Проклятие Всех Путей |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Проклятие Всех Путей » Нечистая Юдоль » Час Быка
[Нечистая Юдоль - довольно странное название, так всегда казалось Ван Цзи. Но невежливо спрашивать о неочевидном, пока хозяева сами о нем молчат.
Однажды зимой наступает час раскрывать тайны.
Не Мин Цзюэ, Лань Чжань, подземелья Цинхэ Нэ.
Через три недели после "Начала января".]
Ногу Ванцзи сломали заново тогда же, когда он прибыл в Нечистую Юдоль и вот уже несколько недель он находился под присмотров лекарей из Ордена Цин Хэ Не. Естественно, никаких тяжелых физических упражнений ему делать не разрешалось. Никакого бега, никакой ходьбы. Еду и книги приносили прямо в комнату, где он и пробыл эти недели.
Однако время прошло и с вечера Минцзуэ уточнил у лекарей что нефриту уже можно ходить. Ходить туда, куда он собирался вести Ванцзи было опасно, но коль обещал, то слово свое надо держать. В начале второго месяца нового года Минцзуэ в ночи - как раз шел час быка - постучал в комнаты к гостю. И зашел, не дожидаясь ответа.
Наверняка тот спал, подчиняясь правилам своего Ордена даже здесь. Сичень, во всяком случае, в такое время всегда спал.
- Ван Цзи? Спишь? - вопрос был глупый, но следовало как-то разбудить младшего брата Сиченя.
Лань Чжань спал уже несколько часов, от дневной радости измотав себя упражнениями. Спал на спине, ровно сложив руки.
Ритуал встречи посетителей тоже был им уже утвержден до мелочей: на оклик пострадавший открыл глаза и подтянулся на подушке, чтобы полусидеть.
- Глава клана Не? Ван Цзи нужен вам по делу?
Ему снился нехороший сон, и передышка была кстати. Секреты с могучими генералами - тем более всегда привлекательны, когда ты младший-младший брат и совсем здоров.
- По делу. Да. – улыбнулся Минцзуэ, заходя – Я имел давеча разговор с твоим лекарем и он сказал, что тебе вполне уже можно начинать ходить. Не бегать, Ван Цзи! Не напрягать сильно колено! Но ходить можно.
Он прошел в комнату и сел на невысокое резное кресло, выпрямив спину.
- Помнишь ты принес мне пряжку-украшение от сабли месяц назад? Пришла пора вернуть ее законному владельцу. Мы пойдем... подземными тайными переходами, Ван Цзи. Некоторыми я не пользовался сам уже много лет.
И, признаться, вообще там не был несколько лет и не то чтобы хорошо ориентировался с детства.
- Нужно будет взять с собой факелы. И там, где я тебе скажу закрыть глаза – ты закроешь, потому что часть тайн должны оставаться доступными только для членов ордена. Ты понимаешь меня? – Минцзуэ встал – Когда ты будешь готов?
Добрые духи послали Лань Чжаню воина, который перестал беречь его коленки, и Лань Чжань не смог бы на что угодно не согласиться.
- Ван Цзи понимает. Одну минуту, - "если вы подождете снаружи", хотелось сказать, но так не говорят в гостях, - И я к вам выйду.
Он потянулся в кровати (цапля снимает с когтя рыбешку), растер место перелома, и оделся в приготовленную к утреннему подьему одежду. Коридоры многоэтажного Цинхэ, которые никак не напрашивалось назвать дворцом, как будто сами узнав о цели заклинателей, заранее запахли горячим каменным срезом и мокрыми сапогами.
Возможно, это просто потому, что Ван Цзи давно в них не выходил, а утопал в свежих покрывалах и полезных благовониях. Возможно, надел он на себя все свои регалии тоже именно от того, что скучал по своему отстраняющему от мира облачению - кроме меча, который ему просто еще не принесли в комнату.
Минута истекла слишком быстро, шахматы, остатки еды и книги пришлось признать не необходимыми. Мысли о крысах в подвалах каменного замка успокоить дыханием и усилием.
- Вы не бываете в фамильной сокровищнице? Почему?..
