Деревня, куда Сяо Синчэня завел его путь, называлась Хао Ян, овечий колодец. Как заклинателю рассказала немолодая вдова, которой он помогал нести огромные тяжелые ведра с водой, именно здесь однажды с неба спустилось белоснежное облако и превратилось, едва коснувшись земли, в овцу. Там, где овца ступала, земля становилась плодородной и щедрой, а там, где трижды ударила копытцем, забил источник чистой воды, исцеляющей болезни тела и души. Нагулявшись, овца снова обратилась облаком и вернулась на небо, а вокруг колодца очень скоро поселились люди. Сяо Синчэнь слушал внимательно и под конец истории с недоумением спросил, отчего же нужно идти за водой так далеко, если волшебный источник есть прямо в самой деревне? Дорога шла в гору, его самого ведра с водой ни чуть не тяготили, но страшно было представить, каково было бы тащить их по склону старой женщине! Оказалось, что несколько недель назад вода в источнике вдруг иссякла. Жители деревни отправили самого быстроногого мальчишку в Пристань лотосов в Юнмэне, чтобы тот рассказал о случившемся главе ордена Цзян и попросил отрядить в деревню какого-нибудь заклинателя. Но почти десять дней прошло, а никто так и не появился, да и мальчик не вернулся. Сяо Синчэню в глазах деревенской женщины в принадлежности к ордену Цзян было отказано сразу же - белые одежды не были ни чем похожи на фиолетовые, которые на землях ордена хорошо знали и с радостью встречали.

- Но если бы вдруг даочжан смог помочь... - с одной стороны робко, а с другой как-то неприятно заискивающе выговорила вдова и бросила на Сяо Синчэня хитрый взгляд.

В деревне и ближайших окрестностях отчетливо ощущалась иньская энергия, и заклинатель не ушел бы отсюда, не разобравшись, в чем дело, даже если бы его не просили об этом. Он помог донести ведра до шумного двора, где купались в пыли, чистя перья, упитанные курицы и с лаем отгоняла их от грядок рыжая собака.

- А что-нибудь еще странное происходило?

Женщина замялась, но все же рассказала нехотя:

- С тех пор, как источник высох, пять человек пропало. Уходили утром - кто вот так же за водой, кто в соседнюю деревню, кто в лес за травами - и после ни слуху ни духу. Это уже потом было, когда малыш Ву ушел в Пристань. Теперь боимся все, - оно помолчала и спешно добавила: - Не сердись, даочжан, что сразу не сказала. Сердце не на месте что-то, подумала, а вдруг и ты уйдешь? Те, из ордена, вроде как должны нам помогать, а тебе что за дело? Много денег предложить мы не сможем. Но ты сходи все равно к старосте, мы уже начали копить, чтобы позвать кого-нибудь, только с нашими сбережениями это не быстро...

Для Сяо Синчэня все еще было дикостью, что заклинатели брали плату за свои услуги. Сам он с радостью соглашался принять в благодарность еду и воспользоваться приглашением провести ночь под крышей, этого казалось вполне достаточно. Но он уже усвоил и то, что людям не следовало заранее объяснять все это: они почему-то смущались и пугались, как будто считали, что если деньги не нужны, то и помощь будет недостаточно хороша. Поэтому он просто улыбнулся женщине.

- Хорошо, что вы все-таки сказали мне. Я постараюсь помочь.

Заклинатель с поклоном распрощался и для начала прошелся по деревне, пытаясь понять, где находится источник энергии инь, но та как будто бы растеклась повсюду тонким сероватым маревом. Ничего похожего Сяо Синчэнь еще не встречал. Возле постоялого двора иньский туман вдруг, как вспышка света, отраженного клинком, рассеяла яркая янская аура, такая чистая, что заклинатель невольно улыбнулся и пошел к ее источнику - так подходят ближе, чтобы рассмотреть что-то красивое, необычное, привлекающее внимание. Ян нашелся куда проще, чем инь: за столом ел рис и пил чай молодой, примерно одного возраста с Синчэнем, заклинатель в черном.

- Здравствуй! - Сяо Синчэнь поклонился, подойдя к столу. - Прости, что мешаю твоей трапезе. Ты ведь тоже здесь, чтобы помочь жителям деревни? Могу ли я присоединиться к тебе в этом? - иногда заклинатели злились, если кто-то неизвестный хотел отнять у них славу и награду, но почему-то он был уверен, что сейчас так не будет.

