Что?.. ЧТО?!
О, он мог бы соврать себе, что ожидал это услышать, ведь подозрения его подтвердились. Но кто же мог ожидать, что подозрение, переросшее в уверенность и закрепленное чужими совами, превращается не в факт, с которым нужно мириться, а в источник чистейшей, белейшей ярости, такой сильной, что ничего перед собой не увидать, кроме ненавистного лица? О, как бы он хотел в кровь расцарапать эти свежие щеки, вырвать с мясом след поцелуя на шее, ногтями впиться в светящиеся презрением победителя желтые глаза, выдрать их, изуродовать, уничтожить! Ярость пела мотив, знакомый с детства, ярость говорила с ним гулом магмы, готовящейся извернуться из жерла вулкана, стучала в ритм сердца, заглушая все прочие звуки; о, кто из клана Не мог похвастаться, что никогда ее не слышал? Правда, Хуайсан никогда не принимал ничего так близко к сердцу, чтобы огорчиться. Ему казалось, что он будет всегда защищен от этого проклятия.
Кувшинчик с вином первый полетел в лицо Мэн Яо. За ним - еда, оставленная в свертке перед Хуайсаном.
Он даже не помнил, прокричал ли имя сабли вслух или позвал про себя, но когда что-то с невероятной силой ударило в дверь, он точно знал, что это Тангуо. В первый раз пришедшая на зов. Почувствовавшая вкус крови, которой ее напоили, закаляя.
- Я убью тебя, - прохрипел Хуайсан, пытаясь схватить Яо за горло. Впрочем, двери в холодной были каменные и толстые, сабле не под силу.