Минцзуэ, конечно вышел. Для того ведь и встал, чтобы выйти. И дождался гостя за дверью.
Ван Цзи как то очень быстро согласился на сомнительную авантюру, которую предлагал ему хозяин Нечистой Юдоли под покровом ночи. Интересно было что так повлияло на молодого господина Лань? То что Гу Су было далеко со всеми тысячами правил? Приближающая война? Пережитое в лагере? Или просто младший брат Сиченя успел повзрослеть?
А я и не заметил. Но я и про Хуайсана не заметил.
Ван Цзи показался из за двери в полном облачении и Минцзуэ чуть повел бровью.
- Ты прямо как на парад собрался, Ван Цзи. А ведь там может быть грязно. Пойдем.
Они пошли по переплетениям коридоов Юдоли, спускаясь все ниже и ниже. Тут три ступеньки, поворот, длинный коридор, еще две ступеньки, огромная зала, два поворота, а вот и лестница уходящая вниз, в темноту. Минцзуэ достал из стены факел.
- Это не вполне семейная сокровищница, Ван Цзи. Под нами, считай, есть лабиринт пещер. Целый подземный город. И мы с тобой отправляемся в склеп. В другое время года это можно было бы сделать по воздуху, полетев на саблях, но не сейчас. Сейчас это было бы слишком опасно. Поэтому мы пойдем под землей. Здесь аккуратно, низкий потолок.
Пришлось согнуться чуть ли на вдвое, следуя вниз по ступенькам. На Ван Цзи пахнуло сыростью и затхлостью - так пахнет погреб или свежая могила.
- На первом, втором и третьим уровнях находятся "холодные", где провинившиеся адепты моего клана отбывают наказания.
Непроизвольно, Ван Цзи считал повороты и ступеньки, представляя себе, насколько они уходят глубоко под землю. Не Мин Цзюэ сказал - "взять с собой факелы", но взял только один, и нефрит определил это как предложение взять второй самому, что и сделал.
Каменные повороты становились все более лишенными человеческого внимания. Даже к тем местам, что глава клана назвал "холодными", явно не ходили без нужды, ни близко, ни подальше. Кроме того, у Ван Цзи сложилось впечатление, что к этим коридорам существует не один, и не два пути из клановых комнат, но целая сеть. И все же эта сеть через некоторое время вдруг осталась позади, и два заклинателя с факелами долго шли под сводами среди камня, не встречая ни поворотов, ни заметных чужаку ответвлений.
Сырость в этом месте также перестала быть холодной. Это была сырость испарений, которые гонит внутреннее пекло. Заклинатели остановились на прямоугольной площадке, явно и заботливо рукотворной, украшенной вкраплениями дырявых ...остовов ракушек? Перед ними в конце площадки возвышается дверь высотой в два нефритовых роста и шириной в полтора. Её вид был тоже похож на... как если бы лепнину поручили сделать главе клана, он очень старался изобразить лавины снега и потоки лавы, а потом устал. Текущие сверху вниз то ли каменные черви, то ли корни, то ли лианы, были по-своему мрачно красивы. В переплетениях сверкали чёрные или темно-зелёные осколки какой-то породы, тоже так грубо и остро, но неслучайно ограненные, как будто бы неистовый украшатель жаждал прекрасного, но не мог далеко отойти от лопаты...
При свете факелов казалось - звезды в корнях гор. Лань Чжань одновременно и любовался, и недоумевал, когда в стенах маленького зала перед дверью - Дверью - что-то негромко щелкнуло. Он только взглянул на Не Мин Цзюэ, не дергаясь, чтобы не быть тем, кто побьет хозяйские ширмы от поспешной неосведомленности.
Эти места Минцзуэ еще помнил и опасность ракушек помнил также.
- Осторожно, Ван Цзи. – вполголоса сказал он – Обходи их.
И тут раздался щелчок. Щелчка Минцзуэ не помнил. Неужели все таки зашел не туда? И сам зашел и гостя завел? Плохо.
Он осторожно, с неожиданной грацией, подплыл к двери, казавшейся сплетением корней. Коснулся одного из корешков большим пальцем, прошептав.
