Мокрый ковер был возмущен. Но не очень. Скорее ему опять было смешно.
- Я сам пойду! Сам, Лань Чжань! Поставь меня на место, ахаха! Господин Лань, ну честное слово, больше не буду дурачиться!  Поставь, а то увидит сейчас охрана – и один демон знает, что подумают! И ладно я, а у тебя репутация!!

- Все что угодно могут подумать! Это ж люди, они постоянно думают самую разнообразную дичь!

Вэй Ин пролез следом, снял сапоги, по хозяйски сгреб одно из одеял и накинул Лань Чжаню на плечи. А на себя накинул второе. И сел на постель, поджав под себя ноги, всем своим видом показывая что никуда уходить не собирается и дождется травяного настоя и, возможно, сна. Достал из кармана рогатку и принялся перетягивать на ней тетиву.

- Знаешь, мне в этом лагере приходят в голову странные мысли. Например, что самое злое зло с нами могут сделать  только через близких людей.  И что мы сами на зло способны только ради близких. Но притворяться я умею так себе, поэтому меня беспокоит, что какой нибудь Чжао сможет мне до печенок добраться через Вань Иня, например, или Ян Ли. Или через А-Чунь. Или через тебя. Вэнь Нина. Куайтуя. Как бы научиться притворяться, Лань Чжань? как научиться держать лицо, как у тебя? Чтобы большинство окружающих думало. что тебе все равно.

- Я не только об этом, Лань Чжань. Я и о том, что они видят нас здесь все время вместе. И видят какие мы друг с другом, понимаешь? Легко притвориться единожды перед лицом людей, которые тебя не знают, но мы здесь четвертый месяц... Что ж не помогать друг другу? Ай! - проклятая тетива все таки сорвалась, порезав палец. Вэй Ин ругнулся и сунул его в рот, слизать кровь.
Что бы он делал в палатке с Ван Цзи и И Фанем? Дорого б отдал чтоб там с ними обоими не оказаться.

- Я бы... я бы делал то, что был бы в силах. Может быть перекусил бы кому нибудь зубами артерию. А ты?
Да, почему то вопрос волновал.

- До крови. - немедленно пожаловался У Сянь и даже палец показал с выступившей алой капелькой, перед тем как сунуть его снова в рот. И придвинулся ближе к костру, ложась рядом в ожидании настоя.

- Не оружие бунтовщика, Лань Чжань, таким много не навоюешь. Только против уток, которых здесь уже не осталось. Ох бы сейчас жирного фазана из Юнь Мэна. С корочкой.
Он сглотнул слюну и снова взялся за рогатку.
- Тебе здесь не место, гэгэ. Ты со стороны не можешь посмотреть, но мне хорошо виден весь... диссонанс тебя здесь. Я понимаю что ты скажешь, мол, никому здесь не место. Это конечно так. Только тебе особенно. Если мы сбежим куда ты пойдешь? Домой?

Ван Цзи не ответил куда он пойдет. Что это могло означать? Что он не знает к чему возвращаться и как найти близких людей? Что он боится возвращаться и увидеть пепелище на месте дома?

- Ну если уж ты потерял ориентиры, то мы так все и подавно. - усмехнулся У Сянь - Но знаешь, ориентиры вещь такая. Меняться должны в зависимости от ситуации. Как потерял, так и обратно найдешь, когда вернется нормальная жизнь. Ну в смысле - есть ведь какие то совсем постулаты - не убивай безвинных, например. А есть просто "не кради". "Не кради" на мой взгляд с теми же Вэнями вполне можно нарушать. Потому что мы просто возвращаем свое. - он поправил на Ван Цзи одеяло, укрывая его более уютно.
- Если захочешь, можно после побега отправиться в Юнь Мэн. - аккуратно предложил он.

