Лето вошло в свой зенит и было беспощадным. С утра до самого позднего вечера солнце палило не переставая, не позволяя сосредоточиться. Сун Лань понимал, что это гораздо лучше холодной зимы, но изнывал от жары не меньше остальных. Монастырский урожай из-за такой погоды будет скудным, растениям не хватало влаги и прохлады. Сун Лань только сегодня днем нашел еще больше пожелтевших листьев. Когда же опускалась ночь, то после изматывающего пекла не оставалось сил ни на что.
Сун Лань, впрочем, заставлял себя заниматься хотя бы перед сном. На пути самосовершенствования погода наименьшее из испытаний. Самое страшное - поддаться собственной лени. Поэтому Сун Лань вышел во двор и достал тренировочный меч, стараясь быть настолько тихим, насколько возможно, чтобы не побеспокоить никого из обитателей монастыря. Кроме него больше никто не желал проводить ночи напролет в учениях, предпочитая ранние подъемы.

Сун Лань никак не удавался прием, показанный пару дней назад настоятелем. Движение рукой было слишком резким, размашистым и лишенным изящества. От этого вся поза становилась похожа не на изящную птицу, а на птенца цапли, который только учится стоять на одной ноге, заваливается на бок и с кудахтаньем падает в воду. Сун Лань в очередной раз потерял равновесие, двинув запястьем опять не так, разрешил себе сделать перерыв и выпить воды. Несмотря на то, что тренировочный меч был достаточно легким, Сун Лань утомился от своих занятий. Даже ночью было отвратительно жарко и мерзко. Юноша взял миску с водой и сделал глоток, когда услышал шорох из одного из помещений. Кому-то не спится? Сун Лань был так увлечен тренировкой, что не заметил, чтобы кто-то выходил из монастыря. Если это кто-то из старших учеников, то настоятелю обязательно донесут, как нелепо размахивал мечом Сун Лань. За это можно получить серьезную взбучку. Настоятель верил, что даже в тренировках те, кто ступил на путь самосовершенствования должны соблюдать размеренность и уважение к оружию, с которым идут по этому пути. То же, что вытворял с тренировочным мечом Сун Лань было крайне далеко от размеренности и уважения.
Юноша решил посмотреть, кому там не спится кроме него. Как раз в тот момент, когда Сун Лань подкрался к комнате, где надлежало практиковать каллиграфию, раздался треск и звук падения. От неожиданности Сун Лань подпрыгнул на месте. Неужели кто-то попал впросак? Если это так, то можно договориться. Сун Лань будет молчать об ошибке того, кто ночью занимается каллиграфией, а другой ученик будет держать рот на замке о неумелом выполнении приема Ланем.
Он аккуратно приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Там на полу, спиной ко входу, сидел какой-то мальчишка. Судя по телосложению он явно не был старшим учеником, слишком щуплый и мелкий. В руках у него была... голова могильной женщины-змеи?

Сун Лань с интересом наблюдал, как незнакомый парень обнимается с головой монстра, словно с любимой женщиной. Все никак не хотел выпускать ее из рук. С головой у него не все в порядке что ли? Кто этот странный господин и что он делает в монастыре? Странный господин был юным и каким-то тощим, немного несуразным, как и все подростки в его возрасте. Сун Лань сам недавно был таким же. Больше во мраке Сун Лань разглядеть не мог ничего. Разве что одежда казалось изношенной больше, чем у тех, кто не нуждается в поисках пропитания.
Когда прозвучал грубый вопрос, Сун Лань начал догадываться, что именно забыл мальчишка в монастыре. Не понятно было только, зачем ему голова водяного монстра. Разве за нее выручишь много монет? На чашку супа не хватит. Разве что малышню пугать, да глупых крестьян. Судя по всему, мальчишка пришел к тому же выводу, потому что голову бросил, а схватил мешок. Тот звонко зазвенел сворованными мелочами, не оставляя простора для интерпретации.
Когда пацан рванул к окну, Сун Лань подумал, что надо громко крикнуть и разбудить старших. Но следом мелькнула другая мысль. Если он сам поймает воришку, то настоятель оценит его поступок и может даже похвалит. Тогда можно будет попросить показать этот злосчастный прием с мечом еще раз, да еще и получить звание героя на пол дня.
- А ну стой! - негромко потребовал Сун Лань, не желая разбудить остальных учеников. - Стой, кому говорю.
Он был выше Сюй Яна и в силу возраста, и благодаря тому, что лучше питался. Поэтому и ноги у него были длиннее. Он перепрыгнул через столик и побежал за Сюэ Яном к окну.

