Любой правильный план начинается заранее. К сожалению, в этот раз времени было не слишком много, но кое-что можно было успеть сделать. Тан Ляолин попросила принести себе максимально романтичных и сопливых романов о несчастной любви, которые с видом бледным и заплаканным читала в саду. Иметь бледный вид было сложно - природа вокруг радовала весной, но еще тяжелее было читать эту ерунду, написанную авторами явно для девиц с больной фантазией и переизбытком свободного времени. Но замирать подолгу над одной страницей лишь помогало образу, а случайные свидетельницы получали от девушки мутные полунамеки о невозможной любви, тоске и потере радости. В общем, Чин играл, и как всегда играл всерьез.
День прибытия Вэнь Сюя в столицу приближался, а на женской половине дворца шептались, что быть беде. Правда, они не до конца понимали, какой именно, но в одном были правы. Беде точно надлежало быть.

В ночь перед приездом первого наследника Чин не сомкнул глаз. План был очень рискованный, и в случае его провала был второй. Совсем плохой. Но другого пути не было, девице Тан нужно было умереть, чтобы один брат не убил другого, навлекая гнев чудовища.

Утро наступило тревожное с ярко-алым рассветом. Чин Чин прошелся по комнате, расставляя декорации будущей сцены - книги, кувшин, нож, письменные приборы. Все должно быть стремительно и естественно, чтобы не возникло ни тени сомнений, что происходящее правда, а не хитрый план, коим являлось на самом деле. В конце-концов, в который раз все проверив, девушка надела тонкое белоснежное нижнее ханьфу и тяжелую багряную накидку - весной все еще было не слишком тепло, и вышла с книгой в сад.

Начиналась одна из самых сложных частей плана. Кто-то сердобольный должен был сказать девушке, что Вэнь Сюй приехал. Эту часть можно было выкинуть, но Чин был почти уверен, что какая-нибудь из девиц непременно поделится слухами. Нужны были зрители, и Чин ждал их, грея бледные щеки утренним солнцем.

Отредактировано Чин Чин (2019-09-13 00:42:58)

Разумеется, Вэнь Сюя постоянно задерживали. Какие-то генералы и адепты с докладами, обрадованные возможности отчитаться лично. Слуги, случайные родственники. Трудно остаться незамеченным, если ты первый наследник и приехал во дворец в преддверие войны. Слухи о приезде разлетелись как пожар.

Между тем, в саду на женской половине...
Девушка томно сидела во дворе, а солнце встало уже довольно высоко. Вестей все не было, и она начала подмерзать - все-таки весна еще не лето. И вот, наконец, одна девица появилась на горизонте. Судя по ее виду, оцененному боковым зрением, ей не терпелось поделиться новостью и посмотреть что будет. Но девица явно смущалась. Подождав еще немного, да чтоб тебя, ну решайся! Ляолин повернула голову к девице и устремила на нее страдальческие огромные и бездонные глаза. Девица замешкалась, но подошла поближе и тихонько шепнула о приезде Вэнь Сюя. Сердце неиллюзорно екнуло, и забилось раза в три сильнее, тут даже играть не нужно. Ну, поехали!. Еще немного тревожно поерзав с бледным видом перед пресловутой вестницей плохих новостей, Ляолин трагически удалилась в свои покои.
Вторая часть плана не отличалась надежностью. Вэнь Сюю должны были рассказать план, и увы, слишком опасно было доверять такое бумаге.

Чин сел за стол и взял кисть, еще раз прогоняя по пунктам придуманное. Вот Сюй появляется во дворце, ему наверняка мешают. Вот его находит гонец и рассказывает о плане (Может оказаться так, что он уже узнает о Чжао, и хорошо бы успеть до этого). Сюй достаточно ему доверяет, и достаточно верит Ляолин. Дальше все должно происходить весьма реалистично. Вот к нему стучит сердобольный слуга, согласившийся за деньги передать письмо (только бы не читал!), и даже если у Сюя есть сомнения, он поймет, что пора действовать. А мне нужно здесь отыграть все так, чтобы не вызывало подозрений. Шпионы, везде чертовы шпионы.

Кисть опускается на бумагу, руки чуть подрагивают. Азарта в этом больше, но и страха достаточно. Мало времени на подготовку, так много мест где может все пойти не так. Гуаньинь, милосерднейшая, сегодня нам как никогда нужна твоя удача!

Письмо написано, запечатано и вот уже вскоре отправится в путь. Потребуется время, чтобы оно дошло.

Последнее, самое неприятное. Чин закрывает дверь и достает нож, осторожно надрезая запястья - не переборщить, но выглядеть должно жутковато. Чин ненавидит что-нибудь себе резать, но где еще достать крови, не привлекая внимания? Крови будет не достаточно, придется добавить красных чернил и воды. Но мокрая багряная накидка и так как кровавая. Тяжелые алые капли падают на пол, щедро напитывают рукава белоснежного тонкого ханьфу. Чин улыбается.

Охрана была действительно сметена, служанки испуганной стайкой упорхнули в разные стороны, чтобы смотреть за шоу издалека, и только самая неудачливая, попавшаяся под руку Сюю, испуганно пискнула и показала в сторону одной из комнат.
Чин, заслышав какой-то шум, понял, что пора переходить к следующей части плана и романтично стал совсем мертвой девушкой в окровавленных одеждах на кушетке, приняв макмимально живописную позу и надеясь, что Сюй ничего не перепутает. Раны уже немного затянулись, пришлось потратить ци, но несколько случайных капель крови тяжело сорвались с бледной свешенной руки, когда Сюй вошел.
Не понимая, один ли он, Чин продолжил являть совсем мертвую девочку.

