Чжао спал. Ему снилось, как ему в комнату приводят связанного по рукам и ногам главу ордена ЦинХэНэ, который в ответ на удары может только рычать, но не вырваться. Чжао же полулежит на возвышении, придавливая коленом к одеялу младшего Нэ и улыбается своему способу подразнить тигра. Он почти ласково скользит ладонью по обнаженной спине...ниже и ниже...и тут Нэ Мин Цзюэ издает демонический рев, от которого потолок с треском раскалывается и начинает осыпаться. Чжао подскочил на кровати, опрокинув вазу с пионами. Потом начал дышать глубже, зачерпнул горсть бусин и над коридором пронеслось возмущенное
-Вэнь Чжу Лю!!!!!!!

Отредактировано Вэнь Чжао (2019-02-07 23:00:23)

Цзинь Гуаншань был недоволен. Он уже знал, что орден Цишань Вэнь собирает наследников других орденов в «воспитательный лагерь», но, во-первых, надеялся, что его как союзника это не коснется, а во-вторых, если и коснется, будет более... уважительно.

Но нет, старшего сына Вэнь Жохань послал в Цинхэ Нэ, в Гусу Лань отправился сам, а ему достался этот недоумок Вэнь Чжао. Младший сын, да еще и с цепным псом Вэнь Жоханя, этим выскочкой Чжулю.

Сжигающего ядра Цзинь Гуаншань не любил — во-первых, ревновал (безродный засранец с редким талантом заслужил внимание Вэнь Жоханя и прыгнул из грязи в князи), а во-вторых, способность Чжулю была ему неприятна. И неприятно было думать, что, скорее всего, именно этот человек убил Цинхэн-цзюня, задробив ему горло сапогом.

Но Цзинь Гуаншань никогда открыто не нарушал приличий. Вэнь Чжао поселили в лучших гостевых покоях Башни золотого цилиня, за ним ухаживали два десятка слуг и служанок, а поданный завтрак был выше всяких похвал.

После завтрака Вэнь Чжао сообщили, что глава ордена Цзинь примет его в Благоуханном дворце.

Отредактировано Цзинь Гуаншань (2019-02-09 08:05:28)

— Добро пожаловать в Башню Золотого Цилиня, младший господин Вэнь, — Цзинь Гуаншань наметил поклон — ровно такой, какой подобает при их разнице в статусе. На невежливость Вэнь Чжао он и бровью не повел — невоспитанность марает лишь того, кто ее проявляет.

Он не впервые видел младшего сына Вэнь Жоханя и не впервые задумывался о том, как же так вышло: возможно, судьба отыгралась на младшем сыне за накопившиеся отцовские прегрешения.

Он молча ждал, что Вэнь Чжао скажет дальше.

Цзинь Гуаншань раскрыл футляр и развернул письмо. Он уже знал, что там будет — вежливое приглашение, от которого нельзя отказаться, и ни намека на личное отношение. Все личное между ними с Вэнь Жоханем происходило за закрытыми дверями.

Он передал футляр помощнику и поклонился — на этот раз довольно низко, выражая уважение Вэнь Жоханю. Если этот недоумок примет на свой счет — большой беды не будет.

— Глава ордена Цзинь благодарит главу ордена Вэнь за оказанную честь. Мой наследник и его родичи и компаньоны будут счастливы перенять премудрости ордена Вэнь. Не сомневаюсь, что у них будут прекрасные наставники, которые научат необходимому и не будут учить ненужному. Я буду рад изредка навещать их, чтобы восторгаться успехами, — Цзинь Гуаншань приятно улыбнулся, но эта улыбка, как и его веер, скрывала острую сталь.

О том, какие гости к ним соизволили пожаловать, шептались по всему дворцу все его обитатели: и слуги, и наложницы, и адепты ордена, и личная охрана. Вот и Цзысюань с другом накануне гадали, чем закончится для них этот визит младшего сына Вэнь Жоханя и его телохранителя. Сошлись на том, что ничем хорошим, но, надежда на то, что обойдутся малой кровью была все-таки сильна. Не зря же отец с таким уважением каждый раз отзывался о главе клана Вэнь, должно же было это работать в обратную сторону хоть в какой-то мере.
В зал для аудиенций в сопровождении Цзинь Чжигана и Цзинь Цзысюня он пришел чуть заранее назначенного времени, поэтому к тому моменту, когда Вэнь Чжао соизволил, наконец, появиться, Цзысюань мысленно кипел от злости, что ордену Ланьлин Цзинь приходится прогибаться и ждать. И как только отцу удавалось сохранять такое безмятежное выражение лица, ничем не выказывая свои мысли!
Цзысюань, одетый в дорогие парадные одежды, сидел в стороне от возвышения, на котором располагался Цзинь Гуаншань. Впрочем, и отсюда было отлично видно и слышно, как Вэнь Чжао распирает во все стороны от ощущения своего мнимого всемогущества. Реальная власть была в руках Вэнь Жоханя, а его младший сын лишь кичился тем, что существовало в его воображении.
От этого было откровенно мерзко, и с красивого лица Цзысюаня не сходило выражение брезгливого высокомерия, помноженное на искреннее недоумение от того, что Вэнь Чжао называл себя главой воспитательного лагеря. Чему, интересно, может научить вот это? Что за ужасный фарс, в котором они все вынуждены участвовать в угоду большой политике.