- Первая чашка чая увлажняет губы и горло, вторая чашка разбивает одиночество, - с улыбкой процитировал Сяо Синчэнь поэму Лу Тана. - Даочжан Сун делает мне честь этим приглашением, благодарю! - он устроился за столом напротив Сун Ланя с любопытством рассматривая его. Кажется, не из великих орденов, лицо честное и открытое, хоть и самую малость слишком суровое. - Меня зовут Сяо Синчэнь. Я оказался в этих местах случайно и услышал от живущей здесь женщины историю о пересохшем священном источнике и о пропавших в окрестностях деревни людях. Местные жители послали за помощью в великий орден, но никто не пришел. А раз я уже здесь... - он чуть смущенно развел руками, как будто говоря "Разве нужно здесь что-то объяснять?". - Обычно я путешествую один, так странно вдруг найти компанию!

У Сяо Синчэня не получалось понять, почему его новый знакомый хмурится: он говорит что-то не так или то, что он не принадлежит ни к одному ордену почему-то плохо? Заклинатель с некоторой грустью осознавал, что не так уж хорошо разбирается в людях и не всегда понимает ход их мыслей: большой мир ни чем не напоминал скрытую от всех гору, где он провел почти всю свою жизнь. Он усвоил, что плохо знает людей, но настороженности или недоверия не усвоил, поэтому поверил улыбке Сун Ланя и сам улыбнулся в ответ еще шире. К его лицу улыбка подходила как нельзя лучше, и даже когда он был серьезен или печален, уголки губ оставались чуть приподнятыми.

- О, у меня это тоже первое путешествие, хотя, кажется, оно началось немного раньше, чем ваше. Даочжан Сун прав, я не из ордена и вырос... - он замялся на секунду: не упомянуть, откуда он, в ответ на фразу о монастыре Байсюэ казалось невежливым, но и рассказывать всю правду едва знакомому человеку было бы неосмотрительно, - ...далеко отсюда. Вы, наверное, хотите закончить ужин и отдохнуть, прежде чем приниматься за наше общее дело? Я мог бы пока погулять по деревне и расспросить жителей - вдруг кто-то знает больше, чем женщина, с которой я говорил? Вы встречались уже с такой темной энергией - рассеянной повсюду? Мне самому попадались пока только монстры, которых было совсем не сложно обнаружить.

- Совсем не надо быть со мной таким почтительным! - засмущался Сяо Синчэнь. - Я едва ли вас старше, и мы в одинаковом положении - оба путешествуем впервые, и впервые столкнулись с чем-то опасным и незнакомым. Так что просто хорошо и удачно, что мы с вами случайно повстречались и не останемся один на один с этой непростой ситуацией, ведь правда? Говорите, здесь болтают больше всего? - заклинатель осмотрелся более внимательно, до этого все его внимание было отдано новому знакомому. Сяо Синчэнь не считал неприличным разглядывать тех, с кем говорил - если в словах можно было запутаться, то глаза врали редко. Теперь он наконец отметил, что многие смотрят на них с любопытством и внимательно прислушиваются к разговору двух заклинателей, но подойти пока не решился ни один. - Нужно просто слушать или мы можем подойти к кому-то и спросить? - уверенности в том, как надо вести себя именно на постоялом дворе, не было. Обычно Синчэнь, как и в истории с ведрами, предлагал людям какую-то мелкую помощь и болтал с ними, пока был ей занят.

- Вот как, - кивнул Сяо Синчэнь, очень серьезно отнесясь к сказанному. Его новый знакомый, похоже, был гораздо более искушен в общении с людьми - ну, хотя бы знал в теории, как заклинателям следует вести себя. Синчэнь решил, что будет неплохо понаблюдать и научиться чему-то новому - его собственные манеры были просты и прямолинейны, хотя это и скрывали дружелюбие и ласковость, с которой он всегда говорил с другими, и пока это очень выручало! Но он с самого начала подозревал, что есть и какие-то если не правила, то традиции, вот только спросить, как должен вести себя заклинатель, было не у кого. Слушать чужой разговор было немного неловко, но он старался не отвлекаться на это чувство. Вот к мужчинам присоединилась женщина, зашедшая на постоялый двор, кажется, чтобы передать хозяину две корзины, из которых оглушительно пахло свежей выпечкой. Она явно считала, что знает больше других, и завела речь о том, что все, кто пропал, шли из деревни на юго-восток, а там же, известное дело, куча дыр в земле, и можно провалиться в глубокий подземный лабиринт. Провалиться можно - а выбраться без посторонней помощи уже нет.