Пацан был шустрый, изворотливый и толковый. Только благодаря преимуществу в росте и более длинным из-за этого ногам, а так же невезению воришки, Сун Лань успел добежать до окна до того, как Сюй Ян сбежал. Признаться честно, на руку Сун Лань сыграл коварный мешок, с которым незадачливый грабитель никак не хотел расставаться. Если бы мешок не застрял, то Сюэ Ян успел бы просочиться в окно. Сун Лань бы прочесть не смог. Окна хоть и были в достатке, но сами по себе не были крупными. Сун Лань перерос тот свой размер, который позволял подобные упражнения. Пришлось бы выбегать на улицу и нестись за воришкой через монастырские огороды. В успехе этого забега Сун Лань уверен не был.
Он подпрыгнул, схватил Сюэ Яна за ногу и потянул вниз за секунду до того, как мешок начал поддаваться усилиям воришки.
- Слезай! Ты похож на червяка, попавшего на крючок, - прошипел негромко Сун Лань. Он тут же вспомнил про все, чему его учил наставник и придал своему голосу достоинства. Говорить тихо, впрочем, не перестал. Не хватало еще разбудить всю обитель. Он потянул мальчишку сильнее, желая поскорее разобраться с воришкой и рассказать настоятелю, какой он прекрасный ученик

Отредактировано SongLan (2020-03-30 21:55:43)

Сун Лань не ожидал, что все получится так быстро. Когда мальчишка заныл, Сун Лань опешил. К такому его жизнь не готовила. Это надо же, какой синечище на ноге расцвёл мгновенно, даже в темноте на бледной коже сияет всеми цветами радуги. Вот уж неженка перед ним. И рыдает как девчонка. Может, он в темноте обознался и перед ним девочка? Неловко будет, так девицу мелкую хватать. Но вроде говорит о себе как о парне. Сун Лань почувствовал, что от нытья разболелась голова. Может, правда, это от жары и безуспешных тренировок, но плюса в репутацию воришки это не принесло.

Когда мальчишка начал рассказывать про больную маму, у Сун Лана на секунду сжалось сердце. Но он тут же отогнал эти ненужные эмоции. Надо думать, прежде чем в монастырь есть. Грабить и так не богатых не честно. Да еще и на голову болотной дамы покусился. Она-то больной мамочке зачем? В общем, сжалиться Сун Лань не хотел. Он уже представлял себя героем, поймавшим расхитителя монастырей, и так легко все геройские почести снимать с себя не желал. А если он мальчишку приволочет настоятелю и расскажет про его трагическую судьбу, то настоятель сжалится и даже может еды даст этому нелепому созданию.

- Ты чего разревелся? - серьезно спросил Сун Лань. Он поднял за шкирку Сюэ Яна и поставил перед собой, не отпуская. До того, как попасть в монастырь, Сун Лань вдоволь погулял по улицам и видел на что способна элита дворового общества. Моргнул и остался без штанов. - Мешок отдавай и ной потише. Перебудишь всех. Тогда твоя мамулечка тем более будет недовольна.

Голос у Сун Ланя был тихий, серьезный и немного раздосадованный. Геройство геройством, но вдруг там и правда мамка умирает? Так себе герой он будет.

Сун Лань замешкался. Почему-то он не ожидал от воришки такой прыти. Юноша уставился на воротник, зажатый в руке и нахмурился. Это что еще за выкрутасы? То хромает, то скачет как заяц. К счастью Сун Ланя и его геройских мечтаний, голова монстра оказалась как нельзя кстати на пути шустрого мальчугана. Это дало Сун Лань возможность сориентироваться и нагнать беглеца. В этот раз Сун Лань схватил названного гостя за ухо. Так, как бывало хватал самого Сун Ланя настоятель. Немного больно и очень цепко. Сун Лань навечно запомнил этот ухват, из которого можно вырваться только лишившись уха. Он давно мечтал на ком-нибудь его испробовать. Но когда ты один из младших учеников практиковаться можно только на себе.

