Место для одинокого празднования своей маленькой победы – а именно оной она и отложилась в памяти бродяжки – было выбрано одновременно наугад и, напротив, с потаенным смыслом. С другой стороны от лагеря, где голая земля скрывала лишь рельефом, давным-давно на берег ручейка, что кокетливо звался рекой, было вынесено дерево. Которое когда-то, ещё в прошлой жизни, облюбовал себе Яо, решивший поделиться своим безусловно важным, но пикантным опытом с двумя беспечными юнцами. Кажется это всё происходило несколько эпох назад, однако же бревно оставалось на месте. И место от костра всё ещё чернело на траве. А у бродяжки всё ещё было вино – уж неизвестно, где он его достал на этот раз. Ощущение, что в тренировочном лагере ордена Вэнь кувшинчик с подобной жидкостью мог обрести любой. Даже тот, кто не пытался. Возможно, это было и мудро – лиши человека хоть какой-то возможности нарушить непосильные правила, и он начнет кусать руку, что протягивает тебе безвкусную бобовую похлебку. А возможно, и это было намного более вероятным, всем было просто плевать. Адепты солнцеликого клана зверели по поводу и без, удары палок о спины раздавались всё чаще, находиться в лагере становилось всё скучнее. Зато было вино, а также мелкие радости в жизни. Как например та, что случилось накануне. Жаль, поделиться ощущениями можно было совсем далеко не с каждым… хотя кто знает?

- Кем бы ты ни был, подходи ближе! – крикнул он фигуре, чью одежду в сумерках можно было принять за одеяния практически любого клана. Ну кроме Ланей – те сверкали даже в полной темноте, раздражая взгляд. – А если у тебя при себе ещё есть что-то вкусное, так и вовсе будешь желанным гостем!

Приглядевшись лучше, Сюэ Ян отметил, что фигура не просто знакомая, а ещё и занятная. Это же его лучший друг, который на какое-то время пропал из лагеря, о чем бродяжка узнал уже по его возвращении. Он всегда переживал за судьбу своих друзей. Ну зато этот точно не откажется выпить с ним вина и не спрашивать о причинах. А ещё то ли Сюэ Ян не успел умыться, то ли уже заново измазался, но на щеке у него явственно виднелись мазки давно засохшей крови – его ли собственной или чужой? Неизвестно. Да и тот, кто обычно указывал ему на неподобающий внешний вид сейчас явно не появлялся на людях, отлеживаясь где-то… где Сюэ Ян предпочитал не спрашивать. Лишнее. Не нужно.

В отличие от черных одежд Сюэ Яна, на которых была видна разве что пыль, но никак не кровь – хотя кое-где одежды подозрительно поблескивали, словно были пропитаны чем-то, явно отличным от воды – облачение Мэн Яо было светлее. И следы лагерной жизни на нем были заметнее.

- Ну и грязный же ты! Чья кровь хоть? Не твоя? – он указал пальцем на один наиболее красочный развод, явно расстроенный тем, что в рукавах у его лучшего друга нет никаких интересных лакомств. – Я праздную… А много чего праздную! Вот, например, встречу с тобой! Разве это удивительное событие не стоит того, чтобы за него выпить? Я даже могу поделиться, - он просто излучал немного истерическую щедрость. И в кои-то веки с удивлением понимал, что очень не хочет оставаться в одиночестве. – А вообще поводов вдосталь! Например тот, что мне хотя бы временно не очень скучно находиться здесь! Хотя, наверное, уже скучно, но появился ты – и снова не скучно! Садись!

Он постучал ладонью рядом с собой на бревне и приоткрыл кувшинчик с вином, делая сразу большой глоток терпкой жидкости. Вино не согревало. И не успокаивало. Видимо просто ещё было мало вина. Он сделал ещё один глоток и только потом протянул кувшинчик собеседнику:

- А ещё я праздную свое хорошее настроение. Разве это не достойный повод? – он рассмеялся, мышца на щеке нервно дернулась. И сам по себе он представлял собой комок из нервного напряжения, еле скрываемой истерики и странного веселья. Если в обычные дни он и просто вел себя странно и дергано, то сейчас его поведение, казалось, было возведено в абсолют.

Куклу заметили. Глаза Сюэ Яна расширились, чуть ли не задев брови, он дернулся навстречу, чтобы выхватить, но тут же замер на середине движения:

- Знакомая вещица, я её не доделал, - произнес он, кивнув на куколку. И вцепился глазами в лицо Яо, выискивая ответ на незаданный вопрос: где нашел? Сюэ Ян не был уверен, что выронил игрушку не там. – Видишь? На ней лохмотья, но я специально так сделал. И точка на лбу. Это ты нынешний, правда пока ещё вот здесь, - не самый чистый палец ткнулся в лоб Мэн Яо прямо между бровей. Остался темноватый след. – Кровью было бы лучше…

Он забрал кувшинчик обратно и снова отпил, не чувствуя вкуса. Почти как вода, если бы от воды не разрывалось в желудке маленькое солнышко. А потом отставил в сторону и протянул руку:

- Верни её мне, она не закончена. Как и, видимо, даос, что был так неосторожен, что позволил себя покалечить. А ведь мог бы, я уверен, отделаться меньшей кровью. О, хочешь я расскажу тебе секрет? Он интересный, а ещё от него становится жарко! Но секрет не может быть одинок, в ответ на него ты тоже мне что-нибудь расскажешь. Что-нибудь равноценное, - он потрогал кончик клыка языком и расплылся в улыбке. А потом развалился на бревне, нахально уложив голову на колено Яо: - Мне скучно! Ты слишком долго прохлаждался в Безночном городе, я не знал, чем себя занять! Вот вино нашел, но я не чувствую его вкуса!

