У Чин было много поводов переживать. Чем ближе был Огненный дворец, тем больше было соблазна попытаться добыть совсем другое сокровище, отнятое у нее. Но это слишком опасно! Нельзя так сильно рисковать! Просить помощи у остальных, и раскрыть некоторые свои тайны? Рискнуть всем? Нет, нельзя. Путь пока будет так. Настроение, конечно, оставляло желать лучшего, вкупе с чешущейся от пиявки спиной и незаметно, но все же меняющимся отношением каждого, кто узнавал ее секрет. Во время привала заклинатели расположились отдохнуть, ведь странствие по тоннелям весьма утомляет, и Чин отсела от остальных.
Сичень, впрочем, выбрал неплохую стратегию для поднятия настроения, поесть заклинатель Чин любила, хотя еще лучше бы было вино. Ожидать же вина от первого нефрита было бы глупостью, так что и еда сойдет. Чин подвинулась немного и жестом предложила Сиченю сесть рядом на поваленную балку.
- Садись.
И чего он так смотрит, пытается понять не стала ли я резко девицей из того мальчишки которого он знал?

Чин неопределенно пожала плечами, сбрасывая мыслями
- Ты не знал, так что я не обижаюсь. Хотя я предпочту, чтобы все просто осталось как было. Сделаем вид что ничего не было? - Чин повернулась и улыбнулась.
Стоит ли пытаться скрывать все это дальше? Знает куча народу... Нет, Чин, будто ты не знаешь, как к тебе начнут относиться те же воины Не, узнав что их приятель девица. И без того пришлось потратить время, чтобы обставить всех в стрельбе и доказать что ты не малолетний недоумок, которого Минцзуэ взял из жалости чистить своего коня. Да и что скажет господин Не, когда узнает? Он и так считает меня щенком и ничтожеством, а так и вовсе, того и гляди, отправит в... куда они там отправили всех своих жен и прочих. В какое-то унылое место. Ужас!
- Девчонкам на войне не место, так говорят. Хотя я лично считаю что никому не место, но если уж началась война, то хуже всего остаться в стороне.

Отредактировано Чин Чин (2020-05-03 19:51:15)

Ох, Сичень, это ведь только вершина горы моих тайн. Ты такой хороший друг, я бы с радостью все рассказала. Но стоит тайне хоть немного просочится наружу, так она перестает быть таковой. От моего умения не болтать зависят чужие жизни и благополучие. Что же делать?
- Адептам ордена Лань ведь нельзя говорить неправду, разве нет? - Чин хитро улыбнулась. С одной стороны, мило, что Сичень готов поддержать ее тайну, а с другой, ну не может же он врать? Или может. Интересно! - Не знаю, как лучше. Сюань знает, и Куайтуй тоже, ты говоришь, что может еще и Минцзуэ догадывается. И старший учитель Цижень тоже давно знает... Может ли быть сохранена тайна, известная столь многим? Нет, ты не продумай, что я считаю себя мужиком, просто... Просто что? Так много причин... Просто я бы хотела сперва стать известным и знаменитым заклинателем, а потом уже все остальное, вот!

Чин придвинулась поближе и коснулась плечом Сиченевского плеча. Так было теплее, и чтобы доказать себе что все не стало сложнее от того, что он теперь знает. Подумала, и поняла, что кажется все таки стало. Но было не время думать почему.

- Мы же все еще друзья, да? - Она посмотрела на него большущими глазами, почти черными в темноте из-за широких зрачков, почти скрывающих радужку, всматриваясь в красивое лицо первого нефрита и пытаясь усмотреть в нем изменения, разгадать что он на самом деле думает об этом всем. В конце-концов, ситуация вышла даже более неловкая, чем могла бы.

