдавало привычкой. Сестренке не так уж важно, перед кем красоваться? Бродяжка склонил голову на бок, оглаживая взглядом каждый шрам, задержавшись на свежем: - Это кто тебя так? – для верности он указал ещё и пальцем. – Всё отголоски доверия и, - он хмыкнул, - правильно произведенного первого впечатления?

Яо старался как всегда: по капельке, по песчинке, но вбивал в голову бродяжки представление о том, как живут люди. Не те, к которым он привык, где важно не то, кто кому кланяется, а у кого острее зубы и быстрее кулак. О других людях, где поклоном можно ударить сильнее, чем зажатым в руке кузнеца молотом. Особенно если кланяться тому, кому нужно. А если ещё и на колени встать… Сюэ Ян расхохотался.

- О кровосмешении, сестренка? Зачем интересуешься? Решил осчастливить своим вниманием какую-нибудь девицу с твоими глазами? Я знаю, их много бегает, как и юношей. Уже присмотрел себе кого? Кровные узы сильнее всего, правда? Говорят, моя матушка бы с тобой согласилась, - он продолжил ухмыляться, а потом смех стих. Звуки шагов – и на голову Яо полилось что-то вязкое и вроде как благоухающее хвоей – Ян решил по-своему помочь в омовении. – Хороший запах, мне нравится… Что я тут делаю? Учусь, убиваю и трахаюсь. Это если вкратце. А так… всякое бывало. Но мне тут лучше, чем где-либо ещё. Жаль, что не все это разделяют. И как ты собрался служить? Всё, что знал – ты уже написал, а дальше что? Расскажи, не поверю, что у тебя нет никаких планов на будущее.

От внимания бродяжки не укрылось, как на руках Мэн Яо при воспоминании о сабле своего прежнего покровителя, поднялись волоски. Быстрый, не лишенный любопытства взгляд чуть дальше, между расслабленных ног и… нет. Так он по сабле не скучал. Сюэ Ян рассмеялся снова и запечатал бутылочку с жидкой хвоей тугой пробкой. Хороший запах осенней тоски.

- Зачем задавать вопрос, если я тебе уже сказал на него ответ? – хмыкнул он, отставляя бутылочку. – Видишь – я из очень сплоченного семейства, где все друг друга очень любили, сестренка. Так что любви в моем сердце хватит на всех, - он ехидно ухмыльнулся, рассматривая грязно-серые потеки пены. Да, тут одной ванной не обойтись. Впрочем, вокруг самого Сюэ Яна первый раз вода и вовсе была, кажется, цвета дорогой туши из Корё – бродяжка предпочитал думать, что это не грязь, а эманации его черной души.

Он обошел бадью для мытья по кругу, чтобы никому не приходилось наклоняться или задирать голову для разговора с собеседником. Можно было помочь Яо с мытьем, но Сюэ Ян пока себе не доверял – у него вообще в последнее время были определенные проблемы с доверием, трансформировавшиеся из общей настороженности ко всему миру в весьма личную.

- Тут есть один мальчик, - произнес он, наконец, с радостью слезая со скользкой во всех смыслах темы о сердечных привязанностях. Но голос из бесцветного стал теплее: - Странный, как все Вэни, но иначе в этом месте никак. Твой план хорош, особенно та часть, где про веру, правду и всё сердце, - сказал бродяжка, продолжая улыбаться. – Вэнь Жохань сделал для меня много, дав приют здесь. Беседами, уроками… он учит не зализывать раны, а не получать их. А ещё владению мечом, хотя я ему ой как не равен в этом искусстве. Хочешь совет? Господин Вэнь не любит кукол. Покажи ему, что ты человек, как ты это показываешь мне. Кукольный театр у него уже есть.

Он подмигнул и отошел к двери уже на своих двоих, распоряжаясь, чтобы еду тащили скорее.