- Я вернулся домой.
И корни двинулись вниз, сползая куда то в подпол, словно их втягивали неведомые силы.
- Идем дальше.
Дальше были сокровищницы, набитые деньгами и предметами неясного происхождения, были пустые залы с убранством, подошедшим для пиршества. Были заброшенные арсеналы с уже устаревшим пыльным оружием. В одной комнате Ван Цзи мог бы хватить удар – там были рукописи и книги, в безобразном состоянии. Сваленные стопками в огромную кучу, с одной стороны которой явственно виднелась лужа. И снова повороты, галереи, повороты, лестницы, залы.
Минцзуэ все больше хмурился, в какой то момент он был отнюдь не уверен, что они идут туда, но не поворачивать же и не признаваться что заплутал в собственных владениях?
Перед заклинателями выросла очередная большая каменная дверь. Украшенная вырезанной в камне головой быка. В одной глазнице у него был камень напоминающий нефрит, во второй было пусто.
- Мгпф... – неуверенно сказал Минцзуэ, вставая рядом с ней – Если я верно помню, то нам сюда... – но в голосе его не было уверенности.
В глазу изваяния явно недоставало похожего медальона, следовательно, место было верное. Разве только медальоны-ключи могли быть разными? И в зависимости от ключа вели бы разными путями...
Между прочим, если бы кто-то изучил те свитки, что свалены в беспорядке по пути сюда, можно было бы не чувствовать себя неловкими детьми, тайно вырезающими из ковра в Башне Карпа плащ для Тигриного Воителя. Но Не Мин Цзюэ смутился и сам, не было причин усугублять его неуверенность.
- Медальон у вас с собой?
Почему ты торопишься, Лань Ван Цзи.
Написал ли ты все письма, что стоило написать.
Кто знает о том, куда ты отправился.
Лань Чжань обернулся, и увидел, что коридор обратной дороги подернулся лёгким туманом. В целом, довольно гармонично подземельям. И все же каждая кисточка на его парадном одеянии распушила ворсинки, указывая на неестественную природу каждого камня в обозримом помещении. Он сделал знак спутнику, отступив на шаг, достал цинь и сыграл несколько порядков простого "Зрения".
Ци текла в стенах, прямо внутри них, как кровь в плоти, как текут светлые жилы в чёрном нефрите. Она была горяча и яростна, над ней не было законов, кроме ...верности и крови. Пульсация это скрытой сети слилась в одном ритме с биением сердца Мин Цзюэ, и чувствовал он все то же самое. Робкий светлый туман не приближался к заклинателям, но уже полностью закрыл путь назад и ненавязчиво стелился в углах помещения.
- Со мной.
Минцзуэ достал медальон и пристроил его на место глаза. Глаза быка тут же засветились зелеными огоньками с желтоватыми отблесками.
Раздался голос, не разобрать было, мужской или женский, замогильный голос исходящий из-за двери:
Дверь распахнется и сможешь войти
Если осмелишься произнести
То, что таится в колодце души.
То, что сокрыто озвучить спеши.
Если промедлишь хотя бы немного
Ты не найдешь никогда вспять дорогу
То, что нечисто должно быть открыто
Тайна надежно здесь будет укрыта.
Минцзуэ, выслушав сомнительным пассаж, сначала грязно выругался, а потом смущенно кашлянул.
Вот уж затащил так затащил младшего... я про это место только от отца слышал.
Он покосился на сгущающийся у них за спинами туман, пока неопасный. Пока.
- Скажи мне, Ван Цзи... ты что нибудь понял?
Очевидно, заклятый дверной замок. Лань Чжань мрачно кивнул.
- Год назад Ван Цзи бы оставил эту юдоль весьма голодной. Вопрос только в том, какого рода нечистоты ...требуются. Желание, событие? Своя тайна или, что хуже, чужая?.. Во втором случае я предпочёл бы уйти.
Нефрит протянул руку к бычьей голове, коснувшись её подумал ещё немного. - Ван Цзи убил животное, не будучи смертельно голоден и не ради спасения жизни.
