Все жертвы Завоевателя: и ткачи, и рисовальщики, и землекопы - оказались мертвы. Собственно, они и до этого были мертвы, голод и истощение покончили с ними раньше, но сейчас исчезла воля, что двигала их руками и ногами. Только в шести оставшихся коконах обнаружились живые: перепуганные крестьянин с женой из соседней деревни, очень удивлённый небогатый торговец рыбой и трое лодочников-перевозчиков, еле сдерживающих площадную брань в присутствии благородной заклинательницы из ордена Юньмэн Цзян. На их крепких руках - ну, и на носилках, сделанных из обломков ткацкого станка и шёлкового полотнища - было предложено отправиться на выход раненым.
Оставшиеся в живых бывшие служители Завоевателя отправились своим ходом. Оказалось, они вполне могут передвигаться самостоятельно, если кто-нибудь - всё равно, кто - им это прикажет. Их воля стала волей Завоевателя, и, когда он исчез, никакой другой воли у них не оказалось.
Выход из туннеля с коконами в подвал под храмом оказался открыт. Наверху, в храме Шоу Сина, охотников и спасённых ими встретил Винный Клещ, которому подмастерье покойного Чанг Цюя сообщил, что пришлые заклинатели зачем-то взламывают храм. С очень неприятным лицом он взял под стражу остатки Паутины Завоевателя, порадовавшись, что в таком состоянии для того, чтобы конвоировать их в Безночный город, хватит одного охранника, причём самого ленивого и бестолкового.
На постоялом дворе распоряжался Пу Цзянчонг, младший брат Пу Чжичжу. Староста временно отошёл от дел, потрясённый тем, что устроили его сын и любовница. Янли и раненым Пу Цзянчонг предоставил под лазарет отдельный павильон. Деве Цзян мастер Чжаньгоу распорядился, чтобы лечила основательно, он пока подождёт. Кажется, он был не против повременить пару дней с возвращением в лагерь, где его ждало любимое начальство.
Сам мастер Носорог радостно воссоединился со своим любимым но-дачи и сумкой с запасными сигнальными трубками. Ценой небольшого возгорания он запустил в небо достаточно алых солнечных знаков, чтобы доблестное воинство во главе с Вэнь Сянцу наконец-то вылезло из леса, где они, судя по их виду, то ли неустанно разыскивали пропавшего командира, заглядывая под каждый корень, то ли окопались в круговой обороне и готовились дорого продать свои жизни. Деятельность Вэнь Сянцу в качестве своего заместителя Носорог оценил на всю деревню, громко и ярко, от оттопыренных ушей заместителя можно было зажигать благовония.
Отряд ждал команду к обратному маршу. Злокозненного колдуна и торговца дядюшки Пинга с ними уже не было. Вэнь Чжаньгоу, вернувшись из подземелья, непостижимым образом забыл о нём, и Пинг не собирался о себе напоминать. Не прошло и часа, как он, вернув себе осла и повозку, простился с учениками и отправился восвояси. Лань Юшану он оставил увесистый мешочек с вяленым мясом и сухофруктами и записку: "День пути от лагеря, деревня Чжон Хуцун, храм Гуаньинь, Благочестивый Зенг, сказать, что за вещами дядюшки Пинга, на задней стенке повозки повторить рисунок, дальше Зенг проводит, куда надо, записку сожгите". На обороте записки наставник набросал тот самый рисунок, который когда-то оставили на стене за воротами специально для Вэнь Жоханя - два облачка, наползающие на солнышко.
На этом, как уже было замечено, наша охота завершается. Впрочем, желающие как-то пообщаться для обмена впечатлениями и создания дальнейших хитрых планов, могут сделать это здесь же. Рассказчик же смиренно прекращает дозволенные речи.
