Лань Ван Цзи подошёл за её плечо молча, и тоже смотрел. Чтобы сделать хорошего болвана, нужно много больше, чем солома и верёвки. Но очень хороший болван, вроде бы, был не нужен.

- Толстую циновку. Толстую... грубую такую циновку, и потом сложить её пополам, и свернуть. А руки... просто... косы из соломы? Добрый вечер, - исправился адепт Гу Су, - И все это насаживают на палки. Значит нам нужны палки и верёвки. И смола для жёсткости. Со смолой вам не... разделим работу, хотел сказать Ван Цзи. Что предпочитаете? Кроме разрисовывания болванам устрашающих лиц?

Да почему бы сразу не нанять крестьян. Им заработок, а мы бы порисовали чертёж навеса и выучили с Цзинь Сюнем заклинание Светильников. Ван Цзи вздохнул.
- Расскажите, из чего и зачем нужно сделать навес. А то я, возможно, не совсем верно понял.

Он похромал к куче соломы и стал раскладывать её в приблизительно ровный ряд высотой со среднюю сливу. - Циновка вот такой толщины. Но вы лучше разложите еще, потому что вязать... после тридцати узлов станет больно. Если есть мазь, сразу намажьте руки.

Веревка и правда была слегка влажной и неровной.

- Не знаю, есть ли для этого особый способ, - Лань Ван Цзи взял пачку соломы и верёвку, обмотал верёвку вокруг соломы несколько раз, один конец верёвки совсем короткий, а второй длинный - и показал Вэнь Лиу, что несколько раз это с повышением, и туго. Показал, как завязать узел из двух концов веревки. Получился пучок на веревочке.
- Теперь, я бы приложил рядом второй, и тоже перевязал, длинным концом. Вот, смотрите, если нужно, так выглядит узел, если вязать из одного только конца... и так, продолжал бы, пока эта веревка не закончится. А потом, из нескольких вязанок, сделал бы одного толстяка.

- Всё получится. Давайте сегодня вы будете смотреть и раскладывать, а на ночь можно унести верёвку в ваш дом и немного просушить. Подайте пару пучков потолще.

...но что-то должно быть сделано и сегодня, чтобы никто не был наказан сверх меры. Ван Цзи взял из рук Лиу грязную мокрую заготовку, и довязал её до конца. Вторым куском верёвки переплел параллельно, на расстоянии от первого, получив две линии жёсткости. Не потому, что так плетут, но так показалось недостающим.

- Мгм.
Сложно было найти слова. Играл с огнем,  проиграл. В конце концов, не окажи они сопротивление, Ван Цзи все равно был бы здесь.

- Так же как многие: родственник глав ордена, на перевоспитании, и в залог послушания. Вымойте руки, достаточно на сегодня болванов... Хотя нет, давайте одного доделаем до конца, чтобы узнать скрытые трудности, и нужды завтрашнего дня... Сворачивайте. Обхватим. И еще один ряд сверху. Держите, я скрепляю.

Получилась соломенная бочка, готовая к надеванию на кол, но, недостаточно схожая с параметрами среднего беспокойного мертвеца, хорошо бы ещё сжать и уплотнить. - Кстати, колья. Скорее всего, ожидается, что их тоже должны достать мы сами...

Лань Ван Цзи молча отмотал обратно, дав вытащить палец, и мотал дальше осторожнее, следя за тем, чтобы ещё что-то не причинить.
- Осторожнее. Я найду колья, и вернусь. Сможете, за это время, сплести этому пару рук?

...Ван Цзи вернулся из леса достаточно быстро. В руках у него было несколько длинных палок, таких ровных и одинаковых, словно он нашёл и начисто разорил куст орешника.

- Дадим ему имя, - меланхолично бросил, - чтобы отличать от других.

- Сунь, - согласился Ван Цзи, с оголодавшей по достижениям гордостью рассматривая получившуюся тушку, - У Кун. Первый ...должен быть воином.

Нефрит был благодарен Вэнь Лиу уже за то, что при ней не чувствовал себя капризным буддой, которого трудно понять (то есть, не как обычно с другими людьми), а чувствовал взрослым мужчиной. Она умела игнорировать промахи, командовала другими (но не им, по его мнению), и могла прищемить палец (совсем не так, как это сделал бы Вэй Ин, а как-то иначе).

Все это не делало возможным добыть для неё где-то не только тепла и огня, но даже шкуру бобра. Ван Цзи смотрел молча, прислонив пробного болвана к столбу для мишеней.

Куклы в руках злой богини судьбы. Лань Чжань покачал головой.

- Я только провожу вас, если не возражаете.

Лань Чжань наклонился и собрал верёвки, и вовсе не для того, чтобы занять руки. Чай так чай.
- Мгм.
И медленно двинулся в сторону каменных домиков, выбирая изысканную тему для беседы, к тому времени, когда Вэнь Лиу через несколько шагов его догонит.

Господин Лань сел на тёплое, вздохнул и почувствовал себя прирученным журавлем из сказки. Стоишь такой, переступаешь длинными ногами, косишься, не теряя достоинства. И нежная госпожа дочь рыбака протягивает тебе, может быть, маленькую рыбку. Или даже танцует на берегу.