Бык насмешливо захрюкал, как настоящий кабан.
Отрок смеешься ли ты надо мной?
Думаешь сыт буду тайной такой?
То, что поведал, повеселило,
Только вот дверь никому не открыло.
Минцзуэ посмотрел на Ван Цзи скептично. Серьезно?
- Да уж, Ван Цзи, похоже твой грязный секрет недостаточно грязный, чтобы удовлетворить извращенный вкус моих предков... Думаю, что тайна все таки нужна своя.
Он пальцем погладил бычью мордочку. Нечистая Юдоль, которая хранит секреты. У каждого есть свой секрет.Каждый что то скрывает. В чем сознаться? В связи с Жилань? Дурно, дурно...
- Минцзуэ опустил руки в период смертельной опасности от полученного проклятия, и груз ответственности лег на младшего брата. Мне за это довольно стыдно. - пробубнил он рассматривая голову быка в упор.
Ответом стала все та же насмешливая песенка.
- Вот дьявол!
Вообще-то, секрет был не хуже, чем опущенные руки и переложенная ответственность. Как будто она, кстати, что-то плохое.
Воистину, вход в чужой монастырь, иногда, стоит дороже, чем выход из него.
- Ван Цзи лёг с юной девой... - как бы добавить в свои подвиги грязи, если всю жизнь учился её только убирать, - Очень юной, не по её доброй воле, и ему понравилось. А после не женился на ней, и не защитил в беде.
Сложно называть грязные тайны так, чтобы они продолжали касаться только тебя и никого другого. Вот что волновало, пока что.
Минцзуэ присвистнул, удивленно глядя на Ван Цзи.
Ну надо же, а... Сиченя бы удар хватил вероятно!
И тут же добавил, пока зловредная дверь не успела снова расхохотаться им в лицо:
- Минцзуэ тоже ложился с юными девами! И не только юными! Ох, ну что ты хочешь, дурной бык?! Весенние дома у Минцзуэ тоже были в количестве!
Но что делать если за это ну ни капельки не стыдно?
- Минцзуэ осенью убил человека, который не заслуживал смерти, не был не заклинателем ни нечистью.
Но выплатил штраф, поэтому не стыдно тоже.
- Подверг опасности друга спасая брата!
Да конечно, ага...
Подергав ручку убедился, что дверь продолжает насмешливо молчать. Туман за их спинами становился все гуще.
Обернувшись снова, Лань Чжань без подготовки вдохнул тоненький язычок тумана, подобравшийся уже слишком близко. Ноздри обожгло, словно из оболочек выжимали кровавый пот, глаза защипало.
...Вот ехидное устройство. Изготавливал его, кто-то, видимо, из дальних родственников наставника. Ну, допустим, была у Ван Цзи привязанность более тайная, чем юные девы, но в ней он не видел грязи. Это, более того, не было стыдно, просто башня ничьих коровьих дел. А такое дознание - грубо и нечисто само по себе...
Лань Чжань поискал обходные пути, но, наконец, смирился. Так подставиться перед своим кумиром и великим воином по воле духов - должно было значить некоторый стыд, и некоторое очищение. - Я люблю мужчину и обручен с ним по обычаю моего клана!
Дверь дрогнули и подалась вперед, приоткрываясь на ширину ладони. Недостаточно для того, чтобы проникнуть внутрь, но явно показывая то, что ответ засчитан. Ядовитые язычки тумана отступили от Ван Цзи, сосредоточившись на Минцзуэ, который от услышанного аж вдохнул ядовитых испарений, и тут же закашлялся.
- Ты чтоооо?! ЧТО?!! А дядя знает?! А Сичень?!!
Ван Цзи неопределенно пожал плечами, сложил руки за спиной и ненадолго уставился в очертания нижних граней двери, прежде чем снизу вбок поднять взгляд до подбородка Мин Цзюэ.
- Это сработало. И, если точно, не требует участия свидетелей или главы клана... Ваша очередь.
- В смысле, не требуют?!! Как это не требуют?!! Это твой семья Ван Цзи!! Ты не последний человек в Ордене!! Возможно у дяди на твою женитьбу есть какие то планы!!! Это безответственно!
