Ван Цзи вдруг почувствовал острую боль в груди и уронил ведро - рука сама разжалась. Он прислонился к иве и уставился на тёмные изгибы туч. Смерть? Си Чэнь? Короткие волосы были убраны в узел, но, когда он вырвал из него заколку, рассыпались. Конец струны полетел на другой берег и, обогнув высокий камень, вернулся в руку. Ван Цзи сел в неполный лотос и закрыл глаза, две половины-струны в его руке засветились голубым.

Я знаю всего два слова - Да и Нет, но ты знаешь больше.
Он сыграл Да. Лань Хуань, если смерть, если жизнь, если тебе важно знать - да. От струны оттолкнулась светлая волна и пронеслась по реке до устья, поднялась с туманом и опала с дождем, на всех, у кого худая крыша, кому негде укрыться, и нечем утешиться; пролилась на щеки и напоила камни. Я недостоин бессмертия, но ради тебя мир отзовется.

У камня напротив возник образ Лань Си Чэня, словно прикованного к нему за пояс и запястья. Раны было различить сложно, но Ван Цзи понял. Ему пришлось позвать, чтобы понять, слышит ли его брат, чей взгляд был обращен к внутреннему огню.
- Си Чэнь! Брат.

Лань Си Чэнь всегда читал его так, словно отчасти смотрел через тонкий мир, где чувства открыты, а каменное лицо ничего не скроет. Младший брат сначала нахмурился (потому что Си Чэнь был слаб и несвободен), потом просветлел (потому что ничем не может огорчить его, кроме запретной связи с хорошей девушкой, так тот ещё и обрадуется, наверное, хоть и напрасно), и даже почти развеселился, но сам себя заметно одернул до рассудительной практичности. Все до мелочей заботы все равно были по нему видны.

- Я жив, и каждый день прославляю свое чудесное детство в ордене, за порядки и науку, которые не перепрыгнуть зловещему ордену Вэнь. У меня прекрасная компания здесь, сплошь наследники орденов и их родня, достойные даосы, бесстрашные бродяги, изобретательные хитрецы и нежные девы, когда бы мы ещё так славно сблизились и узнали друг друга в несчастье. Друг друга и самих себя. Мы многих потеряли. С Ван Цзи едва ли четверо осталось. С тех пор, как зажила нога, я мог бы, наверное, бежать, но очень хочу помочь сделать это всем сразу. Вот, остригли за устройство праздника Небесных Огней... ничего страшного. И все же вся правящая система ордена Ци Шан Вэнь порочна и преступна.

Лань Чжань провел пальцами по струне, вызывая долгий переливающийся звук. Голубое свечение ци медленно коснулось ядра Лань Си Чэня и поддержало угасающее пламя. Цепи высосут все уже к утру, но это будет хотя бы только ци, а не жизненные силы. - Вижу, твои дела не так хороши? Ты знаешь, Ван Цзи будет славно смотреться со свитой главы ордена, но сломает дяде всю дружескую политику. Особенно сейчас,  в руках врагов. Я, между прочим, здесь много практиковался, и стал в дипломатии ещё хуже, чем раньше. Так что лучше тебе вернуться... Хотя бы держись за жизнь до конца и ничем не помогай убийцам.

От этих простых слов Ван Цзи все-таки дрогнул и его окутала грозовая тоска потери, страх, бессилие, горе, воспоминания о уже пролитых слезах, и мольба об отсрочке будущих. И стряхнуть это с себя заняло некоторое время.

- Скажи, что последнее ты помнишь? Какой город, место, лицо?

Он старался звучать холодно, успокаивающе и не заинтересованно. Ван Цзи всего лишь нужно было знать, куда прямо сейчас начать бежать с остановкой у благочестивого Зенга.

...Лань Си Чень находится у Вэнь Сюя, и, выходит, что будет свободен, если будет свободен Ван Цзи. Значит, Ван Цзи наконец-таки стал инструментом давления.
...Нужно бежать, даже если другие этого не сделают. Это лучше, чем пытаться себя убить.
...Вэнь Сюй - в Огненном Дворце. Скоро будет, если нет. Оставалось только качать головой.

- Слышу. Прости меня, старший брат. Ван Цзи задержался, но скоро будет рядом. И мы вместе зайдем в Ледяной Источник, чтобы оставить прошлое в прошлом. Скажи, где ты? Кто знает о том, что с тобой произошло? Есть ли цена, за которую можно тебя выкупить?

Не надо было вспоминать дом. Слезы вырвались вместе с вопросами. Не умирай, не бросай меня, зачем так. Вместе с вопросами быстро остановил их рукавом и выпрямился, встав на колени. - Позволь помочь тебе, старший брат.

- Лань Хуань. Сколько времени понадобится, чтобы меня привезли к тебе, для ясности бесед? Два дня, если твой тюремщик Вэнь Жо Хань. Четыре, если ещё нет. Я буду ждать два дня.

И уйду на север, если ты жив и не свободен, потому что для тебя плен это точно смерть, но есть нюансы? А как я узнаю, что ты жив и не свободен? В другом случае мне следует остаться с теми, кто задумал побег! Ван Цзи нахмурился. И со вздохом расслабился в объятиях, чтобы получше вспомнить их снова, и разделить ци на двоих целиком: Лань Си Чэнь, вероятно, не сможет представить грозящих ему методов наказания, даже если ему рассказать.

- И дам себя увезти. Прошу тебя, если ты правда жалеешь Ван Цзи, не дожидаться этого.

...Друг, которая дала правильный знак? Речь о музыке? Хотел бы я услышать, что этот знак такое.

Добрые духи, да кому вообще можно в мире помочь, без страха навредить... Сколько Ван Цзи видел попыток, и чаще становилось хуже.

Только это ведь вражеский тренировочный лагерь, и умом ты помнишь, что он должен тебя сломать. Сердцем забываешь, что мир не таков, и не жесток, просто лично ты слабоват для своих больших желаний, и нужно больше делать и меньше хотеть для себя... Со смущением Ван Цзи вдруг понял, что Лань Хуань имел в виду не помочь самой девушке спастись, а помочь девушке против Вэней.
Это была известная этическая задача из книг - дашь человеку то, чего он просит, или то, что ему нужно по твоему мнению: и Ван Цзи всегда выбирал свое мнение. Но старался с этим бороться. Брат - лучше умел слушать других.

- Не последняя. И, кстати, не худшая... Тебе нужно отдохнуть. Засыпай, я буду здесь, пока ты не уснешь.

Лань Чжань очень хотел в Огненный Дворец. С тремя гуцинями, войсками Не Мин Цзюэ, и ясной головой, какой давно уже у себя не помнил.