Вэнь Цин повернулась к зардевшемуся юноше и внимательно рассмотрела его румянец. Движение телесных жидкостей в виду смущения довольно показательно. В остальном нагота привычно не впечатляла. Они не на ложе. И не преследуют никаких развратных целей. На спине снова следы от кнута, довольно свежие. Пульс рассказал Вэнь Цин, что и этот ученик ослаблен и измотан, и его телу не достает энергии, присущей молодости. Всех этих юношей приходилось лечить как будто стариков. Вот в кого тут превращали. В ослабевших напуганных старых детей, не успевших даже посмотреть жить и набраться достаточного опыта, который присущ старости. Целительница принялась за работу. В своих размышлениях она не сразу вспомнила, о чем ей ответил пациент, поэтому молчание продержалось какое-то время. Раны, мягко говоря, щипало и дергало. Спине стало очень жарко. А вот груди и рукам страшно холодно. Скорее всего Сяо Син Чэня могло замутить и даже потемнеть перед глазами. Нужно было прилагать силу воли, чтобы выдерживать, пока снимали повязки, счищали лишнее с ран, накладывали холодную кашицу из целебных трав. Сначала с ней приходила приятная прохлада, но потом начинало печь в два раза сильнее.

- А как ты тогда вообще оказался в монастыре, когда пришли за учениками? Не пожалел еще о принятом решении? - наконец целительница нарушила молчание и задала вопрос в момент, когда терпеть становилось уже совсем сложно.

- А какие у тебя сложности с враньем? Ты не умеешь врать? Или так отчаянно не любишь? - теперь одной рукой целительница придерживала пациента за плечо, предупреждал падение, если силы его вдруг оставят. Вот только вопрос про вранье разбередил её возмущение неловким высказыванием при незванном Вэне. И она вернулась к все ещё кипящей в ней теме.
- Ты вообще зачем заговорил о том, что я оказывают вам помощь, обьясни, будь добр, - продолжая свои манипуляции. Хотя теперь их переносить стало в чем-то легче. То ли притерпелся, то ли самое страшное жжение уже прошло.

- Только не это. И что же ты ему скажешь? У меня нет доверия, понимаешь? Так что сначала расскажи мне, что ты ему хочешь сказать. Если ты считаешь, что вы, пленники этого лагеря, можете принудить к чему-то деву Вэнь, то я даже представить не могу, какая сказка живёт в твоей голове вместо реальности! Рассказывай, давай. Как собрался меня защищать, - у Вэнь Цин даже пальцы, занимающиеся перевязкой, подрагивали, чего с ней с лет пяти не случалось. От переизбытка эмоций и рвущегося возмущения, негодования, удивления, растерянности и даже страха. Все вместе вполне можно было принять за злость.

А тут как раз настало время заниматься вырезанным на груди солнцем. И она пересела к Сяо Син Чэню лицом к лицу.

Вэнь Цин взвыла раненной лисицей, утробно, отчаянно, с плотно сжатыми губами и во все глаза уставилась в этот образец незамутненности и наивности. Во взгляде читалась крайняя степень недоумения, как он вообще еще выжил. Потом она перевела взгляд на Сун Ланя и решила, что это заслуга его друга. Видимо, тот своей шкурой и неусыпным наблюдением как-то спасал постоянно это ходячее недоразумение. А еще она почувствовала зависть. Ее Вэнь Нину не позволили остаться таким. А этот вот получил такую возможность. И теперь снова ей, Вэнь Цин рушить все эти пагоды на песке. И отказаться нельзя, они с братом могут пострадать еще сильнее.

- Да. Усугубит. После таких слов я - окажусь под навесом, а мой брат, Вэнь Нин, как единственный мой родственник, за меня отвечающий, получит столько ударов хлыста, что спина вашего друга - покажется ровной и абсолютно здоровой в сравнении, - она провела нанесла мазь на фигурную рану на груди Сяо Син Чэня, и к тому вернулась боль.
- И меня - не будет рядом с ним, чтобы помочь и полечить. И, возможно, великий господин Вэнь Жо Хань решит, что орден Вэнь не слишком много потеряет, если я вообще больше никогда не смогу лечить - изуродовав мне руки, например. Потому что Великому Ордену не нужны те, кто не слушается воли Верховного Заклинателя. Теперь ты понимаешь?! Понимаешь, что должен молчать. И ни с кем! Ни с кем вообще не говорить обо мне.