- Да что ты говоришь? – лежать просто и неподвижно было не интересно. Бродяжка барахтался, устраиваясь и так и сяк на жестких коленях Яо, затем ткнул пальцем, мол, не дергайся, и снова забарахтался. Пока, наконец, не нашел более-менее устойчивое для себя положение. Глядя снизу вверх на лицо лучшего друга.

- А какая разница, чья там кровь? – он хлопнул глазами и растянул губы в ухмылке. – Да хоть Императора, тебе пойдет. Но можно и даоса, она у него знаешь… я думаю, весьма любопытная. Значит секре-е-ет…

Он скатился с бревна и, соответственно, коленей собеседника и теперь сидел на земле, нахальным образом облокачиваясь на ноги Яо. Да и вообще постоянно прикасаясь, словно от этого зависело что-то очень важное в жизни Сюэ Яна. Он и раньше любил, что называется, распускать руки – то прикоснется, то толкнет, то окажется ближе, чем его вообще хотят видеть. В этом ему сильно помогала вежливость окружающих, что не позволяла донести до него мысль о том, что контакт может быть нежелательным. Чем он и пользовался довольно бессовестно. А сейчас и вовсе не отлипал:

- Значит вот как… Ну что же, я сегодня добрый и могу даже рассказать тебе два секрета, - он поднял руку с растопыренными указательным и средним пальцем, чтобы аргумент был более весомым. – Хочешь узнать, что сделало со мной вот это? – он стащил зубами перчатку с левой руки и впервые поводил ладонью перед лицом Яо. – Я тебе расскажу. Один мужчина попросил меня отнести его письмо, а пообещал в ответ… ну скажем, конфет. А я не захотел его относить! Оно, знаешь ли, было грязным и дурно пахло. А он обиделся и раздавил мне мой любимый палец! Ну и вот тебе первый секрет, мой дорогой друг. Даос тоже не хотел относить письмо. Догадаешься о втором? – он вывернулся так, чтобы видеть лицо Яо и подмигнул, натягивая перчатку обратно.

Сюэ Ян ещё некоторое время барахтался, пребывая в крайнем возбуждении: то голову откинет, то спиной потрется, то за вином потянется, остановив себя на середине движения… а оказавшись в чужих руках враз затих. Даже дышать перестал от неожиданности. Кажется, это был первый раз в его жизни, когда его кто-то обнял. Не чтобы оскорбить, нарушить безопасное расстояние – о да, в этом он был мастером – а чтобы обнять. Поделиться своим теплом. Просто так.

- Ничего ты не умеешь, - обескураженно прошептал он в ответ, тут же ощерившись шипами. Изнутри, теперь в груди стало неприятно колоть. – Я его выдумал. Того мальчишку, что из-за письма лишился пальца. Он просто был идиотом, который ещё вернется туда, где лишился… пальца. А с даосом я не закончил. Он ведь жив, да? Я не был намерен его убить. Я хочу показать ему, насколько он не прав. Понимаешь? Что он ошибается…

Хищно усмехнувшись, он дослушал секрет своего лучшего друга и пожал плечами довольно равнодушно: ну подумаешь? Ну двое, ну было интересно и…

- Что ты сказал? – он аж повернулся в сторону лица Мэн Яо. – Приятно? Хм… Значит, у меня ещё есть шанс исполнить задуманное… И что ты дальше будешь делать? После этого чудесного места? – он кивнул в сторону огней, которыми зажигался лагерь Ордена Вэнь. – Отправишься обратно? И все? И мне снова будет скучно?!

Рука на спине успокаивала и отвлекала. А ещё давала какое-то неуловимое обещание безопасности, от которого даже волоски на шее перестали торчать дыбом, как у рассерженного струей ледяной воды бродячего кота. Что ж, за подобную нежность стоило бы проявить благодарность.

- Готов – не готов… какая мне разница? Я не закончил, только это и важно. А любое дело очень нуждается в том, чтобы в конце была поставлена точка. Понравится или нет, а своей цели я достигну. О, я буду терпелив, - он оскалился, и задорно посмотрел снизу вверх на собеседника. – О, ты поедешь обратно? Цин Хэ? – он задумался, на какое-то время серьезно представляя, как они поедут вместе. Несносный мальчишка, что вызывал в нем зуд пониже спины и желание навязать свою волю… не как даосу, а изощреннее. Даже фантазии пока не хватало. Ещё один адепт, которого он видел издалека. Сам Яо, что отправится к… тому, под кого подстилался. На этой мысли Сюэ Ян вспомнил о том, что он пожелал быть благодарням, а потому промолчал.

Вот только в Цин Хэ смолчать не сможет, это точно.

– Тебе придется вырвать мне язык, чтобы я смог с тобой поехать, - он хихикнул и вытянул ноги перед собой. Где там вино?.. – Поэтому лучше бы нам расстаться. О, ты ведь будешь по мне скучать? – он заломил руки в театральном жесте и рассмеялся: - Я не знаю, куда я денусь. Но уверен, что мы ещё встретимся. Кто знает, что это будет за встреча?.. Я бы предположил дивный дворец с тысячей свечей, а может пыточная зала, а может... чье-то смертное ложе? О, нам вряд ли будет удобно на нем вместе. А значит, будет кто-то третий. Кто знает?.. Пей вино, я достану ещё. В конце концов, невежливо ходить в гости с пустыми руками, - он ещё раз погладил пальцами недоделанную куклу, а потом, подумав, протянул её обратно: - Думаю, ты сможешь закончить её за меня.

С этими словами он поднялся и, с веселой улыбкой отряхнув пыль, помахал рукой на прощание. Ему было крайне любопытно посмотреть на дело рук своих.