Удивительно. Из всех ее друзей, знавших тайну, Сичень едва ли не единственный готов был ее принять и поддержать, не докапываясь и не обижаясь. Не ковыряться в ранах, тайнах. Это так мило и благородно!
- Лань Сичень, ты чудесный друг! - Чин порывисто обняла главу ордена Лань, в конце концов привычки нарушать границы у нее никуда чудесным образом не подевались. - Закончим с мечами, тогда и решим, ладно?
Конечно, Чин не был бы Чином, если бы не поступил как всегда, и не спросил что-нибудь из того, что сам же предложил замять, к примеру.
- Скажи, ты очень удивился, когда узнал? Жаааалко что я не видел.
Внутренне было смешно и щекотно от мыслей о том как Сичень ее раздевает и... Так, а ну хватит про это думать, бесстыжий соловей!

- Чтож, я рад что тебе будет что вспомнить обо мне, - улыбнулась девушка. - Однажды, вот увидишь, мы посмеемся над этим вместе с друзьями, и мне не придется ничего скрывать.
Будет ли в самом деле такое время? Стану ли я великим заклинателем? Смогу ли добиться своего, а если смогу, то посмею ли рассказать всем правду, всю правду о себе? Все так непросто... Ну, хотя бы весело, вон, Сичень и тот смеется!

Чин уловила оставшийся от объятий легкий запах сандала, аромат, преследующий Ланей в любой ситуации. На месте Вэнь она бы искала их по запаху благовоний, которыми пропитывалась и одежда, и волосы адептов ордена за многие годы медитаций. Для Чина это был запах беззаботной юности, прозрачного осеннего воздуха в Гу Су, когда еще не было войны. Девушка позволила себе небольшую шалость, наклониться поближе к сиченевским волосам и глубоко вдохнуть этот запах.
- И как ты умудряешься даже в грязном подземелье пахнуть как медитация на рассвете, - Чин засмеялась. Лани все-таки такие Лани. Лани ей нравились. Особенно этот.

- А жаль, - Чин засмеялась, - Неплохо было бы. Ну да ничего.
Возможно, на привале стоило вздремнуть, но спать в мерзких подземельях откровенно не хотелось, так что можно было просто сидеть и болтать о чем-то, не касающимся сомнительных развлечений в вэньских катакомбах.
- Сичень, теперь ты знаешь про мои главные мечты на будущее, - хоть и не про все, - А ты сам о чем мечтаешь, ну, не считая всяких очевидностей типа победы в войне и все такое?
Интересно, сильно отличаются мечты бродячего заклинателя без имени и главы большого ордена?

Чин улыбалась и чуть кивала в такт словам первого нефрита.
- Это все очень хорошие мечты, и я с радостью присоединилась бы к ним. И чтобы другим моим друзьям было хорошо. Цзян Чэн отстроил Пристань и перестал быть таким невыносимым ворчуном, Сюань вместе с А-Яо сделали орден Цзинь лучше, чем сейчас, и много что еще... Но Сичень, все что ты говоришь, оно же не про тебя. Чего хотел бы ты сам, для себя?

- Конечно, Лань Сичень, благополучие ордена, радость за друзей... это можно назвать "для себя", я вот всем сердцем желаю узнать, где теперь А-Яо и все ли у него хорошо, и еще, еще чтобы Усянь отыскался живой и невредимый. И много еще что. Конечно, и у меня после войны будет много долгов и обязательств, которые нужно будет выполнить. - Ты даже не представляешь насколько много. Возможно, это даже помешает мне стать великим заклинателем, кто знает? - И все таки, послушай... у тебя не может быть простых мечтаний для самого себя, каких угодно. Я не буду смеяться, честно. Вот я, знаешь, надеюсь придти в твой отстроенный дом, и чтобы там снова были качели. Мы бы качались и говорили о всяком, но не как наследник ордена и его нерадивый дурак ученик, а как глава ордена и знаменитый свободный заклинатель, на равных. И обсуждали бы как не допустить будущих войн. А еще лучше просто как Сичень и Чин, смеялись бы, и ты бы научил меня новой мелодии. Как тебе такое, а? Наверняка же и у тебя есть такие простые мечты, неужели нельзя поделиться ими со мной.
Такое неподходящее место и время говорить по душам, маленький соловей. Но место есть и время тоже, и кто знает, будет ли оно в дальнейшем. Очень хочется, чтобы было правда, и качели, и новая мелодия...

