Ей даже ничего не снилось. Вэнь Цин просто провалилась в блаженную пустоту, отключившись после всех событий последних дней. Чем там был занят Цзян Чэн, она не видела и не чувствовала, пока ко рту не прижалась ладонь. Не самый лучший способ пробуждения. Вэнь Цин откровенно перепугалась, не проснувшись окончательно, и не поняв, что, собственно, происходит, она резко дернулась, пытаясь увернуться от зажимающей рот руки и не глядя, со всей дури лягнула ногой, стараясь освободиться.

-Уууммммффф…

Вэнь Цин оказалась вжата лицом в покрывало, связанные руки были неудобно прижаты к животу, а сверху навалилась тяжесть, не позволяющая дышать, не то что пинаться. Она вывернула голову в сторону и зло зашипела, до глубины души возмущенная, что вместо того, чтобы осторожно ее разбудить и рассказать о похищении, Цзян Чэн обошелся с ней как с мешком редиски, который можно швырять как душа захочет.

-Слезьте немедленно! Я и так согласна, чтобы вы меня похитили! К чему этот весь балаган?!

Бессмысленно было трепыхаться, но она все равно предприняла попытку выползти из-под горе-похитителя.

Изучать там можно было лишь ухо, часть покрасневшей щеки и край упрямо сжатой челюсти.   Все остальное лицо было закрыто растрепанными волосами.
Вэнь Цин еще раз безрезультатно взбрыкнула, поддав попой наверх, а потом ее перевернули. И только девушка набрала в грудь воздуха, чтобы высказаться по поводу возмутительно поведения, недостойного наследника великого ордена, как во рту оказалась какая-то тряпка, и она закашлялась, пытаясь вытолкнуть ее языком наружу.

-Мммммм! Ммммммгггмммм!

-Мммммммфффф! – Если бы не тряпка, затыкающая рот, Цзян Чэн рисковал быть укушенным за руку, когда потянулся трогать ее за лицо, убирая волосы. Донельзя взбешенная его словами Вэнь Цин, замолотила ногами по кровати, едва он с нее встал, в попытке одновременно и отползти и лягнуться, куда достанет.

-Ммммммм! – Позабыв о том, что шуметь нельзя, и похищение это не совсем настоящее, а вынужденная необходимость, девушка сейчас сильнее всего на свете желала, чтобы Цзян Чэна схватили ее люди, которые сейчас должны были отдыхать внизу, и разрубили на мелкие кусочки. Или чтобы у него бы руки и ноги отнялись! Настигло страшное проклятье! Нос отвалился! А она бы не стала лечить этого придурка ни за какие блага мира!

-Ммммммфф! – Взвыла она приглушенно в очередной раз, когда на нее сверху лег плащ, закрывая обзор.

Цзян Чэн, сволочь, так и лучился самодовольством. Даже не скрывал довольнющую улыбку во все тридцать два зуба, стоя над ней с видом великого героя и победителя.

-Мммммффф!!!! – Сообщила ему Вэнь Цин все, что думает по поводу его воспитания, статуса наследника великого ордена, и о том, как он одним своим существованием позорит весь свой род, прежде чем ее замотали в плащ, и сразу стало не до ругани.
С кляпом во рту и плотной тканью на лице дышать стало почти невозможно, и ее накрыло волной удушающей паники. Сердце забилось в горле от ужаса, что она сейчас попросту задохнется, и Вэнь Цин вновь протестующе замычала, задергавшись на руках у Цзян Чэна.
Стоило оказаться на свободе, и колени у нее подкосились. Какое тут бежать. Она как была  спеленутой в одеяло, так и осела на землю, затрясла головой, чтобы выпутаться из плаща.

-Ммммммммм!

Получив возможность нормально дышать, девушка жадно втянула в себя воздух носом и захлопала ресницами, смаргивая с глаз выступившие слезы.
Цзянчэновский метод по усмирению своенравных девиц оказался очень действенным. Вэнь Цин позволила усадить себя в седло, не издав ни звука, и не выказала ни малейшего сопротивления тому, что они поскакали в ночь не понятно куда. Только цеплялась связанными пальцами за луку седла, чтобы иметь возможность подтянуться вперед, и не прижиматься вплотную спиной к Цзян Чэну, и все равно неизменно соскальзывала назад на каждом шаге галопа, чтобы вновь начать с начала свои потуги отстраниться от объятий.
Гроза перешла на рысь, потом на шаг, и вовсе остановилась, тяжело раздувая бока после скачки. Смотреть поверх плеча Цзян Чэна на то, как кобыла прядет ушами, пока он ее развязывал, было куда интереснее.
Вэнь Цин вытолкнула языком обслюнявленный кляп и закашлялась. Страшно было подумать, что за половую тряпку он использовал, чтобы ее заткнуть. Теперь смертельно сильно хотелось пить, и, кажется, она порвала уголок губ. Рот саднило, а челюсть ныла.

-У вас отличный плотный плащ на сильные морозы. Я думала, что задохнусь.

Вэнь Цин потрогала кончиком языка натертый рот и нервно дернула плечом в ответ.

-Надеюсь, что в ваш гениальный план не входит сломать мне руку для создания еще большей правдоподобности, - огрызнулась и принялась прочесывать взлохмаченные волосы пальцами, чтобы потом собрать их в подобие прически. Шпилька осталась валяться где-то на кровати в комнате. Или под кроватью.
Вэнь Цин вдруг резко опустила руки и начала охлопывать себя по поясу, в поисках очень важного. Отвязала мешочек цзяйкун и чуть ли не с головой в него нырнула. Нервно выдохнула. На лице отразилось облегчение. Не потеряла! Трактат был на месте после всей этой идиотской возни с Цзян Чэном.

-Вы раньше очнулись. Меня не должны хватиться еще какое-то время…

Вэнь Цин отшатнулась, бессознательно попытавшись высвободится, никак не ожидая того, что ее станут хватать за руки и пугать. Она ни на мгновение не усомнилась в том, что озлобленный на всех вэней и лично на нее Цзян Чэн выполнит свою угрозу.

-Молодой господин Цзян Чэн, вам не стыдно?  - Поинтересовалась она,  прилагая максимум усилий, чтобы голос не дрожал. – Сломаете руку, чтобы придать еще большей правдоподобности похищению? Тут лекарства, иглы и кое-какие записи, в которых вы все равно ничего не поймете. Не думали же вы, что я сейчас вытащу оттуда меч?

-Действительно, о чем это я.  – От горькой обиды стало совсем тошно, и Вэнь Цин скривила губы в злой ответной усмешке из всех сил стараясь изобразить чувство гадливости. - У вас и до лагеря с воспитанием и манерами было все очень плохо.

Он отшагнула назад, пользуясь тем, что он больше не вцеплялся ей в запястье, высвобождая руку.

-Это иглы, - первыми она вытащила из цзяйкуна плотно завязанный сверток, затем продемонстрировала баночку и убрала ее обратно внутрь мешочка. – Заживляющая раны мазь. Трактат о меридианах и распределении энергетических потоков в теле заклинателя…

Древнюю книгу и пожелтевшими страницами она держала особо бережно, прежде чем вернуть ее обратно в мешочек и продолжить отчитываться о содержимом Цзян Чэну.

-Трава чи-линь-че… Сушеные листья травы пу. Обладает успокаивающим свойством, кстати. Вам бы попить отвар.

И опять он начал ей тыкать как будто бы она торговка на площади, на товар которой наследничек соизволил обратить внимание и снизошел с разговором. Девушка мотнула головой, откидывая за спину так и не убранные волосы. Она решила, что Цзян Чэн отберет, порвет или испортит ее драгоценный трактат, добывание которого стоило ей столько усилий, превратив все ее старания в ничто.

-Тут темно, - огрызнулась Вэнь Цин, засовывая обратно в цзяйкун высушенные травы и стягивая завязки на на мешочке, - все равно ничего не увидите. И, тем более, не поймете, что написано в трактате. Ни одного знакомого иероглифа не найдете.

Она прижала мешочек к груди как самое дорогое, сверкнув на Цзян Чэна злыми глазами, и попятилась с дороги в сторону кустов.
Забытая Гроза переступила с ноги на ногу, звякнув упряжью.

-О, отличные новости! Особенно с учетом того, что я уже загнана в кусты по причине того, что вы решили провести бессмысленный обыск и засунуть нос в мои вещи.

Сложно было забыть о том, что она из Цишань Вэнь, и она лишь усмехнулась, но ближе подходить не стала, наоборот отшагнула назад еще на шаг, чтобы увеличить расстояние между ними.

-Конечно, я хочу остаться здесь! Или оказаться в любом другом месте, лишь бы как можно дальше от вас.

После всего, что уже было сделано, заявлять, что он не станет ее неволить! Ха. Три раза «ха»! Вэнь Цин презрительно фыркнула в ответ, наблюдая за тем, как Цзян Чэн садится в седло.

-Обойдусь без ваших подачек. Похитители не оставляют плащи сбежавшим от них жертвам. Катитесь на все четыре стороны.

Чтобы последнее слово осталось за ней, девушка демонстративно прошагала мимо всадника, не притронувшись к оставленному плащу, и пошла в противоположную сторону, обратно, в сторону постоялого двора. Ее там ждали адепты вэнь и сапоги, оставленные в комнате.

Вэнь Цин уже мысленно прикидывала, какими ударными средствами будет лечить простуду по возвращении в Безночный город, как Цзян Цэн ее опять подхватил и потащил наверх, не в силах, видимо, расстаться и решив поиграть в благородство. Смириться с тем, что ее сегодня только и таскают как мешок с редисом, было крайне сложно, и она пихнула его локтем под ребра.

-Это вы специально, чтобы мне от руин еще дольше идти в обратном направлении? – Поинтересовалась Вэнь Цин, держась за луку седла и одновременно с этим пытаясь развернуться лицом к Цзян Чэну, чтобы видеть его, когда ругаются.

-Не надо делать мне одолжений и нарушать свое слово. Какая-то вэньская девица этого не стоит, право слово! – Она зло усмехнулась. -  Отпустите меня уже, и езжайте к вашим людям, иначе я подумаю, что у вас проснулась совесть, и вы обо мне беспокоитесь. Вашей репутации будет нанесен невосполнимый урон!

В словах Цзян Чэна она слышала лишь бесконечный поток сарказма и до слез обидных колкостей, которые, как не хотелось бы признаваться в первую очередь самой себе, задевали именно из его уст. Скажи ей об этом кто другой, она бы и внимания не обратила, а слышать от Цзян Чэна насмешку про девушку мечты было особенно горько. Ведь она, дурра, еще и пыталась научиться у его сестры готовить суп, который ему нравился. С каким бы наслаждением она сейчас надела бы ему на голову кастрюлю с этим лотосовым супом!

-Все с вами понятно. Решили поиграть в благородство за мой счет, - огрызнулась она в ответ, а дальше стало не до разговоров. Цзян Чэн пустил кобылу рысью, и пришлось смотреть вперед и цепляться за луку седла.
Всю дорогу до руин она молчала, злясь на своего похитителя, саму себя и на жизнь и судьбу в целом.