- А, ты переспросил, чтобы понять, - кивнул он, расхаживая по комнате и вытягивая ноги, будто провел много времени в неудобной и неподвижной позе. – Да, хороший способ узнать ответ, вот только что ты делаешь, если в качестве ответов на свои вопросы ты получаешь совершенно разные слова? Да, нет… Люди так непостоянны, правда? Стоило бы научиться их замораживать, чтобы и ресницами не пошевелили, когда их ответ сменяется с правильного…

На вопрос о «пастухе» Ян закономерно не удержал лицо – рана была свежей и отвратительно гноилась. Как будто кусок выдрали, а в зияющую дыру напихали тряпок из отхожего места, чтобы не проваливалось. Он аж остановился, чтобы переждать, потому что… есть вещи, которые зависают в воздухе ядовитой дымкой. Можно задержать дыхание, но перестать дышать – не выход. А ещё рука снова метнулась к груди, где в кармашке лежала память.

- Мэн Яо, - произнес он так ровно и спокойно, как только мог. И замолчал. Что тут сказать? Никогда больше не поднимай эту тему? Глупо. Не смей говорить о любви? Вообще дурь. А что, если… - Мне очень больно говорить об этом, - выдал он, сам от себя не ожидая. – Нестерпимо больно. Не надо, ладно?

Поймет – молодец, вон какой умный и догадливый. Не поймет… ну так тому и быть, он предупредил. Сюэ Ян проводил взглядом появившихся слуг, посмотрел на облачающегося Яо, снова на слуг… и вытащил из подкладки рукава длинную, с ладонь размером, и очень тонкую до прозрачности иглу. Даже на вид она казалось хрупкой и сделана была явно не из металла. Стекло.

- Чем его можно удивить? – повторил он вопрос гостя и подошел ближе, вытягивая перед собой ладонь так, чтобы иглу можно было разглядеть. – Она очень хрупкая, но очень тонкая. Если её вставить в самый зрачок – человек даже не почувствует боли. Если вставить глубоко, то ослепнет. А если не очень глубоко… и направить по ней поток ци, то будет очень весело. Но, конечно, не тому, в чьем черепе сейчас торчит эта игла. Вэнь Жохань улыбался, когда увидел эту милую нелепицу в действии. Я подсказал тебе направление мыслей, сестренка?

- Рад за тебя, что есть, - пожал плечами Сюэ Ян, кружа по комнате. Он сам мог разве что похвастаться толпой из двух человек, что видят его насквозь. Впрочем, не то, чтобы он вообще пытался что-либо скрыть…

В лагере было как-то проще и понятнее. Этого делать не надо, то нужно, так можно, эдак… ну если очень хочется. И как-то не особенно получалось задуматься о том, зачем. Сюэ Ян знал свою цель и следовал к ней легкой поступью не одурманенного расстройствами человека. А потому и не заметил, как на сапоги – хах, чужие! – с каждым шагом налипало то, что не давало уже сделать следующий. А идти-то надо… И, судя по ответной откровенности, налипало не только на него одного.

- Интересно, как можно было так низко вляпаться, чтобы нас выгоняли те… - слова про любовь из горла так и не вылезли. Глупое слово, любить можно вкусную еду или мягкую постель. – Те, кто нам нужен. Так что… - он развернулся, плюхнувшись на мягкий стул, где перед ним возникла еда, - Так что я иду туда, где не больно и лечат. Вот так и живу, сестренка.

В пиалке оказалось что-то сладковатое, но не вино. Хм, какой-то сок с сахаром? Бродяжка принюхался, отпил и кивнул: мед, специи… Жить можно.

- Чем ты занимался там, в другом ордене? Что ты умеешь? Это ведь тоже может быть полезно.

- Ты мешаешь мне быть вежливым и учтивым, - заржал Сюэ Ян, впрочем, не очень обидно. У всех есть друзья, смотри-ка! У Яо есть, у Синчэня… куда ж без этого! А у него самого? Взгляд бродяжки покружил по комнате и остановился на том же Яо. Тот явно страдал, и дело было не в отставленной пиале со сладким медом.

Можно было сесть вдвоем и завыть – бродяжке приходила в голову такая мысль. Обняться, развесить скорбные сопли и протяжно скулить. И ещё сильнее расстраиваться от того осознания, что это помогает – о, он знает, знает! Вот только способ Вэнь Нина – обнять и влиться в поток безумия, который разгонял вокруг себя Сюэ Ян – был явно не уместен.

