- Да уж. Я так и не успел узнать, - он мягко протирал кожу от подсохшей крови прохладной тряпицей, так что и тут, можно считать, холодный компресс получился, снижая уровень и боли, и раздражения покровов. -   Что за меч оставил такую рану? Вчера не хотелось тебя мучить распросами, но сегодня, уж прости, я тебя побеспокою. Расскажи мне, как так вышло? Как он дереться? - Казалось, Чжи Ган интересуется из праздности, но все же он собрался внимательно слушать.

Красивое тело друга было изувечено и только отстранённость позволяла Чжи Гану не реагировать как минимум тяжёлыми вздохами. Конечно, они мужчины и заклинатели, и в будущем у них не раз будут тяжёлые ранения и будут шрамы, но все же... Но все же, жаль, что такая красота будет изрезана жизнью.
- Думаю, будет полезно выйти с ним на учебный бой. Как считаешь? - Он уводит себя от неподобающих мыслей. - Мы будем жить под одним небом и врятли станем друзьями, нужно изучить его стиль.

- Не может человек без тренировок и учителя использовать чужой стиль, - недоверчиво. - Но тебе я не предлагаю снова вступать с ним в любой контак. Он не достоин твоего внимания. Не знаю, почему изначально ты не спустил его с небес на землю, отказавшись от драки.
Злость друга часто передавалась ему самому, хотя Чжи Ган и считался более спокойным. Но он все ещё злился, что Сюаня не только ранили, но ещё и побили.

Конечно, от вспыльчивого Сюаня можно ожидать чего угодно, пусть Чжи Ган вовсе и не собирался его обижать.
- Я не говорю, что ты не прав, - он мягко давит на один из синяков, добавив не сильную боль к той,  что и без того испытал Сюань, повернувшись. Без слов понятно: "не вертись". И продолжил свое занятие, снова смочил тряпицу, делая ее прохладной, и так же расстелил по спине. А руку закончил протирать и принялся рассматривать, как идёт заживление. - Просто это странно. Он безродный выходец из бедной семьи низкого слоя. Откуда у него такой экзотичный меч? - Он хмурился, размышляя вслух, рассматривая необычную, по форме, рану. - И когда он научился им так владеть?

- Это меня и беспокоит, - чуть тише проговорил юноша, начав обработку раны и аккуратно нанося на ее мазь. Мысли бродили вокруг Мэн Яо. - Будь с ним осторожен. Мне он не нравится.
Остаток времени он спокойно смазывал рану, перевязан и, убирая вещи, произнес. Не нарывайся больше. А если нарвешься, сообщи мне. Особенно, если касается Мэн Яо. Договорились?

Кормилица или нет, а Сюань всегда вызывал странные чувства, похожие на чувства старшего брата к младшему, пусть разница у них была всего какой-то год. И все же выходило, что Чжи Ган то и дело опекал Сюаня, порой молча, исподволь, а порой вот так, напрямую.
- Я тебе, конечно, не кормилица, но поесть у меня есть. Ты же тоже завтрак пропустил? - Он усмехается и достает из сумки свёрток с дорожной снедью из вяленного мяса, сухофруктов и другой мелочи, которой не требуется особое хранение.
- На вкус не лучше здешней каши, но хоть голод уталим.

Чжи Ган шел тоже молча, но лишь потому, что видел, что вопрос не проигнорировали, а Сюаня реально задумался. Что ж, подумать ему полезно. Пусть подумает. Но...
На вопрос он так и не ответил. Или не захотел отвечать?
Войдя в комнату Чжи Ган хотел было подготовить что-нибудь для смягчения боли, но понял, что уже потратил всю мазь в прошлый раз, так что придется страдать.
Он последовал за Сюанем, падая на свою циновку и простонал, морщась от боли.
- Она Фэнь Мянь, - проворчал на оговорку друга. - Запомни, будь любезен. И конечно она того стоила, - ответил после того, как улёгся на живот поудобнее. - Мне даже кажется, что я влюбился, - в голосе послышалась улыбка. - Странно, да? А что у тебя с Чин Чином? - Спросил не меняя тона. - Или из-за кого ты опоздал? Из-за собак?

Чжи Ган почувствовал эту перемену и тоже тяжело поднялся, чтобы посмотреть на друга.
- Ты серьезно? Он же сам говорил, что его уже били. И тебя уже били. А ещё я слышал, что он с Мэн Яо дружен. Они же в одной комнате живут вроде, да? Так как ты думаешь, можно ему доверять и стоит ли так переживать?
Как так вышло, что от одного он вдруг к другому перешел? Почёму закончил именно так? Чжи Ган уже и сам пожалел.
- Хотя он с многими дружит, - проворчал, снимая обувь и складывая ее рядом с циновкой. И добавил, надеясь восстановить доброе имя Чина в своих собственных глазах. - Наверное, дружелюбный просто.