Чжи Ган проследовал за другом, расположившись ниже Цзы Сюаня и Цзы Сюня. Волосы его были перекинуты на одну сторону, так что прикрывали половину лица со шрамом и спускались по плечу, перевязанные золотой лентой, немного не доходящей до кончиков.

На то, что и как говорил Вэнь Чжао, он практически не реагировал, слушая и представляя себе Вэн Нина, которому с этим человеком, очевидно, приходилось встречаться и от того его мнение о юноше улучшилось в разы, а мнение о Вэнь в общем ухудшилось. Но, конечно, лицо его было похоже на застывшую маску, не выражающую эмоций. Не положено по статусу. А очень хотелось скривиться.

Отредактировано Цзинь Чжи Ган (2019-02-11 21:12:24)

Чжао скривился будто съел что-то кислое. Цзинь Гуаньшань во всю пользовался своим статусом союзника...он можно сказать медленно и со смазкой из пионовых благовоний натягивал Чжао на этот статус ни капли не сомневаясь, что второй наследник проглотит это если не безропотно, то по крайней мере не укусив.
Чтож...посмотрим как запоют на ветру твои цветы, когда окажутся в моем саду. Пусть с них пооблетят лепестки.
Он окинул взглядом по очереди...Цзы Сюаня...так же брезгливо скривил губы,. Пожалуй у него слишком много гонора и маленький рот. Оставлю его развлекать Чжаньгоу. Он после пробежек по грязи с коромыслом дерьма на плечах пожалеет о том, что место в моей постели  уже занято. Перевел взгляд на младшего и масляного улыбнулся ему. Пожалуй, этот будет кричать громче остальных. Он выглядит нежно. И его вряд ли хорошо пороли до этого... Взгляд его задержался на Чжи Гане. Такой юный, а уже со шрамом.,может и в чем другом более опытный? Он все таки облизнул губы. Будет много времени узнать.
- Я плохо спал господин глава клана....слуг, что готовят постель не проверили балдахина и он упал на меня. Я бы просил наказать того, кто отвечает за подготовку спален. Что же до яда...вам ли не знать, что любой цветок распускается под солнцем...и только солнце может иссушить его...а цветку, как бы он не тянулся не достичь неба...слишком длинный стебель становится хрупким.  Я покину вас и надеюсь, что сборы не будут долгими, ведь в гостях у нас....они вряд-ли будут в чем то нуждаться.

Отредактировано Вэнь Чжао (2019-02-12 15:27:04)

У этого господина младшего Вэня был очень неприятный взгляд, как у низкородного отребья, торгующего рыбой. Не сказать, что Сюнь часто говорил с отребьем, но в книгах его так и описывали, плоских людей с примитивными потребностями и сальными взглядами. Неужели придется подчиняться этому? Как в таком великом доме, как дом Солнца Вэней мог вырасти такой сорняк. Мальчик кинул растерянный взгляд на Гуаншаня, неужели он ничего не предпримет? Уезжать с этим очень не хотелось. Может, можно притвориться смертельно больным?

— Виновные будут наказаны, — равнодушно пообещал Цзинь Гуаншань. Возомнивший себя солнцем лягушонок был бы забавен, если бы не нес столько угрозы — Цзинь Гуаншань ничего не мог сделать с ним самим и пожаловаться на сына Вэнь Жоханю не мог тоже, свою кровь глава ордена Вэнь ценил превыше всего. И даже назначил главой воспитательного лагеря.

Цзинь Гуаншань поднялся со своего возвышения и поманил юношей за собой в личный кабинет.

— Думаю, нет смысла повторять, что вам всем придется подчиниться воле ордена Вэнь. Я нпдеялся, что этого удастся избежать, но Вэнь Жохань слишком сильно был недоволен тем, что я отправил вас учиться в Облачные глубины.

Цзинь Гуаншань помолчал, рассматривая каждого из них.

