На самом деле количество ударов было совершенно не важно. Розги не могут причинить вреда, который бы считался непоправимым, это не кнут в руках умелого владельца. Умелым Сюэ Ян не был совершенно... как-то не сложилось научиться, а ведь было что-то похожее на шанс. Было да прошло. А розги - это даже не больно... а кто-то мог бы счесть и приятным. Эти двенадцать ударов длились, как ему казалось, чуть длиннее, чем вечность: кожа покраснела, никакой крови, никакой толком боли. Когда кровь приливает так близко к поверхности каждый удар ощущается как вспышка ожога, за которой следует жар тела... и краснеют щеки. Это было видно бродяжке, но, конечно же, Вэнь Нин краснел от стыда. И от взгляда...

Наказание подошло к концу, и пока оба деятельных участника варились в собственных мыслях, Верховный заклинатель просто встал и вышел. И поди разбери, что именно он имел в виду своим уходом. В сострадании и человечности Вэнь Жохань уж точно не было замечен, хотя, быть может, Сюэ Ян просто не попадал на подобные периоды. Но он вышел из собственной спальни-кабинета, не сказав ни слова. И осознать значение этого поступка было довольно сложно, только подметить факт.

Зато теперь можно было вести себя ещё более свободно, и бродяжка не удержался, провел ладонью по горящим ягодицам, сжимая в пальцах алую от прилившей крови кожу. Теплая, приятная.

- Не одевайся, - хмыкнул он, отложив палку. - Мне нравится как ты выглядишь. Нравится смотреть... Зачем ты так подставился? Мне запретили тебя калечить, но твоя жизнь все ещё остается в моих руках, - он присел рядом и ухватил Вэнь Нина за горло, поворачивая к себе лицом. - Ты дурак? Симпатичный, да... - большой палец прошелся по нижней губе - смотри-ка, даже не искусал! - Но почему ты это сделал? Знал же, что не выйдет.

Сюэ Ян ещё немного погладил Вэнь Нина пальцами по губам, раздумывая, а как же передается эта самая глупость. Сколько раз он пытался захватить губы даоса? Да не счесть, все было мимо: тот не становился разумнее, бродяжка не становился дурнее. Все оставались при своем. И это было скучно.

- Не любишь сдаваться... - протянул он в ответ, чуть выдохнув. И вдохнув обратно: запах крови все ещё пропитывал воздух, но сейчас к нему примешался аромат чужого стыда. И чего-то ещё, чему пока не было названия. Странно.. - И мне не сдашься? Сдашься... Быстро... - он быстро нагнулся вперед, чтобы влепить в чужие губы рваный, режущий поцелуй, полоснуть клыками по губам, чтобы снова пролилась кровь, а поцелуй стал с нужным привкусом. Интересно, Вэнь Нин оскорбится? Это уже не было похоже на наказание - Вэнь Жохань давно вышел, остались они вдвоем. Оттолкнуть было нормально - каким бы виноватым ни был мальчишка, он оставался Вэнем. А делать подстилками представителей этого гордого клана было чревато... И всё же, какова будет реакция?

- Я не стану тебя больше заставлять. Ты был наказан, твое наказание было... глупым, но было. Все довольны. Я не доволен, ты вкусно пахнешь, - произнес он. - Ты Вэнь... А я честен с тобой. Ты хочешь посмотреть, что может быть дальше? Или уйдешь? Дверь-то открыта.

Ответ Вэнь Нина удивил настолько, что Сюэ Ян даже разжал руку, которой удерживал маленького лекаря. Его что, ещё и по голове погладили после всего? Этот Вэнь? Если Сюэ Ян и действовал по старому отработанному шаблону, то сейчас аккуратные пальцы умелого лекаря его порвали. И стало странно и необычно.

- Зачем я… что? – он отклонился, садясь на пол рядом. Так было удобнее разговаривать. – Запустил свой язык тебе в рот? Захотелось. Знаешь, что дальше? Ах да… ты говорил, кажется… - он склонил голову на бок, оценивая вероятные перспективы. Нет, он правда сейчас сидел в кабинете-спальне Вэнь Жоханя и размышлял о том, хочет ли он взять этого мальчишку, родственника Верховного заклинателя. Просто невозможно долго у него ничего подобного не было. А если честно – то и никогда. – Больно… больно я знаю. А «как бы по любви» - это как?

Больно – это и есть по любви, маленький ты дурачок. Любовь и есть боль. А по-другому бродяжка толком и не умел. И не видел смысла. Тот, с кем мог бы попробовать, держал такую стеклянную дистанцию, что легче руки изрезать, чем пробить. Тем интереснее был этот разговор сейчас:

- Расскажи мне. А ещё скажи, почему ты согласен. Кажется ты совсем не так прост… и я не ошибся в тебе.

- Ты прав, захотелось, - кивнул он, все ещё не особо понимая происходящее. Пальцы продолжали гладить по волосам, хотя вторую руку он ему чуть не изувечил. После такого не гладят, после такого злятся, бьются в тисках чужих рук, ненавидят… или забиваются в угол, закрывая лицо руками, трусливо глядя через щелочки между пальцами… И не говорят, что чувствуют тепло.

- Странный ты, - пробормотал он, перехватывая руку Вэнь Нина за запястье, разворачивая ладонью к себе. И прикоснулся губами к центру ладони, прислушиваясь к вкусу. Солоноватый, кровяной. Сейчас эта кровь повсюду, ничему удивляться. А потом коснулся и самого запястья, ведя языком поперек, как до того ножом. Наверное, вторая рука у Вэнь Нина болит. – А как ты пробовал? И как было это «почти»? И… - что «и» бродяжка пока не знал. Попросить показать? Место… не способствовало. Вэнь Жохань сейчас вернется, а они тут… теплом обмениваются. А в прошлый раз пили чай в палатке посреди лагеря.

- Где ты живешь тут? Отведи меня туда, - он ещё раз коснулся губами запястья и отпустил руку. Сейчас Вэнь Нин оденется, приведет себя в порядок – и… что-то изменится. Или не изменится, но тогда уже на удивления он не станет тратить время. Как странно… когда кулак вдруг раскрывается, а на ладони лежит то, что ты привык воровать. И что, оказывается, можно было даже не попросить, а намекнуть.