- Глупая курица! Падали мы все в эти дыры, когда мальчишками были, ну и что? Покричишь с часок, кто-нибудь услышит да и вытащит! - фыркнул на нее мужчина постарше с пышными усами и непропорционально тощей бородой. - А они, по-твоему, что, дар речи там потеряли?

Сяо Синчэнь внимательно слушал все, что его новому знакомому рассказывали испуганные и встревоженные происходящим люди. Говорили они хорошо - нередко такие рассказы сопровождали самые безумные предположения. Как-то раз в деревне ему поведали ужасающую историю о том, что в соседнем лесу живет стая диких лисиц-оборотней, облюбовавших старую сторожку, где в огромном котле они варят похищенных детей, чтобы потом развесить на ветках их кости. По ночам кости стучат друг об друга на ветру и этот звук зачаровывает и уводит в чащу других детей. Поэтому теперь малышей перед сном запирают, а если нельзя запереть, привязывают веревками, которые купили в соседнем городе у мудрого заклинателя. Заклинатель вплел в веревки волосы из гривы волшебного зверя цилиня, а это самое надежное средство от лисиц, потому что, как все знают, цилинь копытом способен проломить лисице череп, и все хули-цзин в страхе бегут от него. При всем доверии юного Сяо Синчэня к людям история показалась тогда сомнительной - все, что он знал о лисах-оборотнях и цилинях никак с ней не вязалось. Сомнения подтвердились: в сторожке, куда заклинатель отправился, жил старик-заклинатель, и дети из деревни бегали к нему смотреть фокусы, на которые только и хватало его слабенького золотого ядра, по ночам бегали, потому что старик умел заставлять пламя костра менять цвет и зажигать на ветках деревьев мерцающие разноцветные огоньки. А весь шум поднялся из-за того, что один мальчишка, бегая по лесу, упал в овраг и сломал ногу, старый заклинатель нашел его только на утро, когда малыш успел уже подхватить лихорадку, и несколько дней выхаживал, чтобы наконец отправить домой. Когда Сяо Синчэнь принес мальчика родителям и рассказал, как на самом деле обстоят дела, счастливы были все - кроме старика-заклинателя, который мечтал об уединении, а теперь стал тем, к кому вереницей потянулись с жалобами и всяческими просьбами.

Воспоминания заставили улыбнуться, но Сяо Синчэнь заставил себя вернуть лицу серьезное выражение и задуматься об услышанном только что.

- Пещеры - довольно опасное место, - сказал он, когда Сун Лань вернулся к столу. - Нечисть любит селиться в них. А если туда нередко падали и калечились, там еще и осталась память о человеческих страхе и боли. Думаю, нам стоит отправиться туда и посмотреть. Хорошо бы обернуться до темноты, - заклинателям бояться темноты и ночного времени не пристало, но навстречу чему-то опасному и - главное! - неизвестному лучше все же идти днем.

- Хорошо, давайте начнем с источника, - легко согласился Сяо Синчэнь. - Тем более, к нему и идти ближе, - он немного смущенно покосился на оставленные на столе деньги. Хотелось извиниться, что сам он не может разделить плату за трапезу, волей случай оказавшуюся общей, но удачная формулировка не пришла на ум, и Синчэнь решил, что, если все закончится хорошо, он просто отдаст Сун Ланю всю награду за помощь деревне, вместо того, чтобы долго препираться в попытке отказаться от нее.

Сам Сяо Синчэнь уже видел источник, и - странно! - он показался ему настолько обычным и неинтересным, что заклинатель даже не стал подходить ближе. Он лишь мелком скользнул взглядом по аккуратному углублению, выложенному круглыми камнями. Найти источник было несложно - он бил на самОй главной площади деревеньки. Рядом росло дерево, увешанное бумажками-талисманами, на которых были написаны имена и простенькие пожелания.
По дороге Синчэню хотелось задать своему спутнику множество вопросов, но, кто знает, хотел ли такой суровый и неприступный на вид заклинатель тратить время на болтовню? Когда они уже почти дошли до площади с источником, Сяо Синчэнь решил все же рискнуть.