Сам... Это правда... Но отчего-то стало грустно и противно. Потому что он понимал, что должен сейчас сказать про ответственность, про осторожность и все остальное, что говорят будущему главе по тысяче раз на дню и Чжи Ган не хотел ещё раз это повторять, и тут ему вовсе не нравится принцип десяти тысяч повторений.
Вздохнул устало и ответил, снова немного приподнимая уголок губ, примирительно ответил.
- Он кажется хорошим человеком, - дёрнул плечом и хмыкнул уже принимая близкое к своему обычному выражение лица. - Но чтобы Цзинь Цзы Сюань и вдруг дружил с бродячим заклинателем... Ты не заболел, друг? - Усмехнулся, подначивая.

- Не мое? - Его прошило холодной иглой сверху донизу, оставляя после себя изморозь. Хотелось встать и влепить паршивцу хорошенько, потому что он, Чжи Ган, вообще-то тут пытается поддержать. Старается сказать, что пусть дружит, лишь бы счастлив был. Да только это не его дело. И такая обида перехватила горло, что он постарался подальше затолкнуть ее, чтобы не выпустить сейчас, чтобы...  - Ну не мое, так не мое. Ясно, - получилось хрипловато. Он как-то по глупому взялся за обувь, снова надел один ботинок, явно желая уйти. Потом понял, что ему идти-то некуда. Он, конечно, думал, что единственный друг Цзы Сюаня и всегда гордился этим, но сейчас в этом месте он тоже один. И от этого стало ещё поршивее. Не важно куда он пойдет, не важно, что ему будет больно, все не важно.
Он надел второй ботинок и тяжело поднялся.
- Я пойду, прогуляюсь, - он был хмур и молчалив, в принципе, с Цзы Сюанем не всегда бывает гладко и вот такое случалось не первый раз. Но каждый раз как-то слишком больно, чтобы не помедитировать.

Отредактировано Цзинь Чжи Ган (2018-12-31 12:48:31)

Чжи Ган шел в комнату, что выделили им с Цзы Сюанем. Он был хмур, взгляд устремлён вперед, спина, не смотря на боль, прямая. Сейчас он выглядел так, словно шел на войну или военное совещание, не меньше. Вышитые золотом одежды клана Цзинь искрились на солнце, а распущенные волосы шлейфом струились за спиной.
Внутри ещё клокотала злость, но теперь она полностью обрушивалась на голову Чина

Да как он посмел так оклеветать Цзы Сюаня! Так его опозорить перед посторонним. Хорош друг! Цзы Сюань достоин лучшего, а это убогое создание мало того, что врёт всем подряд, да еще делает вид несчастного обиженного ребенка. Вот уж действительно демон.

Он вошёл в их с Сюанем комнату, все такой же хмурый.

- Нам нужно поговорить.

Вид А-Сюаня вызвал в сердце нежность и желание его защитить стало ещё сильнее. Взгляд его смягчился, а губы, что до этого были сжаты в напряжённую узкую полосу, расслабились и даже приподнялся уголок, отмечая начало улыбки.

И как я мог на него злиться?

- Ты меня нашел, - он протянул руку и большим пальцем чуть подтер края размазавшейся отметки друга. - Не стоит выходить в таком виде. Тем более, что у меня есть для тебя, - он немного помрачнел. - Неприятные новости.

Этот бродяга так легко втерся в доверие к Цзы Сюаню.

Чжи Гану вдруг стало горько от того, как обошлись с его другом, обида за близкого человека сделала его лицо грустным.

- Тебе, наверное, больно. Садись лучше. Я приготовлю чай, - его собственная боль ещё не успела вернуться, не схлынули ещё эмоции.

Чжи Ган сначала приподнял брови, а потом улыбнулся грустно и покачал головой, положив руку на плечо другу.

- Я не держу на тебя зла. Мы оба были не правы, А-Сюань, - он понял, что ждать дольше нельзя и тянуть он не  будет. Взгляд его стал серьезнее и он не дал Сюаню перебить себя.  - Послушай. Ты мой лучший и, порой мне кажется, единственный друг. И я был счастлив, когда понял, что у тебя, возможно, появится ещё один друг. Я думал, что неважно, бродяга это или адепт именитого клана, важно, чтобы человек был хороший. Но, - он не смог больше смотреть на А-Сюаня, отпустил его и прошел к столу, не желая смотреть, как у него измениться лицо, когда придется сообщить ему. - Чин Чин не такой, - проговорил, направившись к чайнику. Спина, наконец, начинала напоминать о себе, создавая лишнее напряжение, так что он постепенно замедлялся, словно сильно устал, пока дошел досюда.