- Какой-никакой, а путь, сестренка, - сладость в чашке закончилась, так что бродяжка с удовольствием притянул к себе чужую чашечку и ополовинил её одним глотком. И кивнул на предложение налить ещё, – А твой? Нужна ли тебе помощь?

По словам Яо в Цинхэ он занимался весьма… далекими от бродяжки делами, связанными с умом и сообразительностью. Цифры, буквы, советы и работа. Пока Сюэ Ян занимался совершенствованием себя, Мэн Яо приносил пользу другим. И оба не выглядят счастливыми…

- Опасное? – весело переспросил он, гадая, к чему именно был этот вопрос. – Мой дорогой друг, это Огненный дворец, здесь любой твой шаг может обернуться падением в пропасть. Любое слово, любое действие… даже взгляд исподлобья. В подвалах живут интересные вещи, и ты всегда можешь пополнить коллекцию Верховного заклинателя. Люди без рук или ног, без глаз, способные только жрать и убивать… - в тоне появились мурлыкающие нотки, бродяжка мечтательно облизнулся. – Адепты этого прекрасного клана, где каждый по-своему занятен. Сплошная тонкая струна, по которой может быть больно ходить, но так интересно! Если ты хочешь узнать что-то конкретное – спроси. Но не на всё я тебе отвечу, мне тут не до всего есть дело.

- Хочу ли? Как интересно… - Яо говорил так, словно знает решение, как избавиться от тоски. Собственный, особенный рецепт, где нужно всего лишь бросить в котел кусок сердца, щедро залить кровью и слезами, нацедить отчаяния… Не то, чтобы Сюэ Ян именно хотел помогать, но отчего-то был уверен, что любое действие всегда лучше бездействия. Мэн Яо ранен, это заметно. Вот только в какое сравнение идут его страдания?.. Кто знает, может и идут. А потому Сюэ Ян, допустив наличие чего-то общего между ними, всё-таки промолчал. – Ну, пожалуй, что да. Хочу. Пей вино, - он кивнул на пиалку и отпил из собственной. Не так сладко, как было, но сойдет. – Могу сводить тебя вниз, в подвалы. Там можно вдоволь порезвиться и отвлечься. Можно тренироваться с мечом, можно бродить… хотя нет, без моей компании ты тут бродить не будешь. Мало ли кто ретивый попадется… Так что послушаю твой вариант. Я, знаешь ли, не очень богат на фантазию…

Бродяжка не понимал, какие именно слова заставили сестренку отвернуться и сглотнуть, ну мало ли? Нежные духом здесь не задерживались… Просто вырывали кусок из души и уходили прочь. Как тоскливо-то…

- Хмм… - начал он припоминать какие-то яркие впечатления, полученные за пределами его комнаты и некоторых подвалов. – Да, кое-что было. Но так, скорее мелочь. Верховный заклинатель позвал на беседу одного из своих родичей, маленького лекаря из лагеря. И начал расспрашивать о том, кто же был зачинщиком и устроителем побега. Когда крови набежало достаточно, тот признался, что практически все наследники. Хотя почему практически… все. Ну кроме мальчишки из Не, тот умудрился найти собственный выход из ситуации… Вот такой был веселый у меня тут вечерок. А дальше виновные будут наказаны, жены и матери будут рыдать, а Верховный заклинатель продемонстрирует всю неправильность выбранного остальными орденами пути. Сказочно, правда? Столько возможностей… Сейчас снег растаял – а значит, скоро войска пойдут. И я тоже куда-нибудь пойду…

Бродяжка усмехнулся, продолжив вертеть чашечку в руке. Мед был тяжелее, а потому какие-то разводы от него теперь были и в вине. Как будто кто-то нацедил в чашку крови, и она пошла сгустками. Красиво…

