Сюэ Ян погони не ожидал – пусть бы дальше кололи друг друга взглядами, какая его забота? Его забота – не лишиться сапог, которые ему так красочно послали благие боги. И если интриги клана Не позволят ему достать ещё что-нибудь, он с удовольствием воспользуется открывшейся возможностью. Хотелось сладкого… Но пришлось сбавить темп – нежные ноги молодого господина Не явно не привыкли ходить по не самым шелковым коврам. Он остановился и подождал, пока его нагонят, чтобы дальше пойти спокойно – гнались явно не за обувью.

- Я не вижу в темноте, господин Хуай Сан. Но где-то в этой стороне должен быть источник воды, поэтому придется положиться на свой слух, - он прижал палец к губам и наклонил голову, прислушиваясь: так и есть, журчание воды было где-то совсем рядом. – Идемте. Я пришел в лагерь по просьбе адептов клана Вэнь, как и все присутствующие, я полагаю. Монастырь, где я обитал, находится совсем недалеко… Надеюсь, что здесь я чему-нибудь научусь, иначе это становится лишено смысла. А вы?..

Он сделал ещё шаг и чуть не взвыл – нога угодила в ледяную воду, а следом за ней и вторая. Он выбрался на относительно сухое место и присел на колени, ладонью нащупывая берег. Пить хотелось не меньше, чем сладкого.

Сюэ Ян слушал и закатывал глаза – благо в темноте этого не было видно. Так и есть: неженка, которой почему-то захотелось… чего? Косой взгляд на присевшего рядом Хуай Сана, который трогал воду своими длинными и холеными пальцами. И весь он при свете факелов был таким отмытым, чистым, шелковым… Сюэ Ян вспомнил, что он не умывался уже три дня и, отпив из ладоней ещё пару глотков, следующей порцией воды плеснул себе в лицо. Бодрит.

- Осторожнее, тут могут быть ещё и змеи, - он уселся на землю поудобнее, пристроив сапоги с другой стороны от собеседника и начал по очереди отмывать ноги. Не то, чтобы ему было и правда до того, как плохо устроены представители благородных кланов, но этот выглядел неопасным. Что-то мурлычет себе под нос, сокрушается, хнычет… - И не пораньтесь, не знаю, что до горячей воды, а целебные мази тут явно не так уж просто достать. Особенно в местах, где в привычку входит калечить, а не обратное, - и снова проявление осторожной заботы. А то обидится, поранится, расплачется… и сапоги отберет.

- Я не воспитан, - честно усмехнулся он, продолжая оттирать грязь с ног вырванным рядом пучком травы. – А чему хочу научиться? Да чему научат. Странно, конечно, что без мечей, ну так мы тут всего первый день. Надоело постигать науки… самому. А вы тут зачем?

- О, ну в этом случае мои братья, родители и прочие родственники совершенно защищены, господин Хуай Сан. Я могу хоть завтра покинуть этот лагерь, стряхнув пыль с ваших сапог и отправиться дальше. Но пока мне не так уж плохо и здесь, - одна нога была сочтена им достаточно отмытой, пришла пора второй. Новый пучок травы, немного ледяной воды… дело шло споро. – Безусловно у меня есть люди, которых я бы хотел навестить вне этих земель, однако наша встреча хоть и неминуема, но ждет своего часа. Считайте это… как братьями, о благополучии которых я очень переживаю. Чтобы они дождались меня в добром здравии, я так скучаю…

Он зевнул, прикрывая рот ладонью с нелепо оттопыренным мизинцем, поправил перчатку на левой руке:
- Я больше по печатям и ритуалам, тут все верно. Однако в монастыре, где я был, про них было слишком мало знаний, чтобы я успокоился на достигнутом. Само собой, библиотеки клана Вэнь не распахнутся перед неизвестным заклинателем, но путь в тысячу ли надо только начать. А путь долог… и требуются хорошие сапоги, - он поклонился прямо из сидячего положения и стал снова протирать ногу. – А здесь вполне можно находиться, если не чувствовать себя заложником. Жаль только, что в бобовую похлебку не кладут сахарный корень…

На вопрос о том, было ли хуже раньше, Сюэ Ян задумался, аж пучок травы из ладони выпустил. Было ли хуже? Да вроде ж как нет. И там и тут были те, кто ощущал себя сильными и безнаказанными, и там и тут, рано или поздно, этих людей настигнет справедливая кара. И если он, босоногий мальчишка, смог в первый же вечер достать себе сапоги у адепта одного из великих кланов, что помешает ему и дальше идти в нужном направлении? Положа руку на сердце, себя Сюэ Ян, считал достойным вершить справедливость. А кто скажет поперек?

