Цзинь Гуаншань выпрямился, сбрасывая с себя замешкавшихся адептов. Кулаки его сжались так сильно, что на ладонях выступила кровь. От ярости не в силах даже поклониться наставнику, он деревянно дернул головой. Полсотни палок и навоз за то что ему, ЕМУ нанесли смертельное оскорбление, а он попытался ответить, как велит честь?

Он медленно повернулся к Цзян Фэнмяню, и в его все еще налитых кровью глазах читалась лютая ненависть.

Ты... посмел...

От изумления и гнева он даже думать ясно не мог.

Отредактировано Цзинь Гуаншань (2019-01-20 00:22:37)

Цзинь Гуаншань сделал шаг вперёд в желании вцепиться Цзянь Фэнмяню в горло (возможно, даже зубами), но с огромным трудом все же остановился. Он вырвал из рук одного из адептов свой меч (его отняли, когда скрутили) и, с лязгом вбросив его в ножны, резко развернулся (пролетел по воздуху подрезанный хвост) и зашагал к павильону Послушания.

Он был просто вне себя. И, к тому же, совершенно не понял, что это такое понес Цзян Фэнмянь. Какое еще искупление может быть у непростительного поступка? Если ты нанес кому-то смертельное оскорбление случайно — так пойди и умри как мужчина, в бою или сам себе кишки вспори, раз оскорбленному тобой не дают этого сделать.

Но нет, никакой случайностью это не было. Это было продумано и проделано, при том бесчестно...

Завернув за угол, Цзинь Гуаншань перекинул через плечо свой хвост и взял в руки отрезанный конец. Ему остро захотелось самому воткнуть себе меч в живот. Какой невыносимый позор.

Отредактировано Цзинь Гуаншань (2019-01-21 02:04:22)

Цзинь Гуаншань посмотрел на него с ненавистью — глаза его были по-настощему красными, он так старался не издать ни звука во время наказания, что от напряжения кровь разлилась по белкам.

Зрелище было жутким, с учетом невероятной бледности — казалось, на ногах Цзинь Гуаншань держится только за счет того, что опирается на вилы (именно этими вилами, как ему любезно пояснили слуги, предполагалось унавоживать клумбы.

От того, чтобы воткнуть эти вилы во врага, Цзинь Гуаншаня удерживала только боязнь упасть.

— Я убью тебя, клянусь, — сорванным голосом прошипел он (на тридцать пятом ударе не кричать уже не получалось).

Цзинь Гуаншань не был уверен, что вообще доживет до этой ночи — все тело словно превратилось в кусок хорошо отбитого мяса, но молодой сильный организм справился, и через несколько дней, когда с ненавистным садом было покончено, Цзинь Гуаншань почувствовал, что готов к мести.

Каждый вечер он, разбирая прическу, видел свои обрезанные волосы, и бесился так, что это было просто невыносимо.

Он написал записку, в которой вызывал Цзян Фэнмяня в укромное место за пределами Облачных глубин за два часа до заката — во время, считавшееся для учеников «свободным», хотя вообще предполагалось, что они должны читать или медитировать.

Цзинь Гуаншань молча поклонился. А затем выхватил меч и бросился в атаку. В словах не было нужды — они оба знали, для чего здесь.

Первую атаку Цзян Фэнмянь отклонил, и это, казалось, ничего ему особенно не стоило.

Во вторую атаку Цзинь Гуаншань едва не лишился меча — лотос вышиб его с такой силой, что меч сверкнул в небе, но Цзинь Гуаншаню хватило сноровки сразу же перенаправить его печатью под удар противника.

Цзинь Гуаншань был взбешен — мало того, что этот мерзавец отрезал ему волосы, так его еще и не удавалось победить!

В гневе он вложил все свои силы в атаку и наконец пробил защиту Цзян Фэнмяня. Меч вонзился ему в живот! Правда, в последний момент рука Цзинь Гуаншаня дрогнула — он никогда еще не убивал, и меч вошел в крайне болезненную, но не смертельную для заклинателя область. Если, конечно, не добить.

Цзинь Гуаншань в испуге отступил назад. Неужели он действительно убил наследника Цзян? Понимание, в какую жуткую политическую ситуацию он сейчас вверг свой орден, было как ушат ледяной воды.

Поспешно вбросив меч в ножны, он опустился на колени рядом с Цзян Фэнмянем и зажал рану на его животе.

— Эй! Очнись! Ну давай же... Прижми руку вот так, — он взял недавнего врага за руку и прижал ладонь к ране, а другую руку перекинул себе через плечо и с некоторым трудом поднялся — лотос был его повыше. — Не отпускай, пока не дойдем до лекарей.

И они медленно направились к воротам.

Отредактировано Цзинь Гуаншань (2019-02-13 13:49:54)

Цзинь Гуаншань выругался. Уложив Цзян Фэнмяня на землю, он путей влетел в ворота, поймал проходящего мимо со свитками младшего адепта за рукав (свитки фонтаном рассыпались у него из рук) и потащил за пределы резиденции.

— Мне нужна помощь. Наследник ордена Цзян ранен...

Помявшись, Цзинь Гуаншань решил все же зайти к пострадавшему — чтобы пригрозить ему еще раз.

— Я убью тебя, если помрешь, — раздраженно сказал он. — Все это — твоя вина, так что не делай все еще хуже.

— Еще чего! — Цзинь Гуаншань скривился. Покачав головой, он спросил: — Как ты вообще посмел тронуть мои волосы? А потом еще и просить прощения. Ты не в себе?

Он подумал, что таким — бледным, почти неподвижным и явно страдающим от боли Цзян Фэнмяь ему даже нравится.

— Ты нанес мне тяжелейшее оскорбление за то, что я случайно задел волосами твои кисти? — неверяще переспросил Цзинь Гуаншань. — Да ты точно ненормальный! Я к тебе и на два шага больше не подойду!

Он в шоке отступил. В целом, это можно было счесть за положительный ответ на вопрос Цзян Фэнмяня.