Бродяжка слушал и знал, что Вэнь Жохань прав. Если слабость существует и имеет вполне себе материальное воплощение, то путем избавления может быть лишь одно. Убить собственными руками. Сейчас, в разговоре, уже как-то глуповато лгать, что убил – лишь нанести оскорбление. Бродяжка пожал плечами:

- Мы больше не встретимся, господин Вэнь. Поднебесная велика, а если ещё и не желать – всё равно что умер. Просто не от моей руки, а в собственной постели. Но это не меняет дела, я понимаю… - что ещё можно добавить? Слабак, не смог, простите, я так больше не буду? Бред какой… - Мне стало жалко себя, господин Вэнь. Поэтому и не стал, но и думать я об этом больше не хочу. Хочу отучиться думать… Вот отсюда и мой вопрос, господин Вэнь: что мне сделать, чтобы перестать вспоминать? Чтобы здесь, - он кивнул на точку, к которой прикоснулся ладонью Вэнь Жохань, - стало пусто? Это ведь возможно? А как вы поступали? Или вы всегда убивали?

Вот уж кем, а мертвым Верховного заклинателя Сюэ Ян не смог бы назвать никогда. О нет, жизни в нем билось столько, что она, казалось, может выплеснуться из него в любой момент. Как смех. Или как кровавая рвота. Но никак не смешанная со сладкой гнилью. Вэнь Жохань человек, не о чем тут спорить. Просто человек, успевший понять для себя много больше, чем безродный мальчишка. А оттого человек, достойный, чтобы на него равняться.

Вино, конечно же, оказалось в подставленной чаше, густое и сладкое. Чем-то напоминающее… Сюэ Ян голодно облизнулся и попытался выбросить неуместные мысли из головы. Не время. Ещё не хватало поддаться перестуку молоточков на висках, чтобы потом бродить тенью по дворцу в поисках развлечений.

- Мы встретимся, - согласно повторил Сюэ Ян, слизнув каплю вина с горлышка кувшина. – Я бы хотел забрать его меч. Если я когда-нибудь навещу своих старых друзей… я бы хотел навестить их с ним в руках.

Это не будет поступком чудовища, ведь так? Плохие люди должны пострадать за свое несовершенство. Разве это не высшая мера справедливости? И уж кому как не ему суждено их осудить?

- Вещи, которые радуют вас, господин Вэнь, - произнес он с теплотой в голосе, - прекрасны. Пусть я и видел не так много… но мне нравится. Чем ещё это может быть? – разговор уходил в область гаданий, где один знает ответ, а второй даже не представляет, что хочет услышать первый. Но это урок, а за уроки стоит быть благодарным: - Это может значить, что такому как я, в итоге предстоит быть одному. Вряд ли найдется ещё кто-то, любящий… нестандартное. Впрочем, есть вы. И я благодарен вам за это. Значит ли это, что если не хотеть быть одному, то надо отыскать такого же?

Вэнь Жохань говорил о своем верном псе… но ещё и о друге. Ведь только им позволено говорить правду, к которой можно прислушаться. Нет, это совершенно не значило, что он не слушал даоса, он слушал. Но не слышал. Их долгие диалоги приводили всегда к одному и тому же результату, где каждый оставался при своем, но не потому что не хотел… а потому что не мог.

- Я понимаю, о чем вы, - как-то достаточно обреченно пробормотал Сюэ Ян, выслушав Верховного заклинателя. – Вы говорите о том, кого можно назвать своим другом. Человек, который не станет перекраивать или менять под себя, но примет и… - он хмыкнул, - и достаточно своеобразен, чтобы получать в ответ такое же принятие. А ещё я догадываюсь, что возможность принять может быть только у того, кто сам в ней нуждается.

И это никак не может быть даос. Ну что же… жаль. Это была передышка и попытка обмануть, обернувшаяся грандиозным провалом и хрустом сжатых зубов. Меч – это хорошо, пусть будет. Ношу не тянет.

- Не оставил, - он расселся на полу удобнее, стараясь не влипать сапогами в кровавые разводы. – Это ведь мои друзья, разве я могу о них забыть? Значит… я могу взять свой меч и нанести визит вежливости? Или вы хотите что-то им дополнительно передать через меня? Я сделаю это с удовольствием, господин Вэнь…

Сюэ Ян уже рисовал мысленные картины теплой дружеской встречи – конечно она будет теплой, особенно поначалу. А потом остынет, они всегда так делают! А потом дошел смысл и прочих слов. Верховный заклинатель опасается, что его старший сын будет слишком мягок? И просит следить. Неблагодарная работенка, но ещё более занимательно то, что у него получилось вырастить сына с мягким сердцем. И ради кого?..

- Мэн Яо составит мне компанию, - кивнул он, соглашаясь. Всем полезно выпустить пар, может получится увидеть своего нового соседа с интересной стороны? Кто знает… - Что до присмотра… Должен ли я лишь наблюдать? Я могу принять и более деятельное участие, пока наши пути не разойдутся.

