Хун Яо уже достаточное время провела в воспитательном лагере, не покидая пределов своего шатра. Ее девушки-спутницы с рвением заботились о комфорте молодой госпожи. Но помочь ей мало чем могли. В ее клетку залетал кузен, и иногда навещала целительница. Хун Яо подозревала, что ту приставили проверить ее здоровье и способность к зачатию. Вэнь Цин из раза в раз получала вести о том, что супруг не оказывал внимание жене, и уходила. Признаться, жена сама старалась быть как можно более надежно забытой мужем.
И причина в этом неприличном поведении - голос старшего брата ее супруга, который она периодически слышала из-за своих тканевых стен. Слышала, замирала, забывая о такой мелочи как дышать. И жадно вслушивалась.
Ее привычку заметили приставленные к ней девушки. Они обсудили это внутри себя, но не выражали стремления как-то обговорить с молодой госпожой. Более того Хун Яо, кажется, слышала, что они переговаривались о какой-то женщине Вэнь Сюя, которая есть в этом лагере. Чужая жена на это лишь грустно улыбнулась, скрывая длинным рукавом свое лицо. Понимающе и покорно. И жалела она только о том, что у нее нет возможности наблюдать за наследником Вэнь ЖоХаня издалека. Это уже бы заставило ее сердце биться радостнее. А пока приходилось выслушивать недовольное цоканье языком от Вэнь Цин, которая считала, что молодая госпожа сама загоняет себя в болезни отсутствием всяких желаний. И делается еще менее привлекательной, чем могла бы быть для своего взыскательного супруга.

По глазам воительницы отряда Вдовствующей Императрицы, которая исполняла роль служанки при Цзинь Хун Яо, можно было понять, что Вэнь Сюю рады. И, конечно, сокроются за тканевыми стенами, чтобы задать вопрос госпоже. Но даже вернется она чересчур быстро с и так известным ей ответом. И с низким поклоном проговорит:
- Молодая госпожа Вэнь Хун Яо просит вас пройти. Госпожа очень скоро к Вам выйдет, господин наследник ордена, - она пропустила Вэнь Сюя внутрь. У столика рядом с жаровней горела единственная свеча. Остальное было скрыто занавесями. Как только гость присел на предложенное место за столом, воительница зажгла еще свечей. А другая внесла чайник с водой для чайной церемонии. Этому гостю в этом шатре были очень сильно рады.

Сама хозяйка вышла, как только блюдо со сладостями заняло место по другую сторону стола.
Хун Яо уже привычно носила богатые одежды в цветах Вэнь, и только золотые птички в волосах напоминали прическу, которую она носила еще до замужества.
- Рада видеть вас в своем скромном временном жилище, прославленный господин наследник, - она склонилась в низком поклоне. - Чем одна из младших женщин вашего рода может быть вам полезна? Вы ужинали?

Поклон был слишком низким для его положения. У Хун Яо задрожали пальцы. И захотелось отослать служанок. Слишком много слабостей. Чрезмерно. Вэнь Сюй был таким же внимательным, как перед ее свадьбой. Ему хотелось улыбаться и рассказывать страшные тайны. А еще казалось, что он пришел заботиться. После долгих месяцев отчуждения и недовольства эта забота вызывала слезы. Но нельзя допустить даже мысли, что руки мужа на ее теле заменят... нет-нет, даже продолжать эту мысль - кощунство и предательство.

- Я очень рада вам, - зачем-то повторила Цзинь Хун Яо. - Спасите меня. Разделите со мной вечерний чай. Помогите справиться с отчужденностью этого подобия внутренних покоев. Расскажите, что происходит за стенами. Пожалуйста! - на последнем слове за вежливостью хорошо стали просматриваться истинные эмоции. Она очень сильно испугалась, что Вэнь Сюй сейчас еще раз поклонится и уйдет. Пригласила его присесть за чайный столик.

Хун Яо потерялась в улыбке Вэнь Сюя. О, она была наслышана о его славе воина. Слышала шепотки об угрожающей силе. Но видела в нем, чувствовала столько заботы, бережности, что чувствовала себя новорожденным котенком в сильных и надежных руках. Ужасно опасное ощущение. К нему привыкаешь. И все последующие встречи с другими людьми сравниваешь с эталоном. И никто даже близко к этому идеалу пока не приблизился. Ей никогда бы не пришло это в голову, но беда ее брака во многом была в том, что она ждала от Вэнь Чжао такого же поведения, к какому привыкла с его старшим братом.