Вэй Ин отложил рогатку, залпом выпил отвар и улегся рядом, закапываясь в одеяло. Он смотрел на огонь и внимательно слушал легенду.
- Они верят что добро не от слабости, а в качестве дара слабым. И это правда так и должно быть. Помнишь, очень давно, в Облачных Глубинах, когда я тебе сознался в убийстве, что ты мне тогда сказал? Я хорошо запомнил. Я тогда был совершенно разбит и подавлен, меня одолевали сомнения и терзал вопрос «Кто я такой, чтобы решать кому жить, а кому нет?» Ты ответил, что я заклинатель и должен действовать, уповая на сердце и всегда сам. А если я буду не прав – меня остановят другие. Это, знаешь... очень дает силы. А нам нужны силы, Лань Чжань, чтобы победить Орден Вэнь. И я, например, был бы готов, мне кажется, побеждать его не самыми благими методами. Помнишь трактаты о войне, которые мы читали? Описание военных событий? Никогда никто не остается чистым после войны. Ну так не бывает. Просто если ты знаешь в чем справедливость, чувствуешь ее сердцем, тебе надо набрать побольше силы. Мы пока не успели, но возможность у нас будет. У меня есть дядя Цзян, я с ним поговорю когда вернусь домой. Мне кажется он должен помочь твоему дяде. Знаешь, они ведь учились вместе. Дядя Цзян его очень уважает. Ха, может быть меня с Цзян Ченом даже пошлют с адептами ордена вам помогать. Будем вместе партизанить в лесу и громить обозы, представляешь? – улыбнулся он и тут же посерьезнел – Ты готов громить обозы? Ведь от того что это делается «ради благого дела» это не перестает быть разбоем.
Он даже голову повернул, чтобы внимательнее разглядеть тонкий профиль с непривычно короткими волосами и подавил в себе желание их потрепать.

- Э? Чего ты замолчал? – неуверенно засмеялся У Сянь, но в палатке все так же царила тишина, нарушаемая только тихим треском их нехитрого костерка. Что ты так на меня смотришь? Ты стукнешь меня по руке, если я к тебе прикоснусь? Как далеко ты позволишь мне зайти?
Открыл рот и выдал:
- Когда-то давно император Тайцзун решил наградить своего канцлера Хуан Линя, предоставив ему выбор из своих наложниц. Жена Хуан Линя из-за ревности отказалась принять новую женщину. Император был крайне рассержен и велел ей либо принять новую любовницу мужа, либо выпить чашку отравленного вина. Она предпочла выпить яд, который оказался уксусом. С тех пор муки, когда ты не можешь допустить до своего близкого человека кого-то еще, в некоторых местах называются «выпить уксуса». Мне кажется, я это сегодня испытал. Пока ты был в шатре. Не знаю почему сейчас вдруг вспомнил. Просто вспомнил и все. Ты спать хотел, чего не спишь? Закрывай глаза, завтра будет новый день и все будет гораздо лучше, чем сегодня.

- Ну конечно ты не пил уксус. Уксус разъедает горло и все нутро, если его выпить. – Вэй Ин все таки протянул руку и коснулся виска Ван Цзи, потом еще уголка глаза. Совсем легко, точно мотылек перебирает лапками.
Как хорошо, что ты живой. И как хорошо, что обошлось без фатальных потерь.
- Спи, Лань Чжань. – произнес он шепотом – Хочешь, я тебе спою колыбельную, которую мне пела мама?
Вэй Ин мало что помнил из своего детства, но иногда всплывало что-то во снах. Нежные руки, запах ветра и полевых цветов и тихий голос. Какие то осколки прошлого остались в памяти.

Вэй Ин смотрел и отмечал, что у Ван Цзи очень уставшие глаза. Отчего ты не спишь? Ты ведь устал, как бабочка под снегом...
У Сянь улыбнулся воспоминанию.
- Я спою. Но только ты тогда засыпай, хорошо? – как можно более строго сказал он – Это очень хорошая песня. Мама пела ее, когда я не мог уснуть, а на улице шел дождь. Пела и гладила меня по голове. Засыпалось тогда очень легко.
Дождавшись, когда Лань Чжань закроет глаза, снова коснулся его лба, убирая с него упавшие пряди и тихонько, в пол голоса, запел:

Жизнь или смерть нам разлука несет,
Слово мы дали, собираясь в поход.
Думал, что, руку сжимая твою,
Встречу с тобою я старость мою.
Горько мне, горько в разлуке с тобой.
Знаю: назад не вернусь я живой,
Горько, что клятву свою берегу,
Только исполнить ее не могу.