Какая идиллия: он сам, сестренка Яо и Вэнь Сюй с армией ордена Вэнь. Интересно, а какое задание будет у самого Яо? Следить за ним? Или что-то кроме?

- Не знал, что у него есть дети, - прищурился Сюэ Ян. Ублюдок ещё и разродился, пока бродяжка побирался по мусорным кучам. А ведь эти дети получаются его ровесники, и это было любопытно… - Приведу. Ведь доставить живыми – это достаточное условие, так? Остальной клан может спать спокойно? Или чтобы они все ещё считались наследниками, должен быть и сам клан? И ещё… я действую от лица вашего Ордена? Или это должно стать сюрпризом?

Сюэ Ян с любопытством оглядел птицу, но тянуть руку и гладить по смоляным перьям не стал – это просто воплощение, пусть и очень искусное, не отличить от настоящего. Вот как Вэнь Жохань оказывается в курсе всего, что происходит в Поднебесной… Как это восхитительно удобно!

- Хорошая птичка, - кивнул он, поворачиваясь обратно к Верховному заклинателю. – Я понял вас, господин Вэнь. Присматривать и делиться переживаниями, - он хмыкнул, - А потом зайти в гости. Не калечить, доставить сюда в целости и сохранности, - бродяжка, наконец, поднялся с колен и теперь стоял, разминая ноги. – Зачем они вам? Если остальной клан может отдыхать, значит, они не заложники. Не то, чтобы мне было дело до их судьбы, но разве мудро оставлять тех, кто может отомстить? Так, любопытно…

Его уже оставили, и он не забыл. Кто знает, насколько злопамятными окажутся эти детки? Тем более, что какое-то время они точно будут живы. Что до душевного здоровья, так смерть близких подрывает его достаточно сильно. И если Сюэ Ян будет в хорошем настроении, он даже даст им попрощаться.

- Вы говорили, что тайны моего клана ещё можно спасти, - птичьи когти впивались в плечо весьма ощутимо, Сюэ Ян дернул плечом, но так ворон цеплялся лишь сильнее. Интересно, магические создания могут срать?.. – Какие-то записи от деда, бумаги, которые можно расшифровать… Я не оставил эту мысль тоже. Если Верховный заклинатель укажет мне путь, я пройду по нему. Но прежде, конечно, я доставлю вам этих двоих. В сетях собственного плетения, они ведь могут высасывать ци? – он хмыкнул. – Сделать заклинателя обычным человеком, какая интересная мысль… Пусть и ядро на месте.

Вот оно что! Про технику вырывания золотого ядра слышали многие, но Сюэ Ян относился к этой информацией как к сказке наряду со спускающимися божествами из Небесных чертогов. Так кто-то ещё остался и теперь служит Вэнь Жоханю? Ничего себе аргумент в заявке на мировое господство…

- Так чем же владел мой клан? – задал он волнующий его вопрос. Сам Сюэ Ян умел и, спасибо его собеседнику, некоторым образом развил интересующие его навыки. Но что значит уметь причинять человеку боль и копаться в кишках, когда можно больше? Откусить кусочек можно как от сердца, так и от яблока, но последнее же слаще.

Думать о проклятиях было приятно. Как неотвратимое возмездие, замешанное на крови и полыни – не убежать. Недоказуемо. Вряд ли всё так просто, как хотелось бы, лезвием по горлу всяко надежнее, но если ты на коленях, а горло так высоко?.. Бродяжка уцепился взглядом за белую крепкую шею Верховного заклинателя и хмыкнул:

- Я думаю, что у меня будет пара мыслей, как обернуть эти знания в свою пользу, господин Вэнь. Столько возможностей… Я слышал про демонов, которые привязывают к себе человека намертво, заставляют служить и, высосав досуха, просто покидают его. А человек, оставшийся в одиночестве, закрывает глаза и перестает дышать от тоски. Мне кажется, что такая судьба пострашнее быстрой смерти, знать, что тебя когда-нибудь оставят. Достойное возмездие…

Письмо-птичка долетело до Сюэ Яна, и тот схватил его, выбросив руку перед собой. Крылышки смялись в пальцах, свиток надорвался, пока тот его разворачивал и читал, водя взглядом по чертам и графемам:

- Какая прелесть… - дочитав, он окончательно смял лист пергамента и бросил на пол перед собой, для надежности придавив подошвой сапога. Руки не жгло, было просто… ничему он не научился, этот возвышенный даос. – Он не поймет, за что его наказывают, ведь он спросил разрешения и всё объяснил. Реальная жизнь – достаточное наказание для него, когда она раз за разом будет макать его светлое личико в кровавое дерьмо. А моей руки больше не будет рядом, чтобы вытащить за волосы, отсохла, господин Вэнь, - он повертел ладонью перед глазами. – У каждого есть право выбирать, ведь так? И расхлебывать последствия своего выбора. Это и есть заслуженное возмездие.