- Стой, кому говорю! - Сун Лань обратил внимание, что несмотря на все злоключения парень совершенно не собирался бросать мешок. Вцепился в него что в сокровище. Видать и правда нуждался в деньгах. - А то мне придется тебя связать. До выяснения.

Сун Лань не стал пояснять, что та за выяснение и каким составом. Он и сам уже не очень понимал, стоит ли тащить это ходячее несчастье настоятелю или просто отобрать мешок и выгнать вон из монастыря. Если они продолжат так бегать, то наверняка проснется кто-то из старших, и тут уж самому Сун Лань не сдабривать. Огребет палками как пить дать.

- Давай меняться. Ты мне мешок, а я тебя не выдаю и лепешек дам, - предложил компромисс юноша, смутно догадываясь, что ступил на кривую дорожку. Парень перед ним был невромах, несмотря на свои неудачи в сегодняшнем воровстве. Начнешь с такими торговаться, рубашку последнюю снимут с тебя. Но с этим ужом изворотливым не ясно было что хуже. Торг или опасность того, что он все же вывернется из захвата и даст деру вместе со всеми письменными принадлежностями. Тогда палками не отделаешься. Геройские мечты стали довольно быстро сменяться желанием не получить трепку.

Сун Лань начинал уставать от вертлявости мелкого засранца. Почему внезапно они торгуются за голову? Кому вообще нужна эта голова? Их тут хоть пруд пруди, одной больше одной меньше. Сун Ланю больше нужен был мешок, который, казалось, стал продолжением воришки и тот словно бы забыл, что все еще держит его. Вцепился, как пиявка, не отдерешь!

И что это вообще за речь про противоестественные забавы? Сун Лань не какой-то обрезанный рукав! И вообще у него такой путь, на котором не до естественных, не до противоестественных забав! Ума мальчишка лишился? Сун Лань сейчас ему покажет забавы. Полные карманы этих забав сейчас отсыпет.

Нет, нет, нельзя. Настоятель учит спокойствиям твою, смирению и прощению. Надо прощать даже таких говнюков. Тем более, может у пацана и правда жизнь тяжелая. Мало ли кто там с ним противоестественно забавлялся, теперь вот боится подобного даже от достойных людей.

- Тише ты, - приказал Сун Лань. Он захлопнул дверь, не выпуская ухо воришки из рук и встал перед ней, перегораживая выход. - Давай я тебя отпущу, и мы нормально поговорим? Как взрослые люди, а не как шайка сумасшедших мародеров. Лепешки у меня с собой нет, но есть высушенные фрукты в кармане. Я тебя угощу. Попробуешь сбежать, мы оба знаем, что я тебя догоню. С мешком ты, как показал неудачный опыт, в окно не вылезешь. Мешок бросать не желаешь. И прекрати про противоестественные забавы. Много ты про них понимаешь!

Юноша отпустил воришку, но взгляда с него не сводил. Он достал из кармана кусок ткани, с завернутыми в него высушенными фруктами и протянул Сюй Яну.

Сун Лань посмотрел, как пацан жадно запихивает в рот еду и говорит с набитым ртом. Да, видно не баловали мальчугана. В монастыре хоть разнообразия в еде не было, голодать не приходилось. Если только по собственному желанию в качестве очищения. Ну или после какой глупой шалости в качестве наказания. Тогда и палкой можно было огрести и без еды на несколько дней остаться. Все ради воспитания.

Разговор про противоестественные занято заглох едва начавшись, чему Сун Лань был несказанно рад. Он-то, в отличие от мелкого гаденыша, знал, что это такое и как можно отхватить за подобное времяпровождение. Был у него один приятель, еще когда они с родителями странствовали с бродячими артистами. Так тот приятель, лет на десять старше самого Цзичэня, попался как-то с юношей одним весьма фривольного характера. Так даже из трупы бродячих артистов его выгнали взашей. Но Сун Лань подумал, что мальчишка перед ним просто не понимает, о чем говорит. Сказанул первое, что в голову взбрело.