- Там было примерно также. Просто здесь больше ярких цветов, где ещё увидишь столько же? Так и зачем мне пока убегать, если именно здесь собрались люди, на которых монахи говорили, что стоит быть похожим? Правда, я ещё не понял, на кого именно. Наверное, все же останусь самим собой, - ухмыльнулся он и вернулся к отскребанию грязи. И только уши навострил, когда речь зашла о сладостях: - Если бы у меня было много орехов в меду и фруктов в карамели, я бы не мешкал и спрятал их в карманы, - учитывая то, что у Сюэ Яна было всего два кармана и оба не очень вместительные, понятие «много» у него было неизбалованным.

Ну почему у всех вокруг в итоге оказываются какие-то сладости, только если им об этом напомнить? Сюэ Ян посмотрел в ответ с высокомерием более важного сладкоежки, ведь об этом ну просто невозможно забыть! Пока Хуайсан вытаскивал на тусклый лунный свет свои сокровища, Сюэ Ян так тянул шею, что рисковал заработать растяжение. Ну или почувствовать себя цаплей. Шпильки для волос, красивые, кстати, но к подобного рода украшательствам он всегда был равнодушен. Какие-то бумажки, сверточки и…

- О, - в воздухе потянуло медом, как обещанием чего-то чудесного. То ли юноша, что сидел рядом, был слишком щедр, то ли гнул какую-то свою линию. Но, так или иначе, оплату предлагал вперед, что не накладывало на самого Сюэ Яна никаких обязательств. Угрызения совести были для него лишь словосочетанием, заставляющим людей делать всякое неудобное, но почему-то правильное. Но зачем?.. – Спасибо, - пробормотал он, не отрывая взгляда от орехов, которые целым комком и засунул в рот. Увы, их было немного, так что вспышка сладости и ароматного цветочного меда прошла достаточно быстро. А ладонь блестела… Так что Сюэ Ян, не особо задумываясь о том, что он делает, взял собеседника за руку и, зафиксировав ладонь, влажно провел языком по ладони, слизывая остатки лакомства.

Ну, Сюэ Ян мыслей не читал, неловкости не чувствовал… ну разве что совсем немного, но на пути к медовым орехам препятствий быть не должно, ведь так? Ладонь была гладкая, весь мед с первого раза не получилось забрать, так что руку мальчишка не выпускал. Ручей рядом – помоет, ничего не сделается с ним.
- Я уже понял, что достать можно там, где ваши вещи, - пробормотал он, размазывая цветочную сладость меда по языку и счастливо жмурясь. – Если мне станет настолько скучно, может быть, я попробую рискнуть своей спиной… или чем поважнее…

Он ещё раз, уже намного вдумчивее, расправил ладонь в своей руке и провел языком снова. На этот раз не спеша, стараясь не оставить ни капли. И было вкусно… Жаль, только закончилось, и ладонь пришлось выпустить:
- Почему тебе неловко? Вот, вода здесь, - он пожал плечами, радуясь втайне, что успел первым – с знакомца сталось бы самому догадаться доесть мед таким способом. – Эй, ты в порядке?

Непристойно? Мог видеть? Неосторожен? Сюэ Ян выпустил руку и теперь облизывал губы, в душе радуясь, что успел первым. А от Хуай Сана ещё и пахло приятно, да и руки у него чистые были – так что Сюэ Ян считал себя крайне довольным проведенным маневром. Особенно радовала растерянность нового знакомца: а не будет в следующий раз медлить!

- Да здесь нет никого, - из всех мыслей он выбрал ту, на которую мог хоть как-то вдумчиво ответить. – Кто тут застанет? Ночь, поле, ручей… Чего опасаться-то? Расслабься, никто тут нас не видит! – он шутливо и очень легко ткнул Хуай Сана кулаком в плечо. – За конфеты я не готов подставлять спину, но кто знает, что ещё интересного обнаружится в вещах? Вдруг по ним скучают хозяева?..

