Дом был большой, и трёх пар рук на него могло бы и не хватить. К счастью, многочисленные адепты Цишань Вэнь держали при себе слуг, способных поддерживать в их комнатах порядок. Или вовсе жили в отдельных пристройках.
Проблемой были комнаты начальства.
Большая часть дома, которую занимал мастер Вэнь Чжао, почти каждую ночь превращалась в то, что в Облачных Глубинах назвали бы средоточием бесчинного разгула и разврата. Вино лилось рекой, свистел кнут, а огромное ложе подвергалось серьезным испытаниям на прочность. Утро в этой части дома начиналось около полудня (потому что никто не имел права указывать Солнцу, когда ему вставать) и предполагало тщательные поиски вещей Вэнь Чжао и самого Вэнь Чжао.
Мастер Вэнь Чжаньгоу занимал всего пару комнат и не имел привычки к вину и разврату. Его большой страстью была еда. Вечером его стол накрывали на пятерых, и он съедал половину, не утруждая себя аккуратностью. По комнате разлетались пятна соусов, обжаренные овощи и куриные кости.
А после того, как мастер Чжаньгоу удалялся в соседнюю комнату переваривать ужин и отдыхать, у стола в поисках своей доли появлялся Тайлун. И тоже не утруждал себя аккуратностью.
Так что почти всегда на следующий день у помещений, занятых начальством лагеря,  вид был хоть куда.

Отредактировано Вэнь Чжаньгоу (2019-02-28 00:19:55)

В одном из помещений была бочка с остывшей водой, вокруг которой валялись мокрые полотенца и какое то мятое нижнее. На необъятной кровати Чжао вместе с желтоватыми и белыми пятнами отчётливо были видны пятна крови, впрочем на второй поменьше, той что в соседней с бочкой комнате,тоже было немного крови. По полу рядом с кроватью были следы золы и пепла из очага, а в росписи стены прожжена дырка и на полу лежала кочерга.
По столику у кровати смешиваясь растеклись вино и масло. Густо пахло вином, приторным запахом масла, застоявшийся воздухом и грязью.

Исполосованную спину жгло и дергало пульсирующей болью. Ткань мерзко присохла к рассеченной до крови коже, и Цзысюань не обрадовался, когда охранники прервали его медитативное сидение  и размышления о бытие на дне ямы личным сообщением о том, что вечером его ждут на общественных работах по уборке. Лучше бы он и дальше неподвижно сидел в яме, старательно сосредотачивая ци на избитой спине.
До каменного дома Цзысюань шел, прихрамывая на левую ногу, на которую неудачно приземлился, когда его столкнули в яму после тридцати ударов хлыстом. Шел медленно, стараясь держать многострадальную спину прямо, чтобы не орала мышечным ором. На уборку он не торопился.
Зайдя в дом, первым делом увидел фигурку невесты и выругался от бессильной злобы. Очень захотелось развернуться и ушагать обратно в яму, лишь бы только не общаться с девушкой после утреннего представления.

Проводив молодого господина спокойным взглядом Куай Туй еще раз поклонился ему в след.

- Прошу простить мою ошибку, молодой господин Цзинь - дальше говорить было не о чем. Да и не за этим они пришли. - Дева Цзян, не могли бы вы поискать свежее белье чтобы перестелить постель? Не затруднит ли вас такая работа? Я принесу воды и вымою пол.

Он подобрал кочергу и положил на положенное ей место. Потом подошел к окнам и раскрыл все, которые на это поддались.

Цзысюань ни разу в жизни не был в борделе, но, как-то так в его представлении он и должен был выглядеть по утру, когда ночь заканчивалась, и клиенты расходились по домам, оставляя после себя нелицеприятную изнанку древнейшем в мире профессии.
Его аж передернуло от омерзения и чувства гадливости. Тут не уборку нужно было проводить, а достать огненный талисман и выжечь все дотла.
С благодарностью посмотрел на на  Куайтуя, когда тот открыл окна, и подошел к кровати, чтобы стянуть с нее грязное белье, стараясь прикасаться лишь к условно чистым местам с краю, и не тревожить спину больше необходимого. Скатал простыни в большой комок и спихнул на пол.
-Дева Цзян, - позвал тяжелым голосом, - может быть, вы пойдете прибираться в другой комнате? А в этой мы справимся сами с молодым господином Не Куайтуем.
От мысли, что его невеста находится посреди остатков разгульной ночной вакханалии, изнутри начинало затапливать холодной яростью.