- Тут стоит поддержать и выпить за тебя? – ухмылка держалась, пусть и не доходила до глаз. – Но вообще да, стоит. Рад, что ты здесь, это лучше, чем где-то в другом месте, - он вылил всё содержимое пиалки себе в рот и лизнул каплю на краешке. Нельзя терять ничего съедобного, вдруг завтра не будет? – Свожу. Но по поводу меча не могу обещать – тут ведь и мой хранится… Подарок от матери, - рассмеялся он и протянул пиалку, чтобы Яо наполнил её снова. – Не то, чтобы вкусы здешних обитателей были чем-то из ряда вон… Скорее каждый здесь нашел что-то свое. Кто-то режет и смотрит, кто-то смешивает в кувшинах и заставляет пить, кто-то пьет чай и плетет узорные узлы. Что ты имеешь в виду под дорогим и большим, сестренка? – он склонил голову на бок. – Поведай, мне интересно. Что же считают люди большим и дорогим? Перевязанное лентой тело врага?

Вино снова наполнило чашечку, что на некоторое время отвлекло Сюэ Яна от потока сознания. С каждым глотком оно казалось все слаще, а мысли в голове были легче. Такое вот чудесное зелье, всегда помогает, когда в груди снова растут колючки. Всегда.

- Пытал, понравилось, - кивнул он, не видя смысла отрицать очевидное. – Я люблю запах и вкус крови, Яо. Мне нравится, что можно нажать лезвием чуть сильнее – и вместо щекотки придет боль. А когда боль – люди кричат. А ещё люди кричат, когда им хорошо. Мне нравится и то и то, - от политики бродяжка был дальше, чем мысли Верховного заклинателя о судьбе муравья в волшебном лесу. А потому просто пожал плечами: - Сложнее так сложнее. Думаю, что отпустит – какой ему смысл держать меня тут? А у меня есть куда пойти. Конечно же я собираюсь вернуться, мне здесь нравится. Хочется, знаешь ли, быть полезным тоже. И самому понять, зачем я вообще нужен.

Яо принялся трогать чашечку, словно представлял на её месте что-то иное. Весьма неприлично на взгляд Яна выглядело это зрелище, но раскроить собеседнику голову, чтобы покопаться и понять, что именно дергает его мысли, он не мог. Невежливо как-то.

- Считаю, - кивнул он снова. Соглашаться было легко и приятно. – Я ведь тоже кричу, когда надо кричать. Значит, ты считаешь большим и дорогим такие вещи? Понятно… Ну здесь ты вполне можешь обрести всё это, доказав свою полезность и заинтересовав Верховного заклинателя. Я думаю, что это возможно, хотя не читаю в его глазах. Но возможно, сестренка, - он рассмеялся. – Враги? Ну что ты… конечно же у меня есть люди, которых я бы с удовольствием посетил. Не люблю оставаться в долгу. А врага… я отпустил. И не уверен, поступил ли я правильно. Может быть стоило связать и оставить здесь. Не знаю…

Когда отпускал, он даже не сомневался, что это самое правильное и возможное решение. Болезненное, но правильное, дающее хватануть ртом воздух и прочистить голову. Потому что невозможно уже было причинять друг другу боль, она лишала чувствительности. Но стоило немного вздохнуть, и сразу накатило желание догнать. Вот бродяжка и отвлекался как мог…

- Для начала я послушаю, куда он отправит. А так… может навещу пару мест. Слышал про Юнпин? Славный такой городок, всегда хотел там побывать. Ну вернее освежить свою память о нем. Там самые вкусные рисовые клецки в сладком вине… - он совсем уж некультурно обмакнул мизинец в пиалу с вином и вкусно облизал. – Вот. Я хочу пойти туда и поесть. Вознаградить себя, так сказать, за долгую дорогу. А ещё туда, где жили предки. Полежать на могилах. Видишь? У меня столько дел… Хочешь пойти со мной, если получится?

Судя по всему, усталость, горячая вода и вино сделали свое дело – Яо немного «плыл», не особо тратя силы на фокусировку взгляда. То утыкался в чашечку, то поглядывал из-за неё на собеседника, то снова отводил. Усталость – великая вещь, усталые люди совершают много ошибок в надежде поскорее всё закончить. Сюэ Ян подлил ещё вина себе и собеседнику, продолжая поглощать его долгим путем: палец в пиалке, капля стекает по фалангам, слизать языком. Так почему-то было вкуснее, а ещё похоже на медитацию.