Он счел ноги достаточно чистыми для того, чтобы все же натянуть сапоги и стал совсем счастливым. Все-таки тут худо-бедно, но прожить можно. Наверное. Сюэ Ян очень рассчитывал на подобный исход. Вот только собеседник как-то занервничал - он аж огляделся по сторонам, но никого, само собой, не увидел. Ну мало ли, наверное просто нервный и непривычный.

- Ты не знаешь, где я вырос, - легко парировал Сюэ Ян, поднимаясь на ноги и прохаживаясь по два шага туда-сюда в обуви. Босяк и пакостник больше не босяк, наверное, уже за это стоило отблагодарить клан Вэнь, но мальчишка, само собой, не спешил. – А ты, небось, вырос в комнатах, которые можно запереть и с ширмами, которые можно поставить у окна, не так ли? Ха! Теперь тебе придется учиться использовать подручные средства, молодой господин! Как интересно порой судьба уравнивает людей, - ещё пара кругов в новых сапогах, каждый из которых по спирали поднимал настроение. – Вот за это, пожалуй, я готов подставить спину. Чужую.

Собеседник тоже поднялся, указывая, что разговор окончен. Ну что же, было очень приятно, вкусно и мило. И спасибо за наводку, где можно раздобыть конфет, мало ли какой случай подвернется? Шелковая ткань ханьфу знакомца задела его собственную, грубовато-хлопковую, и Сюэ Ян подавил в себе желание наступить Хуай Сану на подол.

- Мы пришли оттуда, - он указал здоровой рукой направление, где светились два факельных огонька. – Провожать не стану, не уверен, что твой друг будет счастлив видеть меня снова. Благодарю за беседу, за орехи и мед, - он поклонился, не стирая с лица улыбки. – И за сапоги. Разве может ещё хоть что-нибудь сделать этот вечер чудеснее?

С той запомнившейся своим финальным аккордом встречи прошло не много ни мало, но пара недель. Сюэ Ян благополучно распорядился частью найденных сокровищ, припрятав остальные как можно более надежно, и, наконец, улучив время, решил в уединении разгадать тайну шкатулки, что он вытащил в последний момент из сундука с изображением головы быка. Шкатулка была гладкая, любовно отполированная не только умелыми мастерами, но и мягкими ладонями – Сюэ Ян вспоминал, как, возможно, эту самую мягкость он пробовал на язык и усмехался. Помимо того, что шкатулка была приятная наощупь, открываться она не желала совершенно. Даже замочной скважины не находилось – только изящное отверстие в форме какого-то цветка. Мальчишка был не очень способен отличить одну зеленую ветку от другой, так что это не добавляло ему радости и спокойствия. Так и сидел у ручья, пытаясь открыть неподдающуюся вещь, периодически встряхивая и прикладывая шкатулку к уху: как назло, никакого шума изнутри, который мог бы указать на содержимое, он не слышал. Может надо просто попытаться сломать?.. Оставив уничтожение на самый крайний случай, Сюэ Ян продолжал ковыряться в отверстии то палочкой, то лезвием ножика, высунув от напряжения язык и надеясь подцепить внутри какой-нибудь крючок, который бы открыл ему механизм шкатулки.

Всякое событие в жизни имеет начало, продолжение и последствия. Мог ли знать Сюэ Ян, чем закончится его нагловатая авантюра с обретением обуви? О нет, если начало и продолжение ещё можно спланировать хоть как-то, то за последствия отвечают только боги. И, кажется, сейчас они были не на стороне босяка и оборванца, потому что… опять этот голос. Не то, чтобы Сюэ Ян сознательно избегал встреч, но, когда ты забираешь некую ценную вещь, ты готов, что владелец может и передумать. Тем более, что Хуай Сана и его манеру мышления мальчишка не понимал. Потому что не было у него на губах ничего сладкого! А значит, и думать тут не о чем. Но всё же заслышав голос или приглушенный смех, ноги сами разворачивали его в противоположном направлении.

А теперь эта шкатулка, которая никак не открывается… Сюэ Ян отложил её чуть в сторону, отметив, что Хуай Сан следит за каждым его движением. Ага, она тебе важна, вот как, значит? И снова придвинул поближе, сложив на ней руки:
- Я догадался, что она закрыта не просто так. А раз её закрыли настолько сложно, то и содержимое внутри… должно быть интересным, не так ли? – он ухмыльнулся, блеснув зубами. – И, конечно же, я не собираюсь её тебе отдавать… если только ты не согласишься разделить содержимое этой шкатулки между нами пополам. Иначе… я её уничтожу. Что скажешь?