Костерок уже едва отбрасывал розовые отсветы на бледную кожу и Вэй Ин положил еще одно полено, попеременно смотря то на огонь, то на дремлющего нефрита.
Дождавшись, когда дыхание Лань Чжаня станет спокойным и размеренным и, потянувшись, коснулся губами виска.
- Спи.

Примерно час Вэй Ин сидел, поддерживая костер, размышляя о чем-то своем, глубоко личном. Через час решил что все, хватит. Время поспать и самому, а то завтра не встанет. Тем более Ван Цзи спокойно спал в своей благовоспитанной позе: сам на спине, руки сложены на груди и даже волосы лежат так будто их специально укладывал старательный художник. Вернее то, что от волос осталось.
Но не успел он улечься под одеяло, натягивая его себе на нос, как нефрит начал шевелиться. Вэй Ин тревожно поднял голову. Ван Цзи явно что-то снилось и это что-то было не из приятного. Глаза были закрыты, но он очевидно хмурился, сжимал губы и руки беспокойно блуждали по одеялу.
- Лань Чжань... – тихо позвал Вэй Ин, садясь и размышляя, не стоит ли разбудить друга – Лань Чжань, ты чего?

И тут Ван Цзи закричал. Вэй Ин вздрогнул от неожиданности, чувствуя, как липкий страх ползет по спине. Ван Цзи дернулся, будто пытаясь сесть и У Сянь быстро оказался рядом, даже сам не заметил как обнял спящего.  Прижал к себе, стараясь выдернуть из кошмара.
- Гэгэ, это только сон. Ну что ты? Успокойся, все хорошо, мы в безопасности. – и виски у него горячие и мокрые и сердце колотится заполошенно. У Сянь вцепился в нефрита крепко, будто весь вечер об этом думал, а тут дорвался. Пальцы гладили горячий затылок.
- Все хорошо. – мурлыкал в ухо – Я с тобой. Плохой сон это только плохой сон, он остается в других мирах после пробуждения, а ты сейчас снова здесь. Ну же, гэгэ, посмотри на меня? Мы в палатке, вдвоем. Что тебе приснилось? Расскажешь и сразу покажется нелепым и смешным.

Как борются со страхами?

Вэй Ин не знал как. Если б знал, то давно смог бы победить некоторые. Самые резкие и самые стыдные, приходящие даже с запахом псины или учащенным собачьим дыханием, пробирающие до слабеющих рук.
Чем тут можно помочь?

- Не знаю, Лань Чжань. - шепотом признался он, продолжая крепко обнимать нефрита за плечи, укачивая - Но если ты когда нибудь найдешь такой способ, как избавляться от страхов, обязательно мне расскажи. От парочки своих я бы с удовольствием избавился. Страхи это не очень стыдно, они у всех есть. Просто с некоторыми ты бороться не можешь. - он прикусил губу, но все таки решил рассказать. Почему бы и нет?
- Я вот собак боюсь до ужаса. Просто разум теряю когда их вижу или слышу. И ничего с этим сделать не могу. Хотя вроде не трус. Так что...
Он снова погладил Ван Цзи по затылку.
- Совсем не всегда ведь можно приказать себе и не чувствовать.