Проклятый ядовитый туман вновь попал в рот и снова напал кашель.
А ты то сам лучше что ли?..
Но я понимаю всю ответственность, а он нет. Он еще слишком юн.
А А-Сан не юн?
Минцзуэ прикрыл глаза и уперся любом в приятную прохладу каменной двери.
- Ладно, после поговорим. - он помолчал, стараясь подобрать слова и явно не находя их. Туман подбирался все выше, мужчина утопал в нем уже по бедра.
- Я делил ложе со своим младшим братом. - наконец выдавил тихо, но различимо.
У Лань Чжаня от моральной атаки свело челюсти. Ничто не мешает главе клана Не благородно предупредить дядю о печальных сложностях. Но кричать-то зачем...
Дверь подалась вперёд с последним уважительным скрипом, пока нефрит переваривал услышанное. Даже посмотреть, на лицо спутника, казалось ему в эти секунды чрезмерным вторжением в чужую спальню. Требовалось ли там, в ней, кому-то помощь? Уши Ван Цзи нагрелись от запоздалого осознания и сравнения.
- После, - кивнул он. За дверью открылась новая зала, пол которой был похож на большой, выдавленный симметричными ямами на глубину около четырех локтей, узорный круг. Он делился на пять частей, пересчитал Ван Цзи, и каждая была похожа на цветок дицерны. Тонкие тропинки возвышались между округлыми провалами лепестков, шпор и сердцевины, и уходили через стены на потолок ещё какой-то удивительной схемой. Словно дорожки в парадном саду Башни Кои.
"Как бы не перевернулась". Лань Чжань рассматривал помещение, и осторожно следил за Не Мин Цзюэ - чтобы не нанести ещё большего урона традициям и душевному равновесию хозяев.
Минцзуэ шагнул в новое помещение, не оглядываясь на спутника и постаравшись унять стук сердца. Двери за ними медленно закрылись, отсекая ядовитый туман. И конечно же именно его неблагое воздействие повинно в том, как горела сейчас шея.
Охохооо... Про кого ты подумал? Про Сиченя или про Хуайсана? Повезло ж мне, что ты не болтун...
Лучшем решением, наверное, было пока сделать вид, что ничего такого произнесено и не было. И вернуться к этому позже. Может быть. Или не возвращаться никогда.
- Кхм... – прочистил горло глава Ордена Не, выкашливая смущение – Кхм, кхм...
Про комнату, что открылась их взорам, он раньше только читал, но никогда не видел ее воочию. Если, конечно, это была та самая комната, а не очередная ловушка.
Освещая себе факелом дорогу он обошел круг и сел на корточки рядом с одним из «цветков».
- Ван Цзи, - позвал он спутника – Иди сюда. Скажи, это похоже на ваш клановый знак? Ну, может быть немного измененный... как он бы выглядеть мог пару сотен лет назад? – он пальцем ткнул на пол, где, едва заметный на камне, проступал узор из облаков.
- Да, - сказал Лань Чжань, даже не присматриваясь. В древних книгах этот знак встречался довольно часто: три облака в круге, а не одно. Это могло значить, что остальные четыре ниши хранят ещё четыре клановых печати.
- Глава клана. Вы уже знаете, когда для чего создана эта комната? Не могу сейчас сказать больше, но когда пел цинь, Ван Цзи почувствовал, что здесь лилась кровь.
Кровь всегда на грани праведного пути, и это чувствуется даже без помощи заклинаний. Как и некоторые тайны. - Что вы читали об этом?
- Читал. - задумчиво произнес Минцзуэ вставая, и обходя по кругу, рассматривая ниши и рисунки рядом с ними. Они и правда принадлежали разным Орденам. Видны были разномастные лепестки пиона, свирепо скалился зверь Не, ярко горело солнце Ци Шань.
- Читал и отец мне рассказывал, что когда то давно один из предкой Ордена соорудил комнату, в которой можно было проследить за всеми родственными связями великих Орденов. Не знаю, что за магию или артефакт он заложил в основание этого места но, ты чувствуешь? Даже воздух здесь другой. И будто пропитан кровью.
