Как то вечером Си Чень постучался в комнату брата и вид у него был слегка озадаченный. Не то, чтобы он совсем не понимал что делать, скорее чувствовал себя неловко. И все таки, после того, как Ван Цзи вернулся, и вернулся живым все остальное казалось так...глупой ерундой.

Си Чень, улавливая в калейдоскопе чувств тревогу улыбнулся и ответил на приветствие. Даже если и случилось, то совсем не какая то  ужасающая вещь из-за которой придется сжимать волю в кулак или сейчас же куда то нестись. Незачем его тревожить.
- Прости, что так поздно, но мне показалось, что ты простишь, даже если уже заснул. В конце концов...лучше видеть тебя спящим здесь, чем далеко и во сне.  - он сел на край кровати и легко провел рукой про плечу брата. Лань Чжань не из тех кто первый позволит себе совсем расслабиться даже в кругу семьи... Даже в узком. - Слишком много чужих, слишком много чужого здесь, да?

Он осторожно убрал прядь брату за ухо, чтобы больше не мешала.
- После того, как наши приглашенные адепты красили ворота, дядю уже розовыми глубинами не расстроишь - он покачал головой представляя как выглядели бы в таком свете дома - но золотисто розовый храм предков...и нежная как шелковый веер скала с правилами... У тебя такое воображение, какое мне и не снилось, брат.
На самом деле..я хотел извиниться. Так вышло что мне принесли письмо, адресованное молодому господину Лань. Я почти целиком прочел его, прежде, чем понял, что оно не мне. - Си Чень вынул из рукава аккуратно сложенное письмо.

-Прочти, брат. Я не знаю..что именно произошло, если захочешь, можешь после рассказать мне об этом. Вдруг это..не те разногласия из-за которых стоит терять друга?

Он протянул письмо:
Здравствуй.
Хотел тебе сообщить, что благополучно добрался до Юнь Мэна и убедился, что брат и сестра живы и здоровы.
Передали б тебе привет, наверное, если б знали, что я тебе пишу. Но я ещё даже сам не решил отошлю ли это письмо.
Зима в Юнь Мэне выдалась холодная. Многие озера сковал лёд и мы развлекаемся тем, что катаемся по нему. А ещё лепим из снега разных монстров, чтобы расстреливать их из лука. А по вечерам собираемся вместе, всей семьёй, и едим вкусности, которые наготовила Ян Ли.
Выпавший снег погружает пристань Лотосов в звенящую тишину, но по вечерам в городке всегда где то случается праздник. Горят фонарики, льется музыка и вино. Давеча в весеннем доме выступала одна из девушек, играла на цине. Так красиво, знаешь, и пронзительно, что я тут же вспомнил о тебе.

Лагерь вспоминается как кошмарный сон - вроде было, а вроде и не было.
Зачем я пишу тебе это? Я не знаю. У меня неспокойно на сердце - как ты там? Добрался ли до Цин Хэ Не? Ответь мне, если живой, хоть одним словом.
Не знаю порадует тебя или огорчит, но причину наших разногласий я до Ордена не донес, но в письме об этом рассказывать не буду. Я вообще плохо пишу письма.
Вот вроде бы и все.
Напиши мне. Я соскучился.

Вэй У Сянь.

- Не друзья? - мягко спросил Лань Сичэнь брата, - Как странно, что я ошибся насчет господина Вэя. Я был уверен, что этот заклинатель дорог тебе, и вас связывает нечто большее, чем долг. - он устроился поудобнее и пытливо посмотрел на брата. Похоже, что тот попал в водоворот мыслей и чувств, в которых едва мог разобраться. - Я думаю, что тебе не нужно искать в письме господина Вэя подвох, А-Чжань. Не столь важно, где он услышал звуки Цинь, важно то, что они показались ему красивыми и пронзительными. И эта пронзительная красота напомнила о тебе. Мне ли говорить тебе, что речи Вэй Ина не всегда облечены в красивые метафоры? Стоит ли напоминать, что этикет и стройность письма не сильная его сторона? Но он честен, и с этим невозможно спорить. Он говорит, что ждет твоего письма и скучает, а значит так оно и есть.

- Дашь ему понять при разговоре, - предложил Лань Хуань, вглядываясь в лицо А-Чжана. Ему всегда было не сложно понять, о чем тот думает и куда его ведет поток мыслей. Но сейчас, похоже, младший брат и сам толком не понимал, что с ним происходит. Сичэнь догадывался почему, и от этого становилось одновременно радостно и грустно. Он уже совсем взрослый, его маленький А-Чжан...
- Всегда лучше высказать неодобрение в лицо, объяснив свою позицию. Сразу видно, как реагирует собеседник на твои слова. - Сичэнь помолчал немного и добавил, - Нужно из первых рук узнать, как относится глава клана Цзян к сложившейся обстановке. Понимает ли он, какая угроза нависла над всеми нами и сознает ли, что когда начнется война, ему не остаться в стороне.

Конечно же Сичэнь прекрасно понимал, что именно имел в виду Ванцзи. Но считал, что лучшее, что он мог сделать для брата - не держать его. Если он все правильно видел, то А-Чжань в любом случае отправится в Пристань Лотосов. Только, возможно, времени на размышления потратит слишком много. А сейчас ни у кого из них этого времени в достатке не было. Тяжелый запах войны наполнял воздух вокруг них, окутывал земли, прежде мирные и процветающие. И с каждым днем этот запах становился все отчетливее. Раньше ты мог отложить разговор или признание и знать, что все случиться, просто чуть позже, то теперь такой уверенности не было. Все могло измениться в следующую секунду. Каждая жизнь стала хрупка, будто тонкий фарфор.
- Пусть младший брат поедет, - кивнул Сичэнь. - Сейчас ничего нельзя откладывать на потом. Отложенный разговор рискует никогда не состоятся в эти смутные времена. Что касается нас с дядей, то мы останемся тут на какое-то время. Будем составлять план восстановления Облачных Глубин. Я, вероятно, отправлюсь к независимым кланам. Никто сейчас не может остаться в стороне.

Немного подумав, Лань Сичэнь ответил, - Я бы сказал, что приходят времена, когда для сохранения независимости, нужно объединиться. Возьми тонкую ветвь и попробуй сломать ее - разве будет это сложно? Одним движением ветка переломится надвое. Но сложи десять тонких веточек, собранных с разных деревьев, и переломить их станет сложнее. А если их станет пятьдесят - какие будут шансы? Все мы сейчас - тонкие прутики, против грубых рук того, кто без труда сломает нас по одиночке.