- Прожуй, потом говори, - поучительно сказал юноша тоном, явно скопированным с кого-то из старших. - Эти головы добыл настоятель и его ученики, которые занимаются самосовершенствованием в этом монастыре. А вон ту, что ты пытался стащить, помогал доставать я.

Последнее признание прозвучало излишне горделиво, и Сун Лань тут же мысленно отругал себя за подобное. Хвастать перед голодным воришкой. То же, придумал. гневы стыдно же. Настоятель всегда говорил про сдержанность и достоинство. А Сун Лань не проявил ни первого, ни второго.

- Прах младенца Настоятель получил от его матери. Дитя скончалось от болезни, и скорбящие родители согласились отдать его тело нам, - Сун Лань стоял, прислонившись к двери и все так же перекрывая выход. Только вот он не позволял себе расслабляться. А ну как прыткий мальчуган опять с мешком рванет в окно? - Тебя как зовут? И откуда ты про монстров знаешь столько? Чем посыпать и как приправлять?

Сун Лань скрестил руки на груди от обвинения, что он жизни настоящей не видел. То же, нашелся, видатель жизней недоделанный. Словно сам воришка много чего видел. Золотые гусеницы размером с человека. Правда что ли?

Юноша тут же одернул себя. Негоже так думать о тех, кто лишен настоящего наставника и находится в худших условиях, чем сам Сун Лань. Настоятель всегда говорил, что гордость - худший человеческий порок. За мысли, что бродили в голове у недостойного ученика великого монастыря Байсюэ стоило назначить себе самому палок, да побольше. Но в шестнадцать лет с усмирением пыла были некоторые проблемы. Сун Лань не раз становился объектом наказания из-за своего нрава. Настоятель был уверен, что из юноши выйдет толк. Особенно если учить его усерднее.

- И с кем ты путешествуешь? - спросил Цзычэнь. - Меня зовут Сун Лань, а тебя? Ты не представился. Не могу же я к своему возможному учителю обращаться "дружок"?

Мальчишка раньше говорил про то, что живет с мамкой, которая страшна больна. Теперь вот начал рассказывать как ходит по каким-то кладбищам и деревням, спасая жителей. Второе было более вероятно, чем первое. В части странствий по кладбищам и деревням, а не спасения от гусениц честного люда.

В целом, биография воришки не имела особого значения. Надо было отпустить его, возможно, даже позволив умыкнуть злосчастный мешок. В конце концов, закон достойных - творить добро и не ссориться. Разве не будет достойным помочь пацану? Но развлечений в монастыре было мало, а мелкий воришка говорил очень уж задорно и складно.

Сун Лань опешил от бесцеремонности мальчишки. Вот так запросто лезть в карманы и под одежду первого встречного! Но, наверное, парень просто голоден. Сюэ Яну под руку попала булочка маньтоу, которую Цзычэнь приберёг на время после тренировки. Впрочем, юному ученику монастыря Байсюэ было не жалко булочки для этого беспризорника. А больше в карманах ничего и не было.

- Достопочтенный учитель Сюэ, - позвал Сун Лань воришку, когда тот нащупал маньтоу. - Я вижу, что вы столь многое и умеете и так много повидали! Ваши знания заслуживают восхищения.Разве могу я, ничтожный ваш ученик сравниться в своих подвигах с учителем?

Сун Лань говорил серьезным тоном, словно принимая игру Сюэ Яна, и если подтрунивал, то как-то по-доброму, без злобы. В монастыре особо общаться было не с кем, и Цзычэнь уже и забыл, как здорово с кем-то подурачиться.

- Я ходил вот на ту, которую ты забрать с собой хотел. Это первый раз Настоятель нас взял с собой. Меня и еще двоих учеников. Это было года три назад, наверное. Мы все одного возраста были. Вот и пошли мы с Настоятелем на болота эти. Страшно было. Там главное молчать. У них со зрением плохо, ну, у тех что в этой местности живут. А со слухом отлично. Поэтому надо помалкивать. Только Ли не был молчуном. Он как чудище увидел, так и заголосил. В общем остались в итоге я, Настоятель и бошка эта.

Сун Лань помолчал. До сих пор в дрожь бросало, когда вспоминал, как лихо разорвала змейка сначала Ли, а потом и Чжана.