С его старшим братом пугливый посеревший пион не боялся резких насмешек в голосе собеседника. Она не ждала беды и смело смотрела глубже в глаза Вэнь Сюя, и чувствовала там что-то похожее на боль и сожаление. Она налила чай в чашку для гостя и поставила поближе к нему.

- Что вы, господин первый наследник. Вам не за что извиняться. Мне не понять военных премудростей. Но я осознаю, что понимание иерархии для большой группы людей, а тем более воинов и заклинателей - это необходимость. Меня навещал мой кузен Цзинь Цзы Сюань. Но он, правда, говорил, что кроме юношей, здесь есть еще и девушки. Они тоже все воительницы как мои спутницы, любезно предоставленные Вдовствующей Императрицей?

- Это наверняка невеста моего кузена! - Хун Яо просияла. - Я подарила ей через жениха нитки и иглы. Ей они обязательно здесь пригодятся, - она улыбалась, не размыкая губ, чтобы не было неприлично, но по глазам было видно, насколько широкая и радостная у нее улыбка.

- Я никуда не выхожу. Мне жаль, что я не могу передать вам приятные весточки от вашей супруги или сына, но я... Я позволила себе вышить для вас пояс. И буду очень вам благодарна, если вы согласитесь его принять, - она достала сверток тончайшего шелка из рукава. Недопустимо интимный жест, конечно. Но как только она его закончила, постоянно носила с собой, чтобы при малейшей возможности суметь его отдать. Этот сверток пропитался ее духами и ее силой, потому что она конечно же, вышивая пояс для воина, вплетала в него защитные чары.

В свертке был бело красный пояс с черным узором. На этом узоре большая птица летела над самыми разными землями. И выше нее было только Солнце.

- Вы уже сделаете для меня подарок, если поможете прогуляться на лошадях. Признаться, за время пребывания здесь, я стала очень сильно ценить мой небольшой, но такой изящный сад, куда всегда могла выйти погулять. Я понимаю, что мой приезд не увеселительная прогулка, а наказание. Но так хочется немного подышать воздухом, - она говорила спокойно, без надрыва, со смирением и пониманием приличий.

- Я пошлю супругу записку, - она сбилась. Резко пришло понимание, что мужа эта просьба или разозлить, или он вовсе не станет на неё отвечать. Быть может, лучше унизиться и прибегнуть к помощи Ван Лин Цзяо? Ох, нет, тяжело. Давать ей такой козырь ещё более опасно. Она же сразу подумает о дурном. Что же делать?!

Она нахмурилась, а потом приняла решение. Перевела взгляд на начальницу своей охраны.
- Плохо отвлекать Вэнь Чжао от дел. Мне кажется, мне не ставили никаких запретов на небольшие прогулки. Разумно, что я не могу гулять по лагерю. Значит, нужно куда-то отойти с глаз адептов. Вы, господин старший наследник, сможете предоставить мне лошадь. Мои спутницы сопроводят меня на мечах. А вы как представитель семьи моего мужа вполне можете проследить за безопасностью женщины вашего рода. Я правильно рассуждаю?

Хун Яо забеспокоилась, что заставила Вэнь Сюя о ней волноваться. Правда же, она не стоила этого. Ее вина такова, что и рассказывать о ней стыдно. Не опишешь ведь, что Драконица рассердилась на ее пустоцветность. Отправила в лагерь, приставила Вэнь Цин, чтобы та проверяла ее. И без ребенка под сердцем из этого лагеря не выпускала. И будь Хун Яо чуть более благородной и менее трусихой, уже освободила бы мужа от себя, не мешая взять другую супругу.

- Я разозлила старшую госпожу Вэнь, - призналась Хун Яо, мысленно потянувшись погладить Вэнь Сюя по плечу, чтобы успокоить.
- Она дала мне поручение. Пока я его не исполню, должна быть здесь, - закусила губу, покрываясь румянцем. - Простите, что не могу сказать подробнее. Это было бы неприлично. Простите, - опустила взгляд на колени.

- Вы еще хотели бы сопровождать меня на прогулку?