Вэнь Сюй прекрасно отыгрывал свою роль расстроенного любовника, тяжело дышал и нервно и очень громко орал, Чин аж чуть не оглох. Соловей не ожидал от него такого актерского таланта.
Молодец, взял на руки, разогнал случайных свидетелей. Так, стоп, куда ты меня несешь, это не по плану!
Когда Сюй открыл дверь в комнату, чтобы вынести тело, Чин Чин понял, что Сюй толи переигрывает, толи что-то перепутал в плане. Яд то был в комнате, а не с собой.
- Сюй, не нужно меня никуда нести, - шепотом сказала Ляолин, открывая глаза.

Ляолин вздохнула и заговорила очень негромко.
- Ну как что! После того, как ты нашёл мое тело и всем показал что расстроен, нужно позвать кого-то, чтобы убедился что я мертва. Сюй, куда ты вообще меня понёс? Яд же здесь, я не могу его выпить в другом месте! Ты чего?
У Сюя было странное лицо. Расстроен что забыл план, что ли?

- Сюй, Сюй, ты меня задушишь и придется хоронить по-настоящему! - девушка постучала немного ладошками по спине мужчины. Потом, когда стало немного легче дышать, до нее дошел смысл слов.
- Погоди, Сюй, до тебя должны были дойти и рассказать мой план. Ты хочешь сказать что... ой! - Ляолин чуть устранилась, постаравшись посмотреть в лицо Вэнь Сюю. Мужчина был бледен, и сквозь одежду она ощущала, как часто бьется его сердце.
Ох. Так ты выходит, думал, что я и правда умерла.
- Мой сокол, в нашу последнюю встречу ты попросил меня не умирать. Я бы ни за что не стала так поступать с тобой. Тебе должны были рассказать мой план...
Почему не рассказали? Что-то случилось?
- Может, хочешь вина?

- Я скучала, мой сокол, - улыбнулась Ляолин, - Но сейчас и правда мало времени. Будет, позже. Тебе должны были рассказать план, и только потом письмо, не понимаю как так вышло. Но слушай.
Девушка потянулась было погладить щеку Сюя, но рука была вся в крови, и она остановила движение, опустив кисть вниз.
- Ты собираешься убить Чжао, - прозвучало как утверждение. - Если не собираешься, то собрался бы, зная что он может приходить ко мне каждый день и делать что хочет. А если ты убьешь его, мне страшно подумать, что станет с тобой, Юнфэнг, мной, моим маленьким кланом и вообще всеми, кто хоть как-то нам помогал. Сюй... я не хотела бы бросать тебя и дочь, которую я никогда не видела, даже сейчас. Но я не смогу остановить тебя, а значит... должна умереть. Вот я и придумала план - ты получаешь письмо, кстати где оно? Находишь мое тело и притворяешься что очень огорчен. Скорее всего скоро прибежит Чжао, поиздеваться, что ты посмел играть с тем, что теперь принадлежит ему (как ты понимаешь, он не в курсе моих суицидальных порывов). К тому времени как Чжао прибежит, я должна убедить тебя его НЕ УБИВАТЬ, и выпить некоторый состав, который на несколько минут замедлит мое дыхание и сердце. Ты заставишь Чжао удостовериться что я мертва и в скорби улетишь с телом к моему родному клану, чтобы похоронит меня в море по обычаю нашего рода. У моря весна и теплые ветра, там мы сможем нормально поговорить. А до этого никто не должен заподозрить, что ты как то причастен к моей преждевременной кончине. Именно поэтому я не написала тебе раньше и ты должен был узнать только по прибытию.

Чин пожала плечами и улыбнулась. Ну хороший же план.

- Вот только гонец мой не дошел до тебя. И это пугает меня, потому что я не знаю причины.

Может, нас уже сдали? И все пропало, а мы еще не знаем? Нет, Чин, не унываем раньше времени!

- Сюй, я ухожу, потому что иначе будет хуже. Что бы ни делал твой брат, я абсолютно здорова, жива, и не вижу смысла об этом вспоминать. Мой сокол, не трогай его. я боюсь за тебя и Юнфэнг. Тыковка не виновата в том, что некоторые ее довольно близкие родственники чудовища. Чжао еще получит свое, оставь, слышишь!
Ляолин смотрела в темные глаза Сюя с особенной нежностью. Хотелось обнять его и целовать, пока не забудет про всех Чжао мира и про все беды. Но времени было мало.
- Лекарство надежное, его мне передала Вэнь Цин. Полагаю, тебе не о чем волноваться.
Девушка прислушалась, не слышно ли шагов любопытных, которые хотят таки узнать, чем занимается Вэнь Сюй в покоях чужой наложницы. Сплетен в женской половине теперь хватит на год вперед, а какие-то впечатлительные особы еще и стихи напишут, наверняка.

Девушка закрыла глаза, позволив немного понежиться в объятьях. От потери крови немного кружилась голова, но это не страшно. Нужно было действовать дальше.
- Я выпью лекарство, оно замедлит мое сердце и дыхание до одного-двух кадров в минуту, и будет действовать не больше десятка минут. За это время нужно изобразить грусть и найти того, кто будет потом свидетелем того что Тан Ляолин мертва. Чем этот человек тебе не дружественнее, тем лучше. Потом сразу уноси меня к морю, и быстро, чтобы не успели остановить и все такое. И спрячь стакан, чтобы не нашли остатков напитка. Ну что, готов?
Девушка кивнула и накапала какой-то странно пахнущей жидкости в стакан, и быстро выпила. Через небольшое время глаза Ляолин закрылись и она ещё больше побледнела. Казалось, она перестала дышать.