Достаточно потрепанный, этот змей угомонился под музыку, уснув прямо головой на бедре заклинателя. Лань Ван Цзи закончил мелодию тогда, когда она закончилась, положил флейту, и понял, что теперь проще ему стать обрезанной штаниной, чем рискнуть этим хрупким сном, чтобы освободиться и переложить Вэй Ина как надлежит. Нефрит даже не стал вздыхать: только отодвинул от него упавший набок неполный горшок и осторожно положил одну руку на затылок спящего, а другую на кулак, даже во сне недоверчиво сжимающий его накидку.
Удобно было снова попробовать передачу ци, без торгов и уловок. Заодно вспомнить, каково это, до утра оставаться лишь в одной позе и не повредить кровообращение.
Сколько ещё ты проживешь здесь, не потеряв больше, чем избитое тело.
Прошёл едва ли месяц в этой преисподней.
Где же Лань Хуань, пользуется ли он этой отсрочкой, для того, чтобы так никогда не выглядели все земли заклинателей.
Смирился ли Не Мин Цзюэ с тем, чтобы отдавать Ци Шан Вэнь все, что они захотят.
Смирился ли дядя с тем, что может не все получить обратно.
Смирился ли я.
"Есть только одна вещь, которую никогда нельзя оставлять в уплату за сокровище сердца - само сердце". Ван Цзи показалась эта мысль небесполезной, и он начал сочинять о ней мелодию, и даже тихо напевать, не разжимая губ. Время шло незаметно.