— Если вы не будете раздражать Вэнь Чжао сверх меры, хотя это невероятно сложно, ваша жизнь в лагере будет сносной. Избегайте ходить поодиночке и кого-либо защищать, не перечьте наставникам, будьте дипломатичны. Если задумаете месть, вершите ее чужими руками и так, чтобы вас было не вычислить — на кону судьба нашего ордена и ваши жизни. Я поговорю с главой ордена Вэнь еще раз и попытаюсь забрать вас как можно скорее. Вопросы?

А-Сюнь не мог не согласится со старшим братом и кузеном Цзысюанем, это не походило на поведение заложников. Вежливо поклонившись, он решился задать главе ордена вопрос.
- Господин глава ордена Цзинь, позвольте и мне поинтересоваться, какова будет общая стратегия нашего ордена относительна случившейся ситуации. Я прочитал немало трактатов о войне, и сейчас мы, кажется, в этой ситуации в проигрыше. Мы имеем заложников в лице нас, с помощью которых можно управлять орденом, разве нет? Достоин ли я того, чтобы пытаться понять игру, которую мы ведем, или это слишком опасно открывать почти ребенку?
Голос Цзы Сюня был печален, очень уж не хотелось страновиться заложником, и понимать что это не зря. Он поклонился очень очень низко, испугавшись наглости своего вопроса.

-Отец, стоит ли нам надеяться, что таким образом глава клана Вэнь лишь выказывает свое неудовольствие тому, что мы учились в Гусу. Или же нет смысла тешить себя иллюзорными надеждами, что это глупое недоразумение, которое можно исправить, и мы все еще союзники Цишань Вэнь? Мы ведь заложники.

Цзинь Гуаншань покачал головой.

— Нет смысла. Если Вэнь Жохань отправил гонцов и ко мне, мы больше не можем считаться союзниками. Я попробую разобраться, почему это случилось, и как это исправить, но надеяться надо на лучшее, а готовиться к худшему.

Он помолчал, сворачивая и разворачивая веер. Было видно, что костяшки пальцев у него побелели.

— Не обманывайтесь, что ваше положение спасет вас в лагере. Вы сами видели, как Вэнь Чжао позволяет себе говорить со мной — а ведь я не только глава ордена, но и союзник его отца. Он не просто невоспитан и не знает своего места — он безумен. И вас спасет лишь ваша хитроумность — пока я не добьюсь от Вэнь Жоханя позволения вас забрать.

Цзинь Гуаншань свернул веер и перевел взгляд на Цзинь Цзысюня. Тот был еще совсем юн, но Цзинь Гуаншань знал, что сейчас ему лучше не идти против воли Вэнь, оставляя юношу дома — это разозлит Вэнь Жоханя и уменьшит шансы быстро всех забрать.

— Ответ на твой вопрос, А-Сюнь — то, что я сказал выше. Вам нужно пережить лагерь Вэнь Чжао невредимыми, мне нужно вернуть расположение Вэнь Жоханя. Потому что воевать с ним и победить ни у одного ордена шансов нет. Я боюсь, скоро мы еще услышим плохие новости о Гусу Лань, куда Вэнь Жохань отправился лично.

Он потер лоб.

— Вы больше не дети, и это не игра. В этой «охоте» вам нужно выжить. Вы меня поняли? — он посмотрел каждому в глаза.

Оставалось лишь уповать на то, что отцу и в самом деле удастся завоевать обратно расположение главы ордена Цишань Вэнь. В политические умения Цзинь Гуаншаня он верил безоговорочно, поэтому нужно было лишь надеяться, что и в этот раз у отца все получится быстро и красиво.
А пока они будут вынуждены скакать на задних лапках перед идиотом Вэнь Чжао. Это заранее неимоверно бесило, и стоило уже сейчас начать тренироваться в смирении, чтобы в первый же день в лагере не нарваться.
-Да, отец, - взгляд пересекся с взглядом главы, и Цзысюань кивнул, давая понять, что услышал и понял. Вернуться домой живым, и в том же самой комплектации, в которой из дома уезжали. Со всеми конечностями на месте. И тем же составом.

— Я постараюсь побыстрее добиться вашего возвращения, — Цзинь Гуаншань успокаивающе сжал плечо Цзинь Цзысюня — по мальчику было видно, что он испуган; Цзысюань и Чжиган держались лучше. — И... поговорите с матерями.

Ох и скандал же его ждет после...

— Цзинь Чжиган, задержись на минуту.

Цзы Сюнь посмотрел на Гуаншаня верными глазами, если кто и вытащит их из этого, то только мудрый и хитрый дядя, простите, господин глава ордена Цзинь. Кивнул и послушно ушёл вместе с кузеном.Разговор с мамой будет трудный.