Минцзуэ даже носом повел, вслушиваясь в сладковатый аромат.
- Но вроде как открывается только тем, в чьих жилах течет кровь названного Ордена. В твоем варианте Гу Су Лань, в моем Цин Хэ Не. И еще отец говорил, что здесь у людей часто случаются видения, которые никто не может объяснить. Может быть так с нами пытаются разговаривать духи прошлого и будущего, связанные с кровью, будто нитью - через времена.
Он присел на корточки у оскаленной пасти зверя Не и погладил его пальцем.
- Хочешь попробовать? Возможно ты увидишь своих далеких предков. Или свою мать. Или ваши будущие поколения и что их ждет.
Это можно было считать за разрешение, вероятно. Голос Лань Чжаня зазвучал строго и холодно.
- Не благопристойно пользоваться такими вещами без нужды, глава клана, это известно. Тем не менее, Ван Цзи размышлял, почему пришёл сюда с вами: для того, чтобы утраченное вернулось на свое место. Но, тогда - смиренно было бы и считать, что раз оно привело меня сюда, то предков не отяготит и соприкосновение. Нужда ведь может быть и... с другой стороны. Если не так, то как ей ещё выглядеть?
Он протянул руку к знаку облаков, и нажал безымянным пальцем на треугольную пластинку лезвия в его середине. Раздался отдаленный гул, постепенно в нем все четче слышался рев пожара. На черно-огненной печати между Лань Ван Цзи и Не Мин Цзюэ лежали четыре тела заклинателей, и над ними стоял один живой в одеждах клана Не. Словно одна картина попалась не из той книги, воздух в зале моргнул - и раздалась спокойная музыка, флейты и арфа переплетались, стены изменились, словно были сделаны изо льда. От ног Лань Чжаня по стене к потолку побежала ветвистая синяя трещина. И, в этот момент, обернуться вдруг стало ему так страшно, словно сзади больше, чем смерть: конец мира, опоздание, беззаконие.
...Основателя его клана перед смертью посетил старинный друг, понял Ван Цзи, как то вот так запросто, изнутри. И предложил то, что отошедший от мирских дел Лань Ань с пониманием принял - смерть. "Скажи, юный адепт, чем ты не обязан своему Клану?.." - услышал он, как наяву, пытаясь совладать с беспричинным страхом, или раскрыть его причины.
Чем ты не обязан?
Чем ты обязан?
Чем обязан?
Слова поднимались все выше по сводам стен, а там разбивались, под самым куполом потолка и осыпались на заклинателей стеклянными осколками.
Минцуэ потрясенно смотрел на своего предка который, возможно, убил четырех заклинателей разных Орденов, чтобы кости их стали основой здешнему месту и хранящейся здесь магии.
Ван Цзи видел спокойное мудрое лицо Лань Аня и то, как его глаза сомкнулись в последний раз. И видел отражение старого друга в его зрачках. Друг был в одеждах цвета летнего вечера, переходящего в ночь.
Красивая женщина в клановых одеждах Лань пролетела по воздуху, хохоча как безумная.
В Облачных Глубинах запрещен громкий смех.
Ее руки словно жили своей жизнь, скользя по воздуху особенным танцем, а между этими живыми руками танцевала на ладонях серебряная струна.
В Облачных Глубинах запрещено убивать. Уходи.
Незнакомый мужчина с благородным лицом поднимает руки, через которые течет могучая магия - стеной встает огромный валун, такой знакомой стеной послушания, но пока пустой. Мужчина смотрит на залитую кровью тропинку и со вздохом берет инструменты. Он должен выбить это сам, лично. Лань Чжань слышит, как бьется молоточек о камень, выбивая на стене первые правила.
Поляна усеянная фиолетовыми цветками горечавки, с крошечными бутонами, что пахнут просто умопомрачительно. Женщина, сидящая на земле, собирающая их в букет, оборачивает родное и знакомое лицо. Волосы ее слегка растрепаны:
- Лань Чжань, просыпайся!