- Дай прикинуть... - Вэй Ин продолжал нагло оккупировать пространство нефрита, так и не выпуская затылок. Пока не начнет вырываться во всяком случае - Мне тогда было, наверное, лет пять. Я совсем недавно остался без родителей и только начинал жить на улице. Знаешь, улица для бедняков живет совсем по своим законам, но быстро учит тебя где спать, что есть, что пить. В дождь я прятался либо под чужим крыльцом, либо под домами, стоящими на сваях, а питаться приходилось где придется, чаще всего по помойкам. Я такой был не один, нас была компания босяков и мы  быстро подружились, вместе выживать было легче. У меня появился друг по имени Зэн. Он был на год меня постарше и гораздо сильнее. Веришь или нет, но я тогда был тем еще слабаком и плаксой, ха! Так вот, Зэн... у нас не было врагов хуже чем собаки тогда. От них почти невозможно убежать и если они нападают стаей - пиши пропало. Только если успеешь запрыгнуть на дерево. Отбиться возможности никакой, они напрыгивают по одной, кусая, терзая тело, пока от человек уже не может сопротивляться, а потом пожирают его.  И с Зэном мы раз убегали от собак. Он подсадил меня на дерево и залез сам, но под ним обломалась ветка и он упал. Я видел как буро-серая свора сомкнулась над ним и слышал как он кричал. Я кидался в собак палками, звал на помощь, но ничего не помогало. А потом Зэн перестал кричать. Ты еще не уснул? Вот с тех пор я не переношу собак. Наверное это не первый раз, когда я их испугался, но первые разы не считаются - я тогда их боялся как потенциальную опасность, как ты боишься сторожа с луком или лютого мертвеца. А после этой истории я стал бояться вообще любых собак. Ты представляешь, до того как меня взяли в Орден Цзян у Цзян Чена было много собак. И он ради меня от них отказался.

Вэй Ин улыбнулся.
- Я думаю, Лань Чжань, эти дети уже выросли. Но это и не беда. Таких детей в Поднебесной великое множество. Нельзя уследить за всеми и нельзя искоренить бедность. К этому надо стремиться, но не только силами заклинателей, но и силами простых людей. Заклинатели могу защитить от нечисти, наполняющей города и деревни, но не от собак и не от других людей. И не от нищеты. Я слишком занудный, да? Хорошо бы, чтоб у тебя была деревня. Даже целый город. Мне кажется ты бы справился. А я...
Сидеть так рядом, обнимая и чувствуя запах, было удивительно уютно. У Сянь погладил терзаемый затылок в последний раз и, наконец, выпустил:
- А я хотел бы попутешествовать вдоволь, а позже помогать Цзян Чену с управлением Орденом. Может быть обучать новых адептов Ордена Юнь Мэн Цзян. Представляешь меня в роли учителя? Ха, только не смейся: своих шиди я все время натаскиваю в разном. Учу как правильно стрелять, как драться с мечом, плавать. Даже как воровать лотосы. Это тоже важно, потому что воспитывает осторожность, внимательность и скорость... с которой ты убегаешь.
Он коснулся шеи нефрита слушая пальцем нет ли у Ван Цзи жара. Нормальный ли пульс.
- Ммм? Нет, Лань Чжань, зла я им не желаю и не хочу чтобы все собаки в одночасье сдохли. Это было бы странно – собаки полезны и в охоте и в охране дома. Собаки для многих друзья. Знаешь как Цзян Чен плакал, когда отказывался от собак? До сих пор мне иногда припоминает. Но и не хочу, чтобы собаки были со мной в одном месте. Вернее, хорошо бы, чтоб их вовсе не было рядом со мной. Ты просто не видел каким я становлюсь, когда они появляются.

Я не сплю потому что охраняю твой сон.
- Ему лучше. Чем тебе. Вань Инь в себе не держит такое. Поорет и дальше отправится. Это наша такая специальная тайная техника Ордена Цзян. Так что я не волнуюсь и ты не волнуйся. А не сплю потому что не хотелось. Сейчас лягу. И ты ложись.

Ван Цзи сидел спиной, в пол-оборота, так что видна была только тонкая скула, да еще ухо. Ну и шея, которая сейчас, за отсутствием волос, была обнажена. Вэй Ин смотрел на ее изгиб, как завороженный. Пальцами еще погладил неспокойный затылок, а потом вдруг склонившись, коснулся губами места, где шея перетекала в ключицу.