Он продолжил ухмыляться, цепко рассматривая лицо Хуай Сана: как оно дрогнет в ответ на очередную наглость? Даст ли зацепку на дальнейший диалог? Расстанется ли с чем-то ценным, лишь бы не делить его с ним?

Сюэ Ян смотрел и наслаждался тем эффектом, который произвели на Хуай Сана его слова. О да, шкатулка имела невозможную ценность, здесь не надо даже домысливать: дрожащие тонкие пальцы вцепились в веер, чтобы не… что? Ударить за дерзость? О, разве в искусстве подлой драки сможет сравниться нежный цветок из домов, где запираются двери, а к окну можно приставить ширму с тем, кто зубами и когтями выцарапывает себе ещё один день хоть немного достойной жизни? Не смей её трогать… Вот оно как… Сюэ Ян даже позволил её открыть, не выпуская из рук – разве имеет бумага подобную ценность?..

- Ничего ценного, значит? – он выбросил руку вперед и перехватил верхнее письмо, к которому уже тянул ладонь Хуай Сан. И тут же убрал руку с ним за спину, отскакивая прочь. – Однажды именно письмо… - он провел языком по верхней губе, припоминая, - однажды письмо стоило мне одной весьма ценной вещи. О, я думаю, что ты нашел не те уши, в которые можешь лить сладкое вино о том, что чужие письма не имеют совершенно никакой ценности. Тем более, - он ухмыльнулся. – чужие… Итак, что же там?

Он ловко развернул свиток и быстро пробежал глазами начало и конец. Именно там находится самая ценная информация особенно для Сюэ Яна, который не очень-то бегло читал. Он набрал в грудь побольше воздуха и произнес вслух первые предложения:

- Самой желанной и недостижимой. Прошло почти 2 месяца как мы расстались, я ужасно тоскую. Не думал, что стану писать подобное, но я скучаю… - Сюэ Ян отвел руку с письмом и с удивлением уставился на Хуай Сана: - И ты хочешь сказать, что любовное послание к какой-то девице для тебя… ценно? – догадываясь, что Хуай Сан обязательно попробует выхватить свиток, он перекинул его в другую руку и снова отпрыгнул в сторону. – Значит, вот эти вещи представляют для тебя ценность? Ты писал ей и не отправил? А теперь хочешь отправить?

По счастью, письма полагалось подписывать, поэтому следующего взгляда удостоилась подпись: две небольших завитушки в самом конце, которые, однако, заставили Сюэ Яна ещё сильнее расплыться в улыбке:
- Ого… Я слышал это имя. И что же это может значить? – он помахал свитком перед собой, готовый в любой момент отскочить в третий раз. – Даже не думай, что я его тебе отдам, пока ты не убедишь меня это сделать.

Когда из глаз Хуай Сана вылетела первая молния, Сюэ Ян понял, что действует в нужном направлении. Куда подевалась вся твоя тягучая патока? Неужели владение чужими письмами для тебя значит так много? Маневр с убиранием веера тоже не остался незамеченным, в воздухе повеяло опасностью, но не пойдет же молодой господин Не на откровенный конфликт? Разве там, в верхах, не решали проблемы иными, более тайными способами?

- Ох, господин Хуай Сан, я просто обязан тебе помочь, - он глубоко вздохнул, всем своим видом выражая готовность пойти навстречу. – А потому, как благородный и честный человек, я просто обязан вручить это письмо тому, кто его написал, благо имя здесь указано. И, тем самым, помочь тебе совершить правильный и благородный поступок, ведь ты не являешься прекрасной девой, которой это письмо было адресовано! А он ведь полагает, что оно дошло по адресу!

Сюэ Ян скалился в ответ тоже очень-очень приветливо, поблескивая глазами, предвкушающими добрую забаву. И снова расправил свиток, пробежав глазами:
- Ведь он даже не может смотреть на других девушек, о бедный молодой господин Цзян! А она ему не отвечает – не потому ли, что письмо осело в твоих мягких руках, Хуай Сан? Так пойдем же и вместе его вручим? Ну или сохраню твое инкогнито и вручу сам, сказав, что нашел. Ведь воровство – это так плохо…