Шелковица была сладкой, вяленое мясо солоноватым, вместе - прекрасно, но угощаться больше одного кусочка он не стал. - Спасибо. Эта ягода... Если не жалко отварить - поможет восстановить кожу на руках. Когда... задание закончится.

Лань Ван Цзи вспомнил, что как раз знал когда-то сказку о тутовом дереве и шелкопряде, но так давно не читал книг и не был гостем, что все поистерлось. И все-таки он попытался:

- "На Севере, у подножья горы Павлин, притаилась небольшая деревенька под названием Хвост Павлина. В этой деревне жил старик Кун Сань-шань с двумя сыновьями. Старший - Кун Син - был бездельником, дружил с чиновниками-казнокрадами и взяточниками. А младший сын - Кун Цин - был честным и трудолюбивым парнем.
Однажды Кун Син проигрался в карты и, чтобы вернуть долг, потребовал у отца денег. Отец отказал. Тогда Кун Син позвал своих друзей-чиновников и забрал себе все имущество, а отца и младшего брата выгнал из дому.
Уходя, отец вспомнил о своей любимой картине, на которой были изображены павлин и курочка. Он вернулся и долго смотрел на нее. Кун Син сорвал картину со стены, бросил перед отцом и сказал:
- Возьми это старье.
Младший брат Кун Цин поднял картину, бережно свернул и понес, как большое сокровище.
Вышли они за ворота и побрели по дороге. Увидели заброшенную кумирню, в ней и поселились.
Кун Цин подмел пол, принес травы и сделал постель отцу. В другой половине кумирни постелил для себя. Старинную картину повесил над своей постелью, и долго любовался павлином и белой курочкой.
На второй день Кун Цин поднялся с рассветом, пошел на гору, нарубил дров, продал их и купил рису.
Лишившись хозяйства и крова, отец Кун Цина от горя заболел. С каждым днем ему становилось все хуже и хуже. Нужны были лекарства, но где взять деньги?
Однажды глубокой ночью, когда Кун Цин был с больным отцом, маленькая комнатка, где находилась его постель, вся засияла. Вбежав туда, юноша увидел живого павлина, рядом с ним стояла белая курочка. Кун Цин посмотрел на картину: павлина и курочки на ней не было, на стене висел пустой сверток бумаги.
Кун Цин повернул голову, и увидел перед собой вместо павлина девушку. Она была такой невиданной красоты, что юноша сразу же влюбился в нее.
- Кун Цин,  сказала девушка, - я знаю, вам живется трудно и у вас нет денег, чтобы купить лекарство. Я хочу помочь вам.
Девушка достала из кармана платья рис и разбросала перед белой курицей. Курица склевала зерна и снесла золотое яйцо.
Девушка-павлин подняла яйцо и подала Кун Цину.
- Продай это яйцо, и купи отцу лекарство. У тебя еще останутся деньги, и ты сможешь купить кое-что. Запомни: покупай только самое необходимое, без чего трудно обойтись.
Пораженный Кун Цин не мог вымолвить ни слова.
Девушка сказала еще:
- Утром после наступления нового года, возьми с собой белые и желтые шелковые нитки, и приходи на гору Павлин..."

Ван Цзи погрел руки о пиалку. На воде особенно хорошо удаются песни-прорицания.

- Я тоже люблю. И еще сильнее - тогда, когда скучаю по музыке... Потом свет померк, и девушки в той комнате не стало. На картине снова появился летящий павлин, а с земли, подняв голову, смотрела на него белая курица.
Кун Цин рассказал обо всем отцу и положил перед ним золотое яйцо.
- Куплю лекарство, и ты быстро выздоровеешь.
- От твоих слов мне уже стало немного легче, - сказал отец.
Кун Цин купил лекарство. На остальные деньги приобрел топор, мотыгу, плуг, два му земли возле кумирни и начал ее обрабатывать. Отец выздоровел и тоже взялся за работу. Осенью, когда пришла пора снимать урожай, явился бездельник Кун Син со своими дружками, и захватил половину урожая. Имущество отца и брата он успел проиграть в карты.
Наступила зима. Подошел и Новый год. Кун Цин взял желтые и белые шелковые нитки и тихо вышел из дому.
Перед рассветом он поднялся на вершину горы Павлин. Тотчас же с неба опустился к его ногам павлин и превратился в девушку, которую Кун Цин видел в кумирне.
- Ты принес шелковые нитки? - спросила девушка.
- Вот они, возьми.
Девушка села на камень и из шелковых ниток начала делать деньги. Желтые нитки превращались в золотые монеты, белые - в серебряные. Девушка-павлин собрала все монеты и подала Кун Цину. Юноша не сводил с нее глаз.
- Я дала тебе золотое яйцо, много денег, что ты еще хочешь? - спросила девушка.
- Ты можешь стать моей женой?
- Да, - кивнула девушка, покраснела и отвернулась.
Кун Цин взял девушку за руку, и они спустились с горы. И все было бы у них хорошо, могло бы быть.