- Клянусь Гуаньинь и ее волшебными перстами, - засмеялся Хуайсан, пытаясь заглушить в себе боль от очередной пощечины, - никогда еще мне не доводилось получить столько удовольствия от простой беседы с незнакомым человеком! С моей помощью или нет, но я уверен, Ян-сюн, твое будущее блестяще и наступит совсем скоро, такой талант не может оставаться незамеченным. Если мне дозволено будет предложить, тебе бы стоило подумать о том, чтобы связать свою судьбу с орденом белоснежных пионов. В Ланьлине чудный климат, удивительные сады, люди там богаты, а клан Цзинь славится своим влиянием и умением договориться с любым человеком.

Никогда еще ни один человек, за исключением, разве что, Цзинь Гуаншаня, за такое короткое время так основательно не показывал ему, сколько промахов и неточностей в стене обороны, которую он считал безупречной. Ах, как прав был брат, когда ругал его за эти письма, как зря он взял его с собой, испугавшись, что брат его сожжет... Надо было умнее, тоньше, надо было вписать по строчке в сборник стихов и оставить на память, так, чтобы никто не понял, как читать. Нет, остолоп, поддался сентиментальной нежности к куску бумаги, и вот теперь этот маленький острозубый красавчик впился в него так, что не оторвать, как охотничьи собаки, которые повисают, сжав зубами ногу оленя, до тех пор, пока он не охромеет и не ослабеет, чтобы тогда уже полакомиться кровью из горла.

- Я принимаю твои условия, Ян-сюн, и ты можешь рассчитывать на то, что, если ты придешь ко мне с просьбой поговорить, похлопотать за тебя или создать видимость твоего присутствия там, где тебя не было, я выполню твою просьбу. Один раз. Что же до тайн... Дай-ка подумать. У такого человека, как я, тайн почти нет, совсем нечем тебя порадовать.

Он лихорадочно прокручивал в голове все, что выглядит, как золото, но золотом не является. Не брат, конечно, не его здоровье. ничего, что связано с ним. Не то, что было в Ланьлине. Не то, что связано с Яо - это не его тайна, а то, что его, не касается маленькой мурены. Не Цзян-сюн, паче чаяния... Не веер, конечно же. Не Чжао и отношения братьев. Что же? Ох... Смешно, но это единственный выход.

- Тебе придется подойти как можно ближе, Ян-сюн, это огромный секрет, который я не смогу доверить даже ветру. Очень, очень близко. Чтобы я мог шепнуть тебе на ухо. Ну же?..

- Это вполне достаточно близко, благодарю тебя, - ответил Хуайсан тем самым шепотом, который даже ветру не достанется, до того он легок. Что же, пора было выучить, что Сюэ Ян не терпит побед над собой, даже маленьких; удивительно, как в его возрасте можно позволить себе быть настолько самоуверенным? А все же как соблазнительно отвесить небольшую оплеуху и ему, этому хитрому скорпиону, напитавшему жало в какой-то глубокой расщелине и вылезшему из преисподней, видимо, затем, чтобы люди помнили, как плохо не слушать богов и вести себя неправедно. - Если я захочу быть еще ближе, мы придумаем, как это совершить, пока же, для моего секрета, этого шага более чем достаточно.

Ему даже не пришлось приподниматься к уху Сюэ Яна - они были совсем одного роста. Роста, но не высоты... Или кто знает?

- Видишь ли, моя тайна заключается в том, что я нахожу красивыми мужчин, - сказал Хуайсан, почти касаясь губами идеально гладкой, округлой ушной раковины. Она была такая аккуратная, такая белоснежная, что хотелось укусить ее зубами, как лакомство из рисовой муки. - Это большой, большой секрет, и доказать тебе его я смогу только одним способом.

Он положил ладонь на горячую щеку Яна, удерживая ее пальцами, все еще чуть-чуть липкими от пастилы, и прижался губами к губам. Вкус боярышника и меда, странный, чуть резкий вкус слюны, острые иглы резцов, гладкая кожа внутри, с изнанки губ, язык, беспокойный, как змейка на теплом песке. Этого хватит? Несколько ударов сердца, чуть быстрее. Хуайсан скользнул ладонью вниз, накрывая ладонью межножье, чуть сжимая пальцы через ткань ханьфу. Да или нет? Угадал причину, по которой он смотрит на его губы?