- А еще потом, после, ходили со старшими на яогуай. Ничего особенного, так, не очень сильные. Но соседней с монастырем деревне досталось. Там раньше животину выращивали, но у фермера жена когда умерла, он совсем с катушек слетел и все свое хозяйство, вместе со зверьем, сжег. А те вот в духов превратились не очень добреньких. И нападали.

Сун Лань не особо хотел вспоминать тот их поход, но забывать его тоже не стоило. Если можно было кому-то рассказать про Ли и Чжан, кому-то, кто сохранит память о них, то не стоит молчать.

- Не съела. Разорвала на пополам. Было страшно. Но Ли и Чжан были хорошими ребятами. Они достойно учились. Жаль, что с ними так... ну, что они умерли так, - Цзычэнь помолчал, наблюдая, как господин Сюэ старается пробраться к двери. Было сложно выбраться через этот выход, так как сам Сун Лань до сих пор не сдвинулся со своего места. Стоя прислонившись к двери, Цзычэнь тешил себя надеждой, что мальчишке не удастся ускользнуть. - Слушай. Я понимаю, тебе деньги нужны? Так? Давай поменяемся?

У Сун Ланя денег не было, откуда бы. Но была заколка, оставшаяся от матери. И еще пояс отца. И то, и другое было не слишком дорогим. Не сильно дороже того, что набрал воришка. Но тушечницы пригодятся больше, чем украшения. В конце концов, память о родителях живет в сердце, а не в вещах. А курильницы, тушечницы и кисти нужны для обучения. А воришке нужны были деньги. Такой обмен всем что-то даст. Сун Лань пока не был уверен, что именно ему даст этот обмен, но точно знал, что в накладе не останется, даже если прибыль будет совсем не материальной. Кто берет, наполняет ладони, кто отдает - сердце.

Сун Лань чуть от досады не стукнул молодого господина Сюэ по голове. Ему было еще довольно сложно контролировать все эмоции, хотя Цзычэнь исправно старался и старался быть праведником.

- Что ты заладил "Противоестественные", да "Противоестественные"? Ты хоть знаешь что это такое? - Цзычэнь знал, что ходят слухи о том, как в Монастырях подобное процветает. Но в Байсюэ обрезанных рукавов не было. - Или так, гадости болтаешь, которые на ум приходят? Противоестественное, это когда ну... два мужчины друг с другом ложатся в постель. Для плотских утех. И один из них выполняет роль женщины. Ясно тебе? И в нашем монастыре таких нет. Никому такое тут не интересно. И мне вот особенно. Тем более, что там с тобой делать? Ты тощий и мелкий. Даже подержаться было бы не за что.

Сун Лань замолчал, сурово поглядывая на мальчишку. В темноте комнаты, освещаемой только лунным светом из окон, суровость была слабо видна.

- Но да. Я хочу поменяться. Ты оставишь этот свой мешок с ворованными письменными принадлежностями. А я тебе отдам добровольно пару вещиц. Они не сильно дороже этого всего. Но я сам отдам, а не ты украдешь. И... и еще у меня есть немного высушенных фруктов.

Сун Лань так и знал. Парень болтал, сам не понимая, о чем говорит.

- Ничего я не вру. Ты первый вообще про это заговорил. И что значит в живого? В мертвого было бы лучше? - Цзычэнь скривился. И правда, гадость. Почему они вообще об этом говорят? Достаточно обсуждать подобное. - Я уж не знаю, в общем, как они там этим занимаются, и мне не интересно.

Сун Лань хотел позвать пацана сначала к нему комнату, чтобы тот не шлялся по всему монстры и не сбежал с мешком вещей. Но после разговоров о противоестественном в монастырях приглашение в комнату было бы... странным. Но и не оставлять же молодого господина Сюэ тут одного? Так он вообще все письменные принадлежности вынесет из монастыря. Но Настоятель говорил, что нужно доверять всем, а не быть излишне подозрительным. Так что, может воришка и не сбежит.

- Подожди меня здесь. Я все принесу. Ты, конечно, можешь сбежать с вещами. Но... но, пожалуйста, подожди и поменяемся. Хорошо? Фрукты и правда вкусные были, да?