- Я не хочу, - говорит Ван Цзи и садится рядом, не сводя с женщины глаз, но не пытаясь ни коснуться её, ни привлечь к себе.
Ледяная трещина выросла за её спиной в ледяное дерево, на всю стену, подтаяла и стала покрываться тонкими листьями, как у диких ив. Мин Цзюэ видел, образы женщины и цветов - словно через мутное стекло, пока распространялся слегка светящийся рисунок на стене.
Лист прорастал за листом, ветки - из изгибов других веток. Рядом с одними были нарисованы простые говорящие символы, рядом с другими - слова, похожие на части имен.
...- Ван Цзи очень счастлив. Он старался выполнять ваши наказы, матушка.
Звучит смех серебристым колокольчиком. Видится старая веранда, на которой маленький Ван Цзи когда то раскладывал чайные принадлежности. Налетевший порыв ветра тревожит крашенную вышивкой ткань у основания крыши, качает кисточки, покачивает бубенцы. Тихий перезвон сливается с маминым смехом.
- Не торопись. - маленькую детскую ладонь держащую чайник, накрывает женская рука, помогая ему - Не торопись, Лань Чжань, а то прольешь. Обожжешься.
Фигура уже теряет свои очертания, становится постепенно размытой, словно капнули акварелью на лист альбома.
Видна еще улыбка и чувствуется прикосновение к запястью, но все уже эфемерно, как хрустальный утренний сон.
Минцзуэ делает шаг к прорастающему дереву, не обращая сейчас внимание на застывшего Ван Цзы. Потом делает еще шаг и всматривается в иероглифы. И понимает что это имена.
- Имена... - даже произносит он вслух от накрывшего его осознания. Вся линия Ордена Лань покоится к него на стене, будто и не было тут мгновеие назад простого серого камня - Потрясающе...
Он действительно потрясен. Глаза перебегают от имени к имени отыскивая знакомые, о которых он знает лишь из преданий и исторических трактатов.
Ван Цзи хочет улыбнуться в ответ, сказать, что справится и ничего не уронит, что он достойный мастер наполнения чашек девятью разными способами девяти императорских дворов, но мышцы лица оказываются очень тяжелыми, каменными, и не получается ни того ни другого, пока призрачные фигуры тают и бледнеют. Исчезает и прикосовение, такое настоящее.
Это страшно. Как же она узнает, что все хорошо? Как сможет им гордиться? Он резко поворачивается к Не Мин Цзюэ, словно тот должен вернуть исчезнувшую картинку. Но глава клана выглядит немного слишком увлеченным.
Это отрезвляет.
- Глава клана Не! Иллюзия может стать опасной. Вы уверены, что это... - припечатал было Лань Чжань, но засмотрелся сам. Последними выросли три листа - отец, дядя и их сестра. Ван Цзи теперь знал о ней чуть больше, просто ни с кем не разговаривал об этом. Две ветки от отца, одна от дяди. Об этом тоже вряд ли придется говорить.
Промелькнула, в связи с картиной, какая-то тревожная искра в голове, но ускользнула. Вот сам Лань Чжань, вот брат. Хорошо бы, если бы Лань Си Чэнь не остался один.
- Супруга отца прошлого главы клана Лань была из клана Не, - попытался в светскую беседу немного смущенный второй нефрит, - мы проводили с ней счастливое время, пока мне не исполнилось шесть.
Видения исчезли, будто их и не было, оставив Ван Цзи с растерянностью в душе.
Минцзуэ задумчиво и недоуменно провел пальцем по одинокой ветке, ведущей от имени Лань Ци Женя куда то вниз.
– Я помню, Ван Цзи. Моя тетушка приходилась тебе бабкой. Яркая была женщина, очень темпераментная, но твоего деда любила. Они познакомились еще во времена обучения и решили связать свои судьбы сразу по окончанию. Мой дед был против, но она смогла настоять на своем. Семейная легенда в Цин Хэ гласит, что она пообещала своему отцу подпалить его любимые конюшни, если он не даст своего благословения и тогда он пошел ей навстречу, убедившись что ее намерения серьезны. Твой дед приехал в Нечистую Юдоль с подарками и увез жену в Гу Су. Они дважды проводили свадебный ритуал – один в Юдоли, второй в Облачных Глубинах – чтобы все предки остались довольны.