Вэнь Сюй был стремителен. Он не стал назначать день или ждать удачной возможности. Хун Яо объяснила это себе, как следствие его военного настоящего. Если в любой момент быть готовым атаковать или защищаться, особенно ценишь и другие моменты жизни. И стараешься изо всех сил их не упустить. Вот он дал обещание, и сразу хочет его сдержать. Все еще хочет, несмотря на то, что Великая Бабушка не одобряет жену своего младшего внука. Мадам Цзинь стало теплее на сердце от такого доказательства действием.

Она поднялась из-за стола, снова улыбаясь гостю.
- Прошу Вас, только не забудьте подарок, - указывая на сверток с поясом. - Я скоро буду готова. Благодарю за заботу обо мне, господин старший наследник, - церемонно поклонилась, искренне выражая свою благодарность.

Дальше ее ждало стремительное переодевание. Снять все дорогие одежды, украшения, снова воспользоваться одеждой своих спутниц. В шароварах и длинном платье с разрезами от талии держаться на лошади намного удобнее. Прическа из вычурной была переделана в надежную, и Хун Яо с тревогой посмотрела в зеркало. Она казалась теперь себе весьма невзрачной. Особенно, если сравнивать ее с сияющей Ван Лин Цзяо. На самом деле простая одежда делала из нее хрупкую милую девочку. И, конечно, как только Вэнь Сюй вернулся, по знаку служанок, тоже подготовившихся к прогулке, сразу вышла, не желая заставлять господина Вэнь Сюя терять время.

К Вэнь Сюю подошла глава отряда, посланного сопровождать Хун Яо. И пока молодая госпожа гладила послушную и кроткую лошадку по морде, шепнула её спутнику:
- Господин, молодая госпожа не слишком уверенно держится в седле. Её слишком строго воспитывали. И лучше бы ей помочь сесть на лошадь. Вы поможете или нам?

Пока за её спиной организовывался маленький заговор во благо сохранения огненной крови, сама Цзинь Хун Яо справлялась с слишком быстро бьющимся сердцем. Сложно было поверить, что уже сейчас она дышит свежим воздухом и скоро его будет ещё больше. А ещё в тайне внутри своего сердечка она мечтала. Мечтала, что прогулка на двух лошадях рука об руку немного переменится, и случится что-то, чтобы Сюю пришлось забрать её на своего коня, посадить впереди себя и крепко прижимать.

Хун Яо улыбнулась и доверчиво протянула к Вэнь Сюю руку, чтобы опереться на его плечо, доставая ногой до стремени, а потом, абсолютно уверенная, что ее подтолкнут, взлететь в седло.
- Спасибо, старший господин, - села, поерзав в седле немного неуверенно. Но молчит, хочет уже побыстрее отъехать от лагеря.
- Моя кобылка же будет идти за вашим конем? Я... давно не ездила на лошадях. Простите, если опять кажусь вам обузой, - звонко попросила прощения, с надеждой смотря на мужчину.
Ее спутницы действительно хотели не мешать, а скорее помочь остаться этим двоим наедине. Они поднялись на мечах, сопровождать их чуть позади. И не маячить перед глазами.

Темнеющий лес за пределами лагеря манил. А еще там за ними будет довольно сложно следить на мечах. И уж совсем сложно - подслушивать.
- Вам нравятся прогулки на лошадях больше, чем полеты на мечах? - спросила Хун Яо своего родича.

Хун Яо больше доверяла Вэнь Сюю, чем красотке-лошади. Хотя бы потому, что старший брат мужа был ей знаком. А кобылку она видит в первый раз, пусть и вся заходится от восхищения от густой гривы, в которой путаются пальцы. И эти пальцы в гриве встречаются с мужской рукой. И кажется, что теперь после прикосновения, она как будто несет на себе его запах. И для всех это заметно. Чужая жена почувствовала, что краснеет. И какое-то время даже ехала, решительно не смотря на спутника, чтобы не искушать себя еще больше.

- Нет, я совершенно не умею обращаться с мечом. Мое оружие - это швейная игла. Поэтому и задала этот глупый вопрос, простите. Хотя мне и кажется, что даже от того, что и то, и то живое и родное - все равно есть разница: бежать, быстрее ветра или же парить, как птица. Лошади удивительные. Они поднимают так высоко. И все же я как будто вместе с ней прохожу по всем камням и корням деревьев. А меч чувствует только воздушные ямы. Или не так?

