— Что?.. — Цзинь Гуаншань не поверил своим ушам. — Не Хуайсан погиб?

Он опустил взгляд. Когда его союз с Вэнь Жоханем еще не был столь дико и вероломно разрушен, он был далеко не против смерти юного супруга Цзинь Жилань и даже собирался использовать для этого Мэн Яо. Но в тот момент, когда в Безночном городе ему пришлось выкупать судьбы Цзинь Цзысюаня и Цзинь Цзысюня, спасение Не Хуайсана из лагеря стало важным стратегическим ходом. А он погиб... Донесли ли уже Не Минцзюэ? Наверняка он решит идти на Цишань Вэнь войной, лишь только сойдет снег; значит, в скором времени нужно ждать просьбы о военной помощи. Не Минцзюэ не дурак, он должен понимать, что не справится один, а брачный союз между кланами позволяет требовать с родича подмоги. Что ж, это на руку...

От мыслей его отвлекло появление госпожи Цзинь.

— Моя госпожа, — он поприветствовал супругу и отстранился, давая ей доступ к сыну. Обсуждать сейчас дела было неуместно, А-Сюаню надо окрепнуть, а ему самому — все обдумать. К счастью, сын сам подкинул тему.

— Дева Цзян подстригла тебе волосы после пожара? — переспросил он, покосившись на супругу. — Вы поладили?

Отредактировано Цзинь Гуаншань (2019-08-05 13:28:23)

Госпожа Цзинь тепло кивнула мужу, и теперь все её внимание было полностью посвящено сыну. Тот дернулся навстречу, перехватил руку – какая холодная! – погладил. Матушка еле удержалась от тяжелого вздоха, ощутив, насколько легкой и прозрачной сейчас была ладонь сына в её руке. Потребуется много времени, чтобы силы восстановились.

- Сердце мое, - произнесла она, - Лежи, у тебя ещё будет время встать, ведь сначала нужно окрепнуть, а все дела оставить на потом, - сама того не ведая, произнесла она мысли собственного супруга. А затем не удержалась, и все-таки склонилась ближе, обнимая. И сожалея, что одних только объятий не хватит для того, чтобы закрыть его от всего мира. И прислушалась к разговору сына и мужа, отмечая мимолетное удивление, что сейчас А-Сюань говорит о своей бывшей невесте совсем не так, как прежде.

Удивительно, но, кажется, цветок всё же раскрылся, чем в итоге и покорил её дорогого сына. Вот только условия оказались совсем не как она предрекала – видать, в ней все же было много от госпожи Юй, что не могло не радовать. И восхищать.

- Уверена, у вас ещё будет возможность встретиться. Госпожа Юй, её любезная матушка, не держит никакой обиды за случившийся разрыв помолвки, а напротив, проявила терпение и понимание, - это она рассказывала уже обоим мужчинам. – Но сейчас просто не время, оно ещё придет. Но мое сердце наполнено радостью от мысли, что ты, наконец, увидел главное. Ты обязательно мне все расскажешь… что там было, какие мысли посещали тебя, что ты видел и о чем думал. Какая горечь сейчас лежит на твоей душе… Но только когда поправишься, - и уж тем более, не в присутствии отца. Это были два совершенно разных разговора. Свободной рукой она нашла ладонь мужа и слегка сжала, благодаря за то, что тот исполнил свое обещание, и А-Сюань вернулся домой. – Я благодарна богам за то, что мы снова вместе. А все остальные беды и печали покажутся нам не более, чем песчинками под ногами.

Этой фразой она, конечно же, обнадеживала именно себя. Но надежду слишком сложно уничтожить, когда сердце рвется на части от радости и тревоги. Больше всего на свете сейчас госпоже Цзинь хотелось расплакаться от облегчения, но, безусловно, сын не должен был стать свидетелем. И одно это только и держало.

Услышав, что дети Цзян-сюна в порядке, Цзинь Гуаншань испытал облегчение. Нужно как можно скорее поговорить с ним, тем более, что сын, кажется, и вправду разглядел в Цзян Яньли что-то хорошее. Возможно, настолько, что и бродяжку своего забыл... Было бы неплохо восстановить договоренности хотя бы тайно.

— Писем пока не было, но, возможно, Цзян-сюн и его супруга пока слишком рады возвращению детей. А может быть, почта запаздывает — распутица...

- Как ты думаешь, мой дорогой супруг, не стоит ли написать письмо в Нечистую Юдоль?

— Несомненно, моя госпожа, — по лицу Цзинь Гуаншаня промелькнула тень. Если Не Минцзюэ начнет войну, не заручившись поддержкой кланов, А-Лань окажется в опасности, как и младенец...

Он чувствовал себя мухой, барахтающейся в паутине — каждое движение лишь сильнее запутывает, и неясно, какой шаг приведет к худу, а какой к добру...

— Быть может, нам пока не стоит открывать всему Ланьлиню, что наш сын вернулся? Это даст тебе, мой супруг, ещё немного времени.

— Бесполезно, — он покачал головой. — У Вэнь Жоханя полно шпионов, о возвращении детей уже знают. Если бежали все... Что ж, возможно, Вэнь Чао, боясь гнева отца, сделает вид, что сам распустил лагерь — иначе ведь выйдет, что он совершенно не справился с поручением отца.

В равной степени Вэнь Чао мог начать биться в припадке и требовать от Вэнь Жоханя уничтожить все мятежные ордена, но на всех разом у Верховного заклинателя не хватит сил; возможно, он сам предпочтет сделать вид, что это было продуманное решение. Время, время, как же им нужно время, которого совсем нет!