Чин вздохнула. Интересно, как сложилась бы жизнь, если бы тогда, на качелях, Сичень ответил на ее поцелуй, а не принялся выспрашивать, с кем на этот раз заключил пари маленький заклинатель. Что за глупости, зачем вообще об этом думать ,соловей. То, что тебе нравился Сичень в юности, и что тебе все еще хочется прикоснуться к нему, присвоить, это все вечные твои шалости. Он твой друг, и ясно дает тебе понять, что терпит твои выходки из большой дружбы и общей краткости характера. Нужно прекратить играть с ним! Тем более какое это имеет все значение, у тебя есть муж и ты его любишь. И столько жутких долгов перед семьей. Какие к черту мысли о романтике и качелях!

- Это хорошая мечта, Лань Сичень, и я постараюсь, конечно, ее исполнить...но мне почему-то кажется, что она не твоя. Ты не хочешь со мной делиться, или просто не привык мечтать о чем то личном, для себя?

Чин соскользнула с балки, на которой сидела, чтобы сесть на корточки напротив Сиченя и сидеть лицом к лицу. Почему-то очень казалось важным ,чтобы у Сиченя были свои мечты.

- Если не хочешь говорить, так и скажи, я не обижусь. Все из нас имеют право на то, что останется только между ним и небом, верно?

Чин вздохнула. В конце-концов не тому, кто хранит столько своих тайн, требовать или ждать откровенности от других, но почему-то было грустно, что и с ней Сичень не хочет делиться своими сокровенными желаниями.
- Чтоже, тогда мне остается только надеяться, что небо будет благосклонно и искренне желать твоим мечтам исполниться! - девушка улыбнулась и взяла первого нефрита за руку, осторожно погладила пальцы, ощущая подушечками плетение шрамов.
Никто из нас не вернется прежним, что уж, но нам остается только хранить важное в себе. И помогать другим хранить это.
- Однажды, когда я стану великим заклинателем, и мой голос будет иметь силу, я смогу говорить за таких, как я, маленьких, безродных, беззащитных. Вот почему я этого хочу, - пояснила Чин. - Но даже если это и будет сильно далеко, то пусть такие маленькие мечты, как вечер на качелях над облаками хранят наши души от тьмы, в которой мы ступаем, верно?
Чин приложила свою маленькую ладонь к груди, где-то в районе сердца.

Как странно иногда сплетаются души, а случайные встречи решают события твоей жизни на годы вперед. Хочется сказать, ты уже бережешь меня от тьмы, ведь даже тогда, посреди мрака вэньского дворца я вспоминала о тебе, о тишине Гу Су, белые дорожки из гравия среди прозрачных ручьев с медленными карпами, и мелодия флейты, столь знакомой голосом, над всем этим. Сложно рассказать одно, не открывая правды в прочем...
Чин помолчала, глядя серьезно, но чуть улыбаясь.
- Легко идти сквозь тьму, когда точно знаешь, что такое свет, Лань Сичень.

От слов Сиченя на душе стало тепло.
- Мне не хотелось, чтобы ты шел с нами, но я теперь думаю, что хорошо, что все-таки ты с нами, Сичень. Знаешь, после расставания со всеми тогда, в Гу Су, особенно ценным стало снова вернуться к тем, с кем хочешь стоять плечом к плечу. Меня растили с мечтой о свободных заклинателях, что странствуют по всей Поднебесной, нигде не оставаясь подолгу, но, кажется, нельзя без близких, пусть даже и не каждый день они с тобой. Птиц легко лететь, если есть цветущие ветви, на которые можно опуститься и отдохнуть.
Судя по всему, где бы ни пропадал маленький заклинатель полтора года, что они не виделись с Сиченем, там ему было не радостно и одиноко.

Впрочем, придется признать, что после войны у нас разные дороги. Но теперь, в это страшное время, разве не здорово идти рядом? А после... это будет после.