Ляо Лин все же была заклинательницей, и у нее еще было дело. Пусть она и не подозревала, что это будет настолько паршиво, дело нужно было закончить. Она открыла глаза и приподнялась.
- Его зовут Юнлун, - повторила она хрипло. Лучше, вопреки ожиданиям и обещаниям Фэнь Мянь, вовсе не становилось. Пришлось тратить ци на все это, чтобы сосредоточиться и довести дело до конца. Что-то завернутое в богатое одеяло, не вызывало эмоций, хотя должно было. Но было слишком плохо.
- Прощай, тыковка, - еще сказала напоследок женщина, и этот голос, хоть она и не знала, навсегда запомнился младенцу, быть может, как и бывает в сказках.
Кто-то окликнул Фэнь Мянь и она скрылась в ночи. Так быстро, или это время замедлилось. Пожар внизу уже догорел, а значит пора было явить миру несчастную неудачную мать, мертвого ребенка с узнаваемым рисунком на окровавленном лбу. Смерть потомкам Вэнь! И солнце, укрытое облаками. Знать бы что в будущем под этими символами будут выступать не меньшие радикалы и садисты, взращенные войной, и это ее первые зерна.
Она подождала сколько можно, но было так плохо, что страшно потерять сознание. И нужно было идти, звать на помочь.

Ляолин поднялась, тратя последнее ци, и пошла в дверям. Невыносимо тяжелым, чтобы их открыть. А за ними спали охраники, прикормленные особыми бао с мясом. Снова стало очень плохо и Лин ощутила, как темнота заволакивает сознание.

Темнота. И в ней долго, очень долго, неясные образы. Кто-то звал, или был равнодушен. Темнота. Одиночество.

Она очнулась сильно не сразу, как водится, одна (сколько прошло, недели, месяц?). Слабая, как котенок. Как в детстве после болезни. Лекарь пришел позже, и сказал об успешном рождении дочери, которую забрали для должного лечения и ухода кормилицы. Нет, увидеть нельзя. Нет, никакого сына. Служанка Фэнь оказалась предательницей и казнена.
Снова начались дни пустоты и одиночества без посетителей. Одиночество то было иного толка, куда более злое. И оно длилось.

Отредактировано Чин Чин (2019-08-20 02:23:19)