В вечернем полумраке у выхода со стрельбища проступила фигура - слишком большая и сгорбленная. Ли Юань понял, что кого-то несут, а скоро стало и видно - на плечах у юного лучника из Вэнь обвис юноша из Лань. Пахло кровью.

Ли Юань выступил из-за вкопанной в землю конструкции для флагов и тихо позвал:

- Нужна ли молодым господам помощь?

От прикосновения шрам горит. Или это щека горит? Да нет, он весь горит от стыда, от того, что ему сейчас нужно будет сделать, от того, что говорит Вэнь Чжао, как смотрит и что делает.
Маска трескается и разлетается, когда руки и ноги оказываются освобождены. Чжи Гана сначала покачивает, так что ханьфу надрывается в местах, приколотых стрелами, а рука дёргается прикрыть грудь, но звук треска ткани заставляет его замереть.
Щеки пылают и он в замешательстве смотрит в насмешливые глаза. Но, не находя там снисхождения, сжимает зубы, опустив голову. Кидает косой взгляд в сторону Вэнь Нина, тот занят, Лань Ю Шан и вовсе почти в обмарочном состоянии, а на других плевать. Поэтому юный пион берет себя в руки и делает шаг вперёд, чуть резчем, чем требовалось, чтобы не тронуть стрел, так что одна из них все же падает на землю, другие же рвут ткань, раскрывают на груди ханьфу сильнее, но полностью не снимают, оставляя рваные лоскуты и частично оголяя.

Второй наследник Вэнь срывает с него ханьфу, оставляя практически только в одних штанах и рваных лоскутах на бедрах. В подбородок впиваются пальцы и юноша хмуриться, с ненавистью посмотрев Вэнь Чжао в глаза. Гордый нрав все же давал о себе знать, хотя Чжи Ган и думал, что сможет усмирить себя.

Когда Чжао сказал про Вэнь Нина, на лице появилось замешательство и смех мужчины даёт понимание, а взгляд Чжи Гана делается на мгновение несчастным.

- Тот кто оставил тебе это украшение снаружи не научил тебя подчиняться?

Он хочет ответить, снова наполняясь ненавистью, но Чжао упоминает Цзы Сюня и от неожиданности Чжи Ган сглатывает эту ненависть, как самое горькое из лекарственных снадобий, поморщившись от того, что на мгновение ему захотелось заплакать от бессилия. Но лишь на мгновение.
Потому что в следующее мгновение Чжао уже уходит и Чжи Ган сжимает кулаки, замерев на месте, беситься, напрягаясь всем телом, но выдыхает и идёт за Вэнь Чжао, ступая на несколько шагов позади.
По дороге он посмотрел на порванный шелк, оставленный от ханьфу и снял его, выкинув там же.
К домику он шел с такой решимостью, словно идёт убивать Вэнь Чжао: хмурый и целенаправленный.

Ответить Ли Юань не успел - адепт пришел к себя. Лю Юань, сидевший у постели, слегка поклонился.

- Ли Юань из монастыря Ханьшаньсы. Вам лучше прилечь, молодой господин. Я осмотрю ваши раны.

Он осторожно положил прохладную ладонь на лоб юноши - тот пылал. Вся ци в Лань Ю Шане была перебаламучена - это чувствовалось даже издалека. При прикосновении вся картина энергетических меридианов встала перед внутренним взором Ли Юаня. Раненая рука была ранена дважды - запястье было сломано раньше и сейчас медленно и мучительно срасталось, но новая рана сильно ухудшила ток ци.

- Пожалуйста, лягте и сосредоточьтесь. Я помогу вам.

Ли Юань. Вам лучше прилечь.
Холодная ладонь коснулась лба.
Ю Шан оказал легкое сопротивление и тут же услышал голос Вэнь Нина.
- Помню. Юный господин Вэнь. Вас не наказали?
В голосе слышалась искренняя радость.
- Спасибо, я дойду сам.
Это было опрометчивое утверждение.
- Как смогу.
Добавил адепт, ложась под холодной энергией Ли Юаня.
Юный господин Вэнь, вам же удалось избежать?
А где господин Цзинь?
У вас очень нежные руки, господин Ли Юань.
Моя лента? Где моя лента?
Чжао!
Ю Шан закрыл глаза пытаясь унять мечущиеся мысли.
Ван Цзи, брат, я осознал, я принял, я понял.
- Спасибо...
Рука ощущалась как нечто чуждое. Нужно было привести ци в порядок.
Нужно было. Очень нужно было.

Ли Юань закрыл глаза и синхронизировал свое дыхание с дыханием Лань Ю Шана, постепенно выровняв его. Его руки, украшенные по тыльной стороне вытатуированными печатями, скользили по телу юноши на первый взгляд бессистемно, но лекарю Вэнь Нину было ясно, что прохладные пальцы касаются аккупунктурных точек на меридианах, связанных с раненой рукой. Странным было лишь то, что Ли Юань работал без всяких игл - за счет того, что Вэнь Нин тоже касался Лань Ю Шана, он мог чувствовать, что тело юноши словно пронзают маленькие удары ци Ли Юаня - где-то горячей, а где-то холодной.