- Даочжан Сун вырос в монастыре? У вас есть братья или сестры?

На священной горе Синчэнь всегда был окружен другими учениками Баошань Санжень: они делили комнаты, вместе обучались владению мечом, вместе готовили еду и стирали одежду, шили, гуляли, собирая ягоды и целебные растения. Одиночества будто бы не существовало вовсе - и с момента, как он покинул гору, он даже не задумывался о том, как же не хватало кого-то, к кому просто можно обращать случайные слова и мысли. Последствия выбора были само собой разумеющимися, но теперь вдруг стали разительно ясны. Что ж, можно было порадоваться случайности, которая на короткое время подарила Сяо Синчэню товарища по ночной охоте.

- Моя наставница подобрала меня на улице совсем ребенком, я не помню своего детства до встречи с ней. Кроме меня у нее было много учеников, младше и старше меня. Мы все были очень близки. Наверное, как вы говорите, своего рода родня. Все без семьи по крови, но зато семья по духу, - слова, произнесенные вслух, прозвучали как-то очень уж выспренно, и заклинатель смущенно поджал губы. - В монастыре, наверное, как-то так же, верно? - он намеренно не назвал места, где воспитывался и рос. Никто не запрещал ему говорить об этом, но настолько странная история... не породит ли она недоверие?

Как легко и приятно было говорить с человеком, чьи взгляды на мир и привычки, кажется, похожи на твои собственные! Сун Лань выглядел сначала таким суровым и мрачным, но вот он разговорился, лицо смягчилось, хотя не утратило сосредоточенной серьезности. Его было приятно слышать - и приятно было смотреть: так, думал Сяо Синчэнь, и должны выглядеть люди, следующие пути самосовершенствования - твердая и спокойная гармония взгляда и слов.

- Действительно странно, - Сяо Синчэнь задумчиво смотрел на источник, в котором радужными брызгами рассыпалась о камни вполне бодрая струйка воды, бьющая из-под земли. Только сегодня утром ему рассказали, что воды в источнике нет, и именно с ее исчезновения начались все беды в деревне. - Может быть, вода стала какой-то не такой? Вы чувствуете здесь иньскую энергию? Я - нет. Кроме той, что в деревне повсюду...

Он подошел ближе и протянул руку, чтобы набрать воды в горсть. И тут удивительным образом прозрачная струя взметнулась вверх и опала, иссякая, а вся вода, что до этого была  между камней в считанные секунды ушла в землю.

- Ох... вы видели это, даочжан Сун?

Отредактировано Сяо Синчэнь (2020-05-02 02:19:46)

- Если заклинание наложено на источник здесь - а едва ли разумным было бы зачаровывать место, где ключ берет свое начало под землей, то должны остаться какие-то следы, - рассуждал Сяо Синчэнь, медленно отходя от каменной чаши. На третьем шаге вода и в самом деле вернулась, сначала нерешительным коротким всплеском, а потом вновь радостной струей, с брызгами разбивающейся о камни. - Это все выглядит так мирно! - не сдержал эмоций заклинатель. - Как досадно, что подобные красивые места тоже притягивают что-то недоброе... - он поднял руку и начертил пальцами в воздухе три знака, вспыхнувших ярким серебром. Волшебные письмена устремились к источнику и закружились рядом, ускоряясь и сливаясь в блестящий пояс. Несколько секунд - и на камнях проступили красные, будто кровью выписанные символы. - Дао рождает одно, одно рождает два, два рождает три, три рождает все вещи. Все вещи несут инь и обнимают ян, посредством ци в них — гармония. Поменяй местами третье и первое, ян обернется инем, вода и земля обернутся грязью, грязь впитает воду и не даст ей выхода... - прочел Сяо Синчэнь. - Начало мне известно, это сорок второй чжан Канона Дао-дэ, а дальше текст переиначивается и обращается сам против себя. Обычно три - это небо, земля и человек. Человек в центре, а, значит, заклинание меняет верх и низ, человек приближается - и направление течения воды изменяется, когда троичная система собирается воедино... - он умолк и вздохнул. - Это ничего нам не дает. То есть мы сможем снять заклятие, если поймем, за счет чего элементы поменяли местами, но нужно еще найти того, кто наложил его и понять, почему пропадают люди, - Сяо Синчэнь посмотрел на Сун Ланя. - Вы встречали что-то похожее? Такие заклинания накладывают люди, не твари. Но разве заклинатель стал бы?..