- Хочешь перерезать, глядя в глаза? Ну так кто ж помешает, когда придет час? Успей только первым, я так понимаю, что твой… враг может раздражать многих. Как бы не получилось, что в глазах тех уже давно копошатся черви… - Ян даже передернулся, всё-таки подобные вещи наблюдать ему, кажется, не нравилось. Вся эта вонь…

- А во имя чего ты предпочитаешь путешествовать? – с интересом спросил бродяжка, отправив ещё несколько капель вина в рот. – Родной, ну надо же… Значит, покажешь кухню этого самого дядюшки Пинсу. Вкусные клецки будут приятным дополнением, а я бы хотел там навестить своих старинных друзей. Клан Чан, слышал про такой? Я скучаю… Что до могил предков, то я бы хотел забрать кое-какие бумаги, в которых и сам не знаю, что написано. Наверное то, что я – молодец. Что, так себе повод? – он рассмеялся.

На замечание о пальцах Сюэ Ян только поглубже запихнул левую руку куда-то под рукав. Конечно, красивые. Особенно отсутствующий… Как только Яо начал повторять за ним движения, бродяжка прищурился, но никак не откомментировал. Какая разница как пить вино?

- Попроси, - согласился он, - Обида в горле – отличный повод сделать так, чтобы её утолить. А ты обижен, это нормально. Это как… - он усмехнулся, - право первого удара, очень сладкое ощущение. Но ты хочешь закончить всё это быстро? Ножом по горлу?

Сюэ Ян пожал плечами и помотал головой. Мало ли кому чего может оказаться достаточно? Некоторых невозможно мучать долго – он сам бы не смог. Хотя он сам по себе вообще жалкий слабак, который рыдает над отрезанным пальцем, надеясь закрыть глаза и ощутить ладонь целиком.

- Знаешь, я понял одну вещь. Отпустить и желать счастья могут только очень благородные люди, коими не являемся мы с тобой. Я желаю зла, пусть и не от моей руки. Пусть страдает… Но если я не могу дотянуться, я могу забыть. А забыть можно только если заняться другими делами. Например, кланом Чан. Я скучаю по ним, сестренка, - он попробовал языком остроту клычка и расплылся в улыбке: - Читать? Что-то умею… А к чему вопрос?

Сюэ Ян никогда не отличался способностями к предчувствиям, но сейчас это было и не особо нужно. Жест, с которым Яо поставил чашечку на стол, явно предполагал, что ещё немного – и на столе окажется его голова. Усталость, побитость, долгая дорога, успокаивающая бочка и вино – секрет отличного сна, где ты бродишь по залитым солнцем лугам и убиваешь своих врагов. Сон, который лучше яви и хорошо, если не запомнится.

- Значит, сначала бы ты поговорил? А что бы ты спросил? И каковы шансы, что после разговора ты не заткнешь дырку, через которую вытекает чужая жизнь, пальцем? Разговоры всегда всё только смягчают, и там, где только что был камень – оказывается крошево из глины. Я это запомнил. Если идешь делать что-то – делай, а не разговаривай.

Осталось Сюэ Яну и самому начать следовать своим советам, но он и сам знал, что не сможет. Скатится, упадет на колени, начнет говорить. Интересно, может быть ему действительно нужна помощь? И Яо поможет?

- Ты прав, прав. Бред, - кивнул он и потрепал собеседника по предплечью. – Давай-ка ты ляжешь спать, а я надругаюсь над твоим умиротворенным телом, - хмыкнул он, поднимаясь из-за столика. Сам бродяжка спать не хотел, но и заняться толком в этой комнате было нечем. Хм, может, пойти и прогуляться? Ну да, а потом что случится – и не отбрешешься. – У меня хорошая память, если что. Я не забываю друзей, сестренка, так что, думаю, мы ещё поговорим. И да, читать я умею, но Верховный заклинатель никогда не пользовался мной как чтецом или писателем, мое служение немного в иной области.