- Тебе нужно найти себе того, кто просветит. Потому что иначе сначала ты похоронишь Сун Ланя, а потом следующего идиота, который восхитится твоей чистотой и незапятнанностью и станет тебя защищать, - Вэнь Цин дернула плечом, нанесла толстый слой мази на грудь пациента, покрывая вырезанное солнце. И он застыл как будто пленкой.
- Не касайся его руками. Одежда может задевать. Так должно быстрее зажить. Все. С тобой все, - поднялась и махнула ему рукой, что может одеваться. Вернулась к Сун Ланю и уже по-другому села его разглядывать. Уже как того, кто в стремлении защитить принимает на себя удары, и никак не учит жизни опекаемого. Правильно ли он делает, сохраняя чистоту? Вот Вэнь Цин не берегла своего брата. Была жестока к нему, чтобы он привыкал к жестокости мира. И все равно ко всему приготовить не смогла.

Целительница вздохнула. По крайней мере Вэнь Нин дожил до того, как его стал просвещать злой и жестокий мир. А вот Сяо Син Чэнь без таких Сун Ланей проживет. Ах, ладно. Это их дело. А не ее. Ее дело - как-то отделаться от Чэнь Шу Ина и придумать метод, чтобы можно было помогать пленникам этого лагеря. Остальное ее не касается. Особенно, если ее пациенты научатся помалкивать.

- Сейчас вам бы поспать пару часов. А потом я тебя, Сяо Син Чэнь, разбужу, и тебе придется любыми методами, но забрать своего друга туда, где вам полагается быть по решению Начальника этого лагеря. Больше вам здесь оставаться будет нельзя. А пока ложись спать.

- Повязки должны быть сухими. От них не должно пахнуть как от полежавшего на солнце мяса. Они должны быть чистыми. Если с ними что-то не так, нужно их поменять. Он не должен получать новые повреждения, пока не зарастут эти. После этого раза больше жара быть не должно. Если жар повторяется, значит, меридианы так и не вошли в правильное русло и есть еще внутри болезнь, которую надо искать, вычищать и заново сшивать. Нужно много пить. Лучше разбавленное вино, но где ты его тут возьмешь? Просто носи ему много воды. Этого-то ты тут должен достать. Сам то же самое. Понятно рассказала? Есть вопросы? - села рядом с лежащими пациентами, вглядывается в глаза Сяо Син Чэня.

- И не забудешь о молчании. И найдешь того, кто не постесняется открыть тебе глаза, а то ты опаснее Вэнь Чжао становишься со своей правдой. Поверь мне на слово, хорошо? Не заставляй валяться перед тобой с выпоротой спиной в грязи. Договорились? Не можешь врать - молчи. Не можешь молчать - говори мало и только о своих мыслях и эмоциях. Так, например, на вопрос, что ты делал сегодня в моем домике. Надо ответить: сначала было очень больно, я почти потерял сознание, но потом меня отпустили даже перевязанного. Чувствуешь, что я имею в виду?

Вэнь Цин кивнула. Судя по вытянувшемуся лицу и потухшему взгляду, странствующий заклинатель действительно понял и осознал всю серьезность обвинений, которыми осыпала его целительница. Все еще Вэнь, которая помогает заложникам и просто тем, кто не относится к воинам солнца. То есть возможным и вероятным врагам. Говорят, целители должны очень ценить жизнь. Полководец же всегда внимательно смотрит, кому эта жизнь принадлежит. Придется принять еще много сложных решений. Всем им. Всем. А пока пусть ее гости спят. Она зажгла ароматическую смесь, навевающую сон, а сама вышла размяться с мечом. Не хотелось мешать чужому такому редкому и важному сейчас отдыху. И надо было привести в порядок мысли. Разминка с мечом прекрасно подходит, чтобы разогнать кровь в застоявшихся мышцах, пока занималась то с одним, то с другим пациентом.

Ближе к вечеру следующего дня Сун Лань осторожно вышел из палатки и дошел до дома девы Вэнь Цин. Он старался идти, не привлекая к себе лишнего внимания. И, кажется, ему удалось остаться не замеченным кем-либо. Он подошел к двери и тихо постучал, в надежде, что хозяйка дома и впустит его.

Сун Лань прошёл внутрь дома и склонился перед хозяйкой в почтительном поклоне:
  - Благодарю вас, госпожа, за помощь Сяо Син Чэню и мне, вашими заботами сейчас все в порядке. Воспаления нет, не переживайте. Я прошу просить нас за доставленные вам неудобства. Но если я что-то могу сделать для вас, в чем-то помочь, вам достаточно только сказать, и я сделаю все, что в моих силах.
  Сун Лань ещё раз низко поклонился.

- Я понял вас, госпожа, и сделаю, как вы просите, - он все-так еще раз коротко поклонился, - а сейчас я пойду, чтобы не привлекать внимания к вам, и чтобы Син Чэнь не начал беспокоится.

Сун Лань взял пузырьки, спрятав их в рукав ханьфу, выскользнул из дома целительницы и быстро вернулся в палатку.