Сяо Синчэнь, хмурясь, покачал головой. Что ж, их ведь учили, что люди потому и нуждаются в защите, что их слабость не только в отсутствии заклинательской силы, но и в непонимании того, каким путем следует идти, чтобы оставаться неподвластными искушениям, насылаемым иньскими сущностями. Но отчего-то казалось, что все же таких, кто будет осознанно причинять зло другим, на самом деле мало. Каждый раз сталкиваясь с низменными человеческими проявлениями, Сяо Синчэнь стремился найти им, нет, не оправдание, но объяснение. Жизнь часто вынуждает людей поступать плохо - почему же тогда жизнь устроена так? И что нужно сделать, чтобы это исправить?

- Вы правы, расколдовывать источник сейчас неразумно, - вздохнул он. - Мне говорили... - заклинатель помедлил, вспоминая рассказ, - что жители деревни уходили за водой утром. Их соседи пропадают, а они все равно ходят к дальним родникам поодиночке! Как дети, в самом деле!.. Ох, конечно, не стоит судить других. Я прошу прощения за спешное суждение, даочжан, - почему-то было не все равно, что новый знакомый подумает о нем, и уж точно не хотелось показаться ему снисходительным и высокомерным.

Со Синчэнь широко и ясно улыбнулся, неожиданное обращение прозвучало тепло и как-то очень правильно. Вот бы еще даочжан Сун сейчас улыбнулся ему в ответ! Они, конечно, найдут источник бед деревни и разберутся с ним, жители смогут брать воду там, где захотят, и смогут без опасений ходить по окрестным лесам, но сейчас казалось, что самое важное, что должно было здесь случиться, случилось вот сейчас.

- Вы правы, друг мой, нам не стоит терять времени, - с такой радостью говорят, если речь идет о приятной прогулке или долгожданной поездке. Сяо Синчэнь вернул лицу менее легкомысленное и более сосредоточенное выражение и указал на кривую улочку, над которой через ограды домов свешивались ветви персиковых и мандариновых деревьев. - Путь к колодцам лежит через лес на холме. Где именно в этом лесу провалы в пещеры, я не знаю. Придется их поискать.

Сяо Синчэнь не увидел ответной улыбки - только как дернулись и снова опустились уголки губ, он задумчиво сдвинул брови к переносице, а потом совершенно детским жестом вдруг протянул к Сун Ланю обе руки и тронул эти самые уголки губ, заставляя их чуть-чуть приподняться. Щеки тут же вспыхнули ярче цветов азалий, красящих холмы в яркий красный цвет весной, и заклинатель торопливо спрятал ладони в широкие рукава белых одежд.

- Простите! - сдавленно и смущенно пискнул он. - Не знаю, что на меня нашло! - взгляд заметался и остановился наконец где-то на краю воротника черного ханьфу Сун Ланя. - У меня совсем нет денег, но я привык ночевать под открытым небом, а сейчас прекрасная теплая погода. Не хотелось бы стать для вас обузой, ведь ваше путешествие может затянуться, и средства вам еще понадобятся.

Сяо Синчэнь облегченно вздохнул и тоже рассмеялся в ответ. Он не успел толком испугать, что его глупая выходка испортит что-то очень хорошее, только начавшее зарождаться, тень тревоги промелькнула и пропала - так скользят по земли стремительные тени птиц, летящих высоко в небе. Его новый друг смеялся так, как будто делал это редко, но зато очень по-настоящему. Наверное, улыбка, которую нечасто удается увидеть, куда ценнее той, что не сходит с губ? Сяо Синчэнь постарался вернуть себе серьезный вид - как нелепо он, должно быть, выглядит со стороны! Но что делать, если привычные и спокойные рамки формальной вежливости начинают казаться тесными? Этому на священной горе не учили. Лучше делать глупости, чем терять возможности из-за лишних сомнений, решил он.

- Я думал, вам нужно будет вскоре вернуться в ваш монастырь. Я не очень много знаю о таких местах, но разве они нужны не затем, чтобы люди, лишенные заклинательского дара, всегда знали, куда обратиться со своими бедами? - до этой минуты заклинатель думал, что конца нет только у его собственного пути - место, где он вырос, надежно хранило себя, и даже захоти он, он не вспомнил бы дорогу туда.