На кончике языка вертелся еще один вопрос, но его Цзинь Гуаншань не решался задать: Цзинь Цзысюань ни словом не упомянул Мэн Яо.

Времени было… да что там говорить, его не было совсем. Последние недели, где каждая стража будет неумолимо приближать момент, когда женская доля – ждать и надеяться – станет особенно тяжела. Госпожа Цзинь с нежностью смотрела на сына, перебирая в пальцах темные пряди. У супруга, да и у неё самой, черноту давно проредили серебряные нити, которых за последние полгода стало намного больше…

- Как жаль, что зима уже пришла, - задумчиво произнесла благородная супруга, питавшая искреннее сострадание к девушке, что в столь юном возрасте уже понесла такие потери. – Весной… если, конечно, для нас наступит весна… я бы хотела отправиться к ней в гости. Или чтобы она приехала погостить сюда. Ей не место в чуждом для неё клане, и больше её там ничего не держит.

А вот на рассказе про Мэн Яо, пальцы вздрогнули, госпожа Цзинь чутко ловила каждое сказанное сыном слово. Значит, он просто повел своих адептов и передал деньги Гуаншаня? Эка помощь… Благородная супруга повернулась к мужу и посмотрела на него со значением. Разговору о принятии в клан нового человека явно не суждено случиться, если, конечно, её муж не решит нарушить данное обещание.

- А-Сюань, ты устал, - она погладила его по плечу и, наклонившись, поцеловала в лоб. – Скажи, когда захочешь обратно уснуть. У нас ещё будет время на разговоры.

Цзинь Гуаншань повернулся к супруге; на лице у него явственно было написано «Я за ним в Безночный город НЕ ПОЕДУ».

— Ты проявил себя настоящим лидером, А-Сюань. Успешно вывел стольких людей, включая раненых, — сказал он сыну, делая вид, что его вопрос о Мэн Яо был связан лишь с желанием понять, в одиночку справился сын или с чужой помощью. — Я горжусь тобой, — повторил он и улыбнулся. — Именно таким и должен быть наследник клана Цзинь, — тут он покосился на супругу, также посылая ей весьма выразительный взгляд — мол, не думай, что даже если бы Мэн Яо был принят, это что-то изменило бы в положении сына.

Отредактировано Цзинь Гуаншань (2019-08-06 16:03:56)

Перемена выражений на лице Гуаншаня оказалась для госпожи Цзинь тайной. Уж не мог тот подумать, что, получив сына, она будет переживать за судьбу меча сильнее? Безусловно, семейную ценность следовало вернуть, но в свое время. Когда путь в Безночный город станет безопасен.

- Все вернется, - уверенно произнесла она, выпрямившись в струну. –  А сейчас тебе надо поесть и отдохнуть. И даже не думай подниматься раньше завтрашнего дня… или вечера, - произнесла она, отметив легкую дрожь в руках сына. – Ты всегда радуешь нас, дорогой сын. Главное, что ты цел и невредим.

Ей все же было непонятно, почему её супруг так печется о каком-то там мальчишке, пусть тот и оказался полезен. Неужели тема до сих пор не была исчерпана? Во время лесного пожара все звери бегут прочь от опасности, и нет смысла отмечать кого-то конкретного. Тем более, что ничего выдающегося в итоге он и не совершил. Благородная супруга Цзинь считала лишним напоминать мужу, что очередной незаконнорожденный ребенок во дворце будет ей неприятен. О признании, к счастью, уже и речи не шло.

- Я прикажу подать ужин, - произнесла она, поднимаясь и делая знак слугам. Требовалось многое обсудить и обдумать, но явно не при ребенке, он и без того устал и вымотался. Быть может, Гуаншань знает или может как-то узнать, на какой клан сейчас может упасть внимание Вэнь Жоханя? И что теперь делать?

Лу Вей не так давно перевел из старших учениц целителя в полноценные целители. И вот же удача - ей было выдано разрешение пойти в покои молодого господина Цзы Сюаня вместо своего старого учителя, одного из лучших лекарей Благоуханного дворца.
Девушка еще до отъезда наследника ордена стала засматриваься на его красивое лицо и возмужавшую фигуру - за пару лет на ее глазах из мальчика он превратился в красивого юношу, достойного наследника своего отца.
Не строя каких-то далеко идущих планов, девушка хотела поближе пообщаться с молодым человеком, но случилось обучение в Гу Су, а затем этот лагерь. И вот - внезапный шанс.

Цзысюань внезапно очнулся, и пальцы чуть дрогнули, исчезая.
- Молодой господин Цзинь, - услышал Сюань приятный голос. - Мне предстоит помочь вам скорее привести себя в форму после испытаний, через которые прошел ваш организм.
Она сидела рядом, держа его теперь за руку, изучая через запястье ток ци.
Цзысюань мог рассмотреть, что девушка рослая, симпатичная, с большой грудью. Волосы были сложены в аккуратную прическу, а одежды говорили, что она из адептов ордена, но не состоит в родстве с кланом Цзинь. У ее были черные глаза и смуглая кожа.

Лу Вей чуть нахмурилась, все-таки она была лекарем и ей мешали работать. Но перед тем как вернуться к делу, встала и вежливо поклонилась.
- Лу Вей, молодой господин Цзинь, я ученица главного лекаря, недавно переведенная в статус целительницы. Мой учитель заболел, увы, такое бывает даже с лекарями, и я буду его заменять.
Она немного расстроилась, что юноша не помнит ее. Хотя, в конце-концов, в ордене полно целителей. - Позвольте я продолжу, мне надлежит поставить вас на ноги как можно скорее.
Девушка протянула руку ладонью вверх, прося наследника вернуть ей запястье.
На столике рядом лежали иглы для лечения и баночки с травами.