Нечистая Юдоль еще сладка спала, ночь была долгой и почти никто не ложился - Орден жужжал как улей, в который ткнули палкой. Собирали вещи отбывающих, выдавались последние наставления. Сейчас на рассвете, Минцзуэ разрешил старшим адептам не будить младших.
Это то немногое, что я могу сделать. Продлить беззаботную юность еще на час.

Он вышел из за поворота, едва не врубившись в старшего господина Вэня и чуть дрогнул бровью.

Не успел чуть-чуть, думал разбудить.

- Ты все так же рано встаешь, Вэнь Сюй. Приятно видеть в мире что-то неизменное. Составишь мне компанию на утренней разминке?

Сам я как не ложился, так уже и не лягу сегодня.

Что может быть лучше утренней тренировки? Пробежка, приседания, отжимания, подтягивание, попытки удержать равновесие, стоя на скользких камешках.
Главное, можно ведь и не разговаривать, правда? Только смотреть, наблюдать и подмечать, каким стал бывший друг.

После получаса физических упражнений, когда оба разогрелись, Мин Цзуэ предложил окунуться.
Цин Хэ не так повезло с естественными источниками, как Гу Су, поэтому на заднем дворе были выкопаны два бассейна, которые наполнялись холодной водой по необходимости. Туда и отправились.

Минцзуэ