Лиу без отрыва смотрела на Сюня и ее личико заливала краска стыда. Мимику тоже парализовало. Но выражение сожаления на почти фарфоровом лице прочитать было можно.
если б не рассвет солнца, если б я не была такой глупой: я просто избегала тебя, а надо было признаться в грехе и прервать отношения совсем. Если б я говорила,а ты слушал...

Больше всего Лиу хотелось в этот момент умереть. Провалиться в преисподнюю к владыке Ян Ло.  И зачем только Усянь вынул ее из ручья?
Стыдно было так, что девушка была на грани потери сознания, но странное зелье не давало ни отключиться от событий ни пошевелиться.
Внутри себя Лиу кричала, но в теле и лице  ее не дрогнул ни один мускул.

Отредактировано Вэнь Лиу (2019-04-05 11:07:26)

Кузен, бедолага, аж с лица спал, услышав про цветочки, и когда до него дошло, в чем его обвиняют. А Цзысюань, слушая его сбивающуюся речь, только убедился в том, что тот не виноват, и распрощалась с невинностью дева Вэнь в объятиях кого-то другого.
Вот только маразматичная бабка или вбила себе в голову ту версию, что додумала сама, или просто преследовала свои цели, желая навесить на кузена чужое преступление.
Он скорее бы поверил в версию, что прыткая дева Лиу сама сорвала цветок невинности кузена, устав от его бесконечных чтений стихов и нерешительности.

Цзы Сюнь хотел что-то сказать, и открыл было рот, но вместо слов заскулил от невыносимой боли, упав на пол.
- Пожалуйста... не...надо... - с трудом выдавил он сквозь боль

Любовник? Обесчестил? Как больно! Что?

Когда боль немного утихла, он мокрыми глазами посмотрел на Лиу (она не шевелилась даже сейчас!) и на кузена, словно ища у него помощи.

- Я не обидел...бы...деву Лиу. - хрипло и тяжело дыша повторил он, цепляясь за эту правду как за соломинку.

Это не он, не он, не мучайте его, пожалуйста

Силилась крикнуть Лиу, но вместо звуков изо рта вырывались очень тихие хрипы, которые мало кто мог расслышать.

Сюнь снова упал на пол от боли, скуля и истекая слезами и соплями от того, что корчило тело. Очень некрасиво выглядит, наверное - еще почему-то подумалось ему.
Боль чуть отступила и он лежал на полу, размышляя.
Наверное, кто-то из адептов совершил с девушкой это, и она стеснялась сказать. Это объясняет ее странное поведение. Почему... Почему она не рассказала
От обиды было даже больнее, чем от ухищрений госпожи Вэнь. Но, увидев жуткие иголки и услышав странные хрипы Лиу, он проглотил неспрведливый ком обиды что был не первым. Сюнь был молод, и он был поэтом и романтиком. Так что он послупил как романтик и идиот.
- Постойте! Я не врал вам! - вскочил мальчик, вытирая лицо рукавом. - Я не обижал ее... Все... все было по взаимному согласию. Я... Я не какой-то бессовестный... В общем, вот.
Юноша, достал из рукава письмо и протянул его в сторону бабки.
- Я уже почти написал письмо с просьбой о помолвке. Не нужно больше никого бить, пожалуйста!

Сейчас он даже казался себе героем, спасающим девушку от позора.

Отредактировано Цзинь Цзы Сюнь (2019-04-05 14:00:17)

Что еще оставалось делать, кроме как стиснуть зубы и самому уйти за ширму, не дожидаясь, пока гороподобная женщина не потащила туда за шкирку как котенка. И так унижений было более чем достаточно для одного дня.
В конце концов, ему и самому было крайне интересно послушать, что скажет молодой господин Лань про ханьфу и совместные работы с юной, да ретивой госпожой Лиу.

К Лиу постепенно возвращалась способность двигаться, но вот именно сейчас ей стоило продолжать молчать и не шевелиться. Девушка попыталась запомнить положение тела и состояние мимики. И все же, когда Ван Цзы вошёл, не сдержалась от короткого судорожного вздоха, столь незначительного, что не заметил никто, кроме госпожи Луннюй. Лиу смотрела на Ванцзы отрешённо, а потом, не выдержав опустила взгляд. Слёз не было. Внутри, словно все эмоции выжгло палящее солнце.

Отредактировано Вэнь Лиу (2019-04-05 19:59:17)

Кузена отослали за ширму, а Цзы Сюню предстояло сидеть за каменной стеной. Оттуда решительно ничего не было слышно. Постепенно адреналин сошел на нет, и мальчика стало колотить, хотя холодно вовсе не было. Разум тоже начал возвращаться.
Не совершил ли я ошибку? А что если у Лиу есть возлюбленный которого она скрывает, и это не я? Что тогда делать? Почему я не попробовал во всех разобраться. Но было так больно. Ох.
Он подошел к стене и прижался к ней лицом. Холодный камень немного охлаждал, к тому же он надеялся хоть так что-то услышать.

Вероятно, именно от дяди Ван Цзи заразился отношением к своему звучанию, как к большому сокровищу, созданному долгим трудом не для пустых трат. Поэтому открывал рот, в основном, по причине внешнего насилия, приравниваемого по внутренней шкале к физическому - и примерно с теми же ощущениями его избывал. Предлагать сделку Вэнь Жо Ханю было ответом на такое же насилие: и точно так же содержание предназначалось не ему.

Но так же, как любое насилие, которого не избежать, этот акт Ван Цзи предпочитал переживать добровольно, особенно, когда нужная мера слов требуется именно для того, чтобы качественно промолчать.

- Чувство жалости само стоит осуждения именно того, кто его испытывает. Зыбкое, как топь; ложь, основанная на лжи, путь к такому же ложному бессилию. Никто из нас на самом деле не может помочь Вэнь Лиу. Даже в мирное время, но тем более в подобном месте. Мне нужно было определить для себя значение пребывающей здесь наказание юной госпожи в привычных мне, фактических категориях, чтобы не блуждать в области иллюзий, которыми являются сочувствие и несчастье, и сделать его определённым и ясным. Поэтому я предложил ей стать моей названной сестрой. Это бы очертило для меня порядок возможной опеки, и форму её реализации. А Вэнь Лиу дало бы небольшую поддержку и уверенность в себе, хотя бы среди таких же воспитанников. Госпожа согласилась - но, после той краткой церемонии, мы с ней ещё не виделись, и не обсуждали это. Для клана Вэнь мой клан, вероятно, сейчас не самая достойная родня...

Тень сомнения пробежала по ледяному лицу Лань Чжаня, - Насколько сильно это ...осквернило её имя, могу ли я узнать?

Лиу подняла взор, посмотрела сначала на госпожу Вэнь, затем на Лань Ван Цзы, взгляд ее был удивленным.
- Как Вы сочтете нужным, старшая госпожа Вэнь, я покорюсь вашей воле.
С чего вдруг им стало интересно мое мнение? Где-то опять что-то скрыто нечестное, подлое, а я не понимаю что?

Смотреть на Ван Цзы не было никаких сил и она вновь стала рассматривать вышивку.
Голос дрожал, то ли от волнения, то ли от не до конца выветрившегося зелья.
Лиу почти смиренно ждала, что ее убьют, как опозорившую имя клана, или отошлют куда-нибудь очень далеко.

Лин поклонилась старухе и ушла за ширму и коротко поклонилась Цзысюаню.
- Старшая госпожа ждет вас назад.
Она хорошо знала такое настроение бабки. Похоже "веселье" только продолжается. А такого рода веселье не подразумевает ничего веселого никому, кроме самой старухи.