Сюэ Ян смотрел на то, как Хуай Сан изумительно держит лицо, в то время как глаза продолжали метать молнии. И тоненькая, кислая нотка зависти к подобной выдержке нет-нет, да и перекатывалась по языку, покалывая и укалываясь о его собственные клыки. На пастилу он и вправду отвлекся, сглотнув набежавшую слюну: подобного лакомства он никогда не ел. Наверняка оно тает во рту, напоминая о себе ещё долгие, долгие минуты после…

- Конечно не стоит разбрасываться подобным угощением, - произнес он, не двигаясь с места. Свиток со злополучным письмом подрагивал в четырехпалой руке. – Значит, письмо отдала тебе сама девица, не оценив красивого слога? И ты, будучи настоящим другом, ввел его в обман? А не ранит ли это его сильнее? Ведь предательство всегда намного больнее обычного равнодушия, - он сокрушенно покачал головой, притворно не одобряя поступка Хуай Сана. – Тогда тем более я должен отдать письмо, ведь в противном случае твоему другу будет намного больнее…

Он сделал несколько шагов в сторону, затем вернулся, изображая глубокие размышления:
- Но ведь есть и другой выход. Порвать это письмо на мелкие кусочки, и тогда никакого соблазна сохранить тайну и обмануть Цзян Чена не будет. Этим я помогу вам обоим. Ведь даже если я отдам это письмо тебе… я боюсь, что не смогу удержать тайну теперь, когда я в неё посвящен. Я же такой благородный и люблю совершать праведные поступки. И каким же образом ты сможешь закрыть мне рот, господин Хуай Сан? – он все-таки подошел ближе, аккуратно сложив свиток и удерживая его так крепко, что дерни – и порвешь. – Какая сладость поможет тебе связать мой язык и не дать совершить добрый поступок? От жизни я действительно хочу получить не только сапоги и пастилу, но, быть может, что-нибудь ещё. Например… я бы не отказался от твоего посильного участия в моей судьбе. Конечно же это пойдет на благо нам обоим, ведь благородные и честные люди должны держаться вместе и помогать друг другу. Что ты на это скажешь?..

В словах Хуай Сана было столько заботы, что хватило бы приласкать всех бродяжек, что месили голыми пятками грязь на всех улицах империи, а потом осталось бы ещё и девицам в зеленых домах, что ни разу не чувствовали ласковой ладони. Да что там, даже тем, что чувствовали, и то понравилось бы получить крошки со столь щедрого стола. А так как Сюэ Ян давно не причислял себя ни к бродягам, хотя тут, конечно, можно было бы поспорить, ни к шлюхам, осознать, что его милость явно в этот раз не коснется, было легче легкого. Он поддел ногой камушек, отправив его в ручей с еле слышным «плюх», и снова посмотрел на Хуай Сана, лучившегося добродушием. Куда подевался твой гнев? В каком кусочке пастилы ты спрятал отравленный шип?

- О, я не сомневаюсь, что тебе не наплевать на мое блестящее будущее, - оскалился он в ответ, снова складывая письмо – лишние перегибы никогда не повредят, особенно если оно принадлежит любителю вееров. – Наверное, ты уже которую ночь плохо спишь, размышляя о том, как меня облагодетельствовать… Ну что же, в таком случае я с интересом послушаю, чем же ты можешь облегчить мою участь здесь. Ведь, как мы уже выяснили, загадывать на то чарующее мои мысли время, когда обучение в этом месте будет окончено, совершенно бессмысленно.

Прослушав столь бесполезную для него информацию о бешеном нраве Цзян Чена, Сюэ Ян расхохотался от души, согнувшись пополам и, заодно, смахнув пастилу, что теперь занимала место в его ладони. Мягкая… и очень приятно пахнет. А ещё взгляд неуловимо задержался на самой ладони, где осталась крошка лакомства… и сам собой переметнулся на губы Хуай Сана. Ну нет, в этот раз тебе не удастся вогнать меня в краску.

- Ты воистину необыкновенно эластичный, господин Не, раз ухитряешься оставаться в добрых отношениях со столь эмоциональным человеком. Но я тебя услышал, ведь если он так любит рубить с плеча, что не разбирает цели, то... - он поднес кусочек пастилы к носу и вдохнул слабый аромат лакомства, - то столь великий слепец может натворить немало дел, прежде чем прозреет. Главное просто оказаться чуть в стороне, в то время, как он отрубит язык моему врагу... Спасибо, это добрый совет. И он стоит где-то трети этого ценнейшего свитка.