Под этим воздействием - не болезненным, но странным - застой ци в раненой руке рассосался, а ткани стали регенерировать почти что на глазах. Рана на предплечье, сквозная и простая, почти затянулась; с раздробленной кистью было сложнее. Ли Юань остановился и принялся осторожно ощупывать ладонь - правильно ли стоят отломки. Это было неприятно, но дыханием он продолжал поддерживать в Лань Ю Шане сосредоточение.

- Молодой господин Вэнь, я вижу, вы лекарь. Помогите мне определить - правильно ли срастается кисть?

- Я рад, что все не так страшно.
Едва прошептал адепт.
Ему даже в кошмаре не приснилось бы то, что имелось ввиду под отработкой.
Теплые руки легли на лоб. Нет, я не хочу пить.
Другие руки скользили по меридианам.
Лань Ю Шан ощущал себя качающимся на волнах.
Внизу было темно, вверху было тоже темно.
Но вверху одна за другой зажигались звезды.
Ю Шан не хотел казаться неблагодарным.
Хотел сказать много теплых слов обоим целителям.
Он обязательно придет в себя и скажет.
Сломанное запястье было горячим.
Рука слегка дрогнула от прикосновения к месту перелома.
До слуха, как сквозь вату долетали слова, хлопочущих вокруг него людей.
Звезд над ними становилось все больше и больше.
Они превращались в карту созвездий.
Созвездий-меридианов, чистых и живых.

Небесный купол полностью заполнился созвездиями.
Среди них возник образ Ван Цзи, дяди Ци Жэня, Си Чэня, Вай Лу.
Отдельно далеко, не дотянуться был образ Сюй Шэня.
Иди к нам, иди к нам.
Лань Ю Шан открыл глаза, вздохнул и тут же сел.
Деревянная постройка. Тепло.
Мишень, господин Вэнь Чжао, стрела, Цзинь Чжи Ган, юный  Вэнь.
Адепт поднял руку, смотря на затянувшуюся рану от стрелы, запястье отзывалось болью.
На втором серела лента.
- Вы Ли Юань. Вы помогли мне, вместе с юным господином Вэнем.
Слова звучали странноватыми утверждениями.
- Я очень благодарен. Меня ждут братья.
Адепт Гу Су Лань начал подниматься.

- Благодарю, - Ю Шан поклонился, принимая чашку.
Было невежливо уходить не выпив чаю.
Сел напротив лекаря на колени.
Он чувствовал себя  почти здоровым.
Левая рука отзывалась легкой болью, ее фантомом.
Чашку приняла правая. Чай был ароматным и бодрящим.
- Юный господин Вэнь ушел?
Ю Шан сам знал ответ, чувствовал.
- Спасибо за звездное небо, - он улыбнулся.
И тут подумал, что его могут  не понять.
- Я представлял нормализацию потоков ци через небесную карту.
Пояснил он Ли Юаню. Взгляд упал на ленту.
Адепт побледнел и попытался распутать ее нездоровой рукой.

Ю Шан замер, слушая рекомендации.
Понимающе качнул головой, кладя руку на живот.
Новая повязка была кстати.
Предыдущая затерялась на площади.
Запястью было намного легче, равно как руке в целом.
Ли Юань оказался ближе, чем требовали приличия.
Ю Шан даже ощутил от него приятный незнакомый запах.
Чуть насторожился, но решил, что лекарю допустимо.
Рука легла в перевязь.
- Я могу помочь вам повязать лобную ленту.
Ю Шан на мгновение растерялся и отрицательно качнул головой.
- Нет, благодарю, не стоит. Я потом сам. Спасибо вам за помощь. Я получил большой урок, воспользоваться результатами которого не смог бы, если бы умер. Вы спасли меня.
Тут пришло осознание, что он кажется не представился.
- Меня зовут Лань Ю Шан, адепт ордена Гу Су Лань. Вы случайно не были свидетелем, чем закончилось наказание адептов Юн Мэн Цзян?

Надо будет потом найти юного господина Вэнь и сказать ему те же слова.
Надеюсь, он достойно перенесет наказание.
Очень жаль, что я стал невольной причиной.
Лань Ю Шан поднялся следом и тоже поклонился.
Голова немного кружилась.
- Благодарю, именно так я и поступлю. Также рад знакомству и спасибо за помощь. Мои братья должны быть под навесом. Возле ям.
Адепт выпрямился и направился в сторону выхода.
Ван Цзи не понравится мой внешний вид.
Я должен воплощать идеал Облачных глубин любой ценой.
Он еще раз бросил взгляд на ленту на запястье.
- Возможно, мы еще встретимся, я бы с удовольствием поговорил о ци и ее восстановлении.
Обратился он к Ли Юаню, выходя в ночь, освещенную чадящими факелами.