Минцзуэ обернулся к Ван Цзи и серьезно посмотрел на него:
– То, что сейчас изображено на стене похоже на правду. Скажи, ты знал, что у твоего дяди есть дети?
Наверное, надо было бы попробовать капнуть кровью на ветвь Не, но Минцзуэ пока не находил в себе смелости. Слишком страшно было увидеть, что от имени Хуайсана не идет ни одной линии.
Мин Цзюэ рассказывал и рассказывал, и Ван Цзи испытывал желание то ли улыбаться (истории о грозной воительнице, избравшей их деда в спутники на тропе совершенствования, и преодолевавшей преграды, которых он сам мог бы и не одолеть), то ли плакать от воспоминаний, в которых он приезжал к бабушке, и занимался у неё в гостях веселыми играми, киданием камней, и все время ходил следом, помогая делать взрослые дела (когда не упражнялся с цинем или растяжкой). В общем, лицо у Лань Чжаня было напряженное.
- Нет. Если девушка или юноша из клана имеют детей вне брака, младенцев могут воспитать в клане как приемных сирот, среди других похожих. Признавая, или не признавая родство. Это хорошая судьба. Клан не оставляет детей своей крови: наследие значит много, и лучше узнать его как можно раньше, чтобы правильно направить таланты. Или избавиться от них, отправить в дальние тихие деревни, если другое совсем невозможно... Праведность в Гу Су... ни от чего не защищает заклинателя снаружи, сама по себе. Защищает разумность и осознанность, чуть больше. Но также не всегда. Эти ветви, помимо прочего, показывают и мёртвых, не только живых. История может быть короткой, я бы не стал о ней расспрашивать.
Второй нефрит оглянулся и сверился с практическим назначением "юдоли". И со сложным лицом Не Мин Цзюэ, отражавшим его собственное. Если все так просто, то почему так недоступно?..
- Глава клана. Правильно ли думает Ван Цзи, что в это место можно попасть только не в одиночку, и вы поэтому взяли с собой адепта другого клана? То, что оно предлагает, основано на тёмном пути, и должно быть забыто, даже если вы желаете хранить это, как реликвию...
Минцзуэ скривился, как от зубной боли. Предполагать такое...
- Лань Ван Цзи! – он повысил голос, что редко позволял себе в отношении адептов ордена Гу Су в общем и в отношении младшего брата Сиченя в частности. Но. Вероятно, ночь сегодня была такая, что требовала этого второй раз за свой короткий промежуток. И, наверняка, потребуется еще и третий раз, но эти мысли Минцзуэ пока отложил в дальний сундук.
- Для меня стало неожиданностью это место примерно такой же, как для тебя! Я о нем только слышал, но никогда не видел воочию! Наши предки не всегда были праведны и порой... да что там порой, довольно часто шли неправедными путями. Стыжусь ли я за них? Нет. Выберу ли подобное для себя? Никогда. И своих потомков постараюсь сдержать от этого!
Он в два шага дошел до желобка своего клана и присел на корточки.
- Но если уж мы здесь...
Ба Ся на два пальца показалась из ноже и этого хватило, чтобы порезать себе ладонь – от основания большого пальца до акупунктурной точки, отвечающей за работу кишечника. Щедрый надрез тут же налился кровью, что потекла в желоб, расцветая там красными розами.
- Раз уж мы здесь глупо бояться. – произнес он будто бы сам себе – Трус ведь не тот, кто боится, а тот кто не может справиться со страхом.
Пришлось прикрыть глаза на мгновение, чтобы не затошнило от дрожания воздуха и мельтешащих образов. Когда Минцзуэ открыл глаза перед ним стоял высокий мужчина с отсутствующим взглядом, похожий и одновременно не похожий на него самого. Мужчина перекинул длинный хвост через плечо и сосредоточенно отрезал его своей саблей. Из уголка его губ сочилась кровь.
Вы здесь » Проклятие Всех Путей » Нечистая Юдоль » Час Быка