Их пути ненадолго слились в эту общую дорогу, по которой скакали кони. Хун Яо очень хотела забыть, что они разделены так многим. И боялась забыться, потому что разочарование ею в глазах Вэнь Сюя будет слишком страшным ударом. Со своим мужем она привыкла быть бесполезной обузой. Испытывать много стыда за это. И продолжать держать лицо. Смирилась с тем, что повеление Вэнь Жо Ханя, как можно скорее отправить письмо кузине с настойчивым предложением приехать - наверняка было предательством своей старой семьи. Но и не исполнить его она не могла. Она уговорила себя забыть о гордости и суметь чем-то расположить к себе Ван Лин Цзяо, чтобы любовница мужа научила ее, как пусть ненадолго привлечь к себе Вэнь Чжао. Увы, на месте наложницы, Хун Яо никогда бы не стала помогать законной жене забеременить и произвести на свет наследника. И при всех этих намерениях сейчас она была рядом с мужчиной, который находился в ее сердце с самой первой встречи. Возможно, за это чувство ее наказывали боги непониманием с мужем? Его надо было выжечь из своих мыслей, чтобы надеяться на примирение с мужем? Возможно, даже надо было покаяться. Принять все заслуженное наказание. Но рассказать она не посмеет никогда, потому что тогда Вэнь Чжао может обидеться на своего брата. И вот этого совершенного предательства Хун Яо не простит себе никогда.

Поэтому сейчас она ехала вперед, бросала украдкой взгляды на Вэнь Сюя. Краснела, если вдруг встречалась с ним взглядом. И наслаждалась звуком его голоса, иллюзией тепла его тела рядом, всем, что удавалось как воришке украсть.
- Значит, сейчас вы здесь больше как мужчина, а не заклинатель? - улыбнулась ему. - Надеюсь, для вас это хоть немного отдых. Я... простите мою самонадеянность и навязчивость, но я переживаю о вас, мой господин.

Хун Яо поймала этот взгляд. Без улыбки, такой неожиданный. Это был взгляд без ставшей привычной высокомерной оценки. А еще без желания очаровать или подчинить. Это был взгляд равного? Друга? Неужели! Или ей показалось?!

- Господин наследник Вэнь, моя жизнь тоже принадлежит Солнцу, - "и одному из его сыновей в особенности, но не хочу об этом напоминать себе даже звуком". - Мы в равных условиях. Позвольте мне и дальше чувствовать волнение за вас и ваше благополучие. Вы заботитесь о том, что в лучах Солнца. Я часто могу лишь волноваться и беспокоиться.

И тут ее лошадь оступилась, спотыкаясь. Хун Яо была больше занята беседой, чем поиском равновесия. Она поняла, что не удерживается и пожалела только о том, что упадет на глазах Вэнь Сюя.

Хун Яо даже успела подумать, какое увечье заставит ее мужа вернуть ее обратно в родной клан, как сильные заботливые руки подхватили ее и выдернули из темноты в тепло. Она оказалась прижатой к груди Вэнь Сюя. А еще вцепилась в его накидку, запоздало пугаясь и не желая больше падать.

- Спасибо, господин, - тихо выдохнула, прижимаясь теснее. И еще не успевая подумать о приличиях.
- Вам очень неудобно так ехать? - подняла взгляд, робко заглядывая в глаза. И пытаясь заранее прочитать в них ответ. - Простите, мне следовало быть внимательнее.

И когда уже это все произнесла, поняла, в каком положении и как сидит. Замужняя женщина. Прячется на груди мужчины. Вцепилась в него как репей. Надо разжать пальцы. С трудом, у нее это получилось, но вот ладони убрать с его плеч уже не выходило. Было страшно снова полететь вниз. И, надо признаться хотя бы себе, дело не только в этом. Эти сильные руки, которые не били, а спасали. Запах, тепло тела. В них хотелось завернуться и спрятаться ото всего мира.

- Можно я поеду так еще немного. Мне... страшно, господин первый наследник, - в этом "страшно" было не только опасение из-за лошадей. Она вложила в него все те горести и опасения, которые были с ней с момента замужества. Слишком не хватало чувства защищенности и уверенности.