В более приличном углу лежал расписанный фениксами халат, шпилька с жемчужинами и мятое письмо. В нише за ширмой, где обычно свиток для медитаций с горой и водопадом висела картина полуодетой дамы, которая недвусмысленно обнимала мужчину. Белье нашлось в одном из дальних сундуков в соседней комнате. Почему то на нем валялся сломанный веер с какими то стихами про неугасимое пламя в котором гибнут цветы и птицы.

Отредактировано Вэнь Чжао (2019-02-28 20:46:26)

Ему так хотелось, чтобы Янли ушла из пропахшей насилием и развратом комнаты, что он и не подумал о том, что девушка может быть напугана. Между ними повисла знакомая тишина, в которой мучительно подбираешь слова, и с трудом складываешь из них осмысленные фразы.
Как же хотелось, чтобы их не связывала помолвка. Особенно после утренней пощечины и разгребания свинарника в компании друг друга. Вымученное молчание было прервано возвращением Не Куайтуя.
-Спасибо, молодой господин Не Куйатуй. Тогда мы будем убираться в соседней комнате, - пропустил вперед себя Янли, и они вышли.
Срач в трапезной достопочтенного мастера Вэньчжангоу так же поражал воображение, но, погрызенная псом ножка стола и разбросанные кости воспринимались все-таки проще, чем заляпанные кровью простыни.
Все так же старательно не смотря на девушку, начал собирать объедки на одну тарелку, чтобы выбросить остатки пиршества.

ЧанСу прихромал в комнату, вежливо поклонился ЯнЛи и Цзы Сюаню. 
- Доброго утра. Я скорее пришел просить помощи у вас. Меня зовут ХаньЧанСу и я назначен на рытье ям...нас охраняет изрядно наследивший тут Тайлун, пёс мастера Чжаньгоу. И я хотел бы пристроить его к делу...а для этого надо чего нибудь съедобного,что он с радостью стал бы разрывать из маленьких ямок. Может и выйдет облегчить работу с землёй,, а то господин даос хорош, но я медленный а господин Лань явно не землекоп, а музыкант

Отредактировано Хань ЧанСу (2019-03-01 17:59:11)

-Рад знакомству, молодой господин, - кланяться он не стал, ибо сегодняшний лимит на активные движения был исчерпан и даже ушел в минус.
Цзысюань потянул в сторону уголок губ, выслушав, с какой просьбой пришел к ним парень. Видимо, в следующий раз ему предстоит сидеть в той яме, что он выкопал своими руками. Как тут не оказать посильную помощь.
-Совершенно не против, - кивнул в сторону тарелки с разложенной на ней коллекцией объедок. Даже хорошо, что не придется самим выбрасывать этот мусор. И сделают доброе дело -  помогут в ямокопании.
-Забирайте блюдо, и закапывайте. Думаю, что каждый вечер тут будет, чем угостить песика.

-Да. Как раз собачье завяжем в узел. Жаль вина нигде не осталось...было бы кстати, иногда даже рану промыть больше, чем для согревания души. Вам пока помочь здесь госпожа Цзян?- он направился к другой части комнаты и вдруг резко остановившись наклонился, поднимая с пола что то маленькое. Плетеная кожаная подвеска с камешком-амулетом. Лицо у ЧанСу при этом мгновенно изменилось, улыбка слетела, губы сжались, глаза очень зло заблестели. Было невозможно до того представить что этот улыбчивый парнишка может таким быть.
- Как...он..посмел!

Цзысюань не успел уйти из комнаты, как с их новым знакомым приключились удивительные метаморфозы. Будто бы демон в него вселился, и теперь рычал изнутри озлобленным голосом, заставляя в недоумении гадать, что приключилось с молодым господином.
Поход за водой откладывался. Идея оставить невесту, которая и так боялась оставаться в доме одна, в компании Чансу тут же показалась ему совершенно провальной.
-Нашли то, что у вас отобрали силой, молодой господин Хань? – Поинтересовался устало, возвращаясь от дверей в комнату и старательно не хромая.