Некоторое время Сюэ Ян смотрел, как Цзян Шу загибает пальцы - ему самому для такого трюка с перечислением аргументов их иногда не хватало - а на последнем зеркально кивнул, рассыпав волосы по плечам. Совершенно не плавно и не грациозно - голову давно следовало помыть, этим даром цивилизации он как-то пренебрегал по забывчивости. А потом поднялся следом, кряхтя и покачиваясь - нет, вусмерть пьяным он не был, привычка не терять бдительности в негостеприимных местах всё ещё работала. Но уцепиться за плечо собеседника, он не преминул. А с появлением в его руках остатков вина, не просто собеседника, но ещё и нового лучшего друга - сколько их уже? Сюэ Ян сбился со счета.
Мрачный разговор о том, кто кому возлюбленный, кто от кого отказался и обесчестил, Сюэ Ян не совсем понял, но сочувственно потрепал Цзян Шу по плечу:
- Дела всегда могут стать хуже. Например, ты мог не повеситься, а выколоть себе глаза, вырезать язык, а только потом повеситься. Представь себе, как бы тебе сейчас было неудобно? Вот, думай об этом, когда совсем тоскливо станет, - он вальяжно повис на плече и указал рукой направление: - Нам туда! Во-о-он там моя палатка! А соседняя с ней, кажется, принадлежит твоему знакомцу. Только не промахнись, там это... даосы! Один милый, а второй на меня тоже плохо смотрит - может я ему напоминаю кого-то? - он хихикнул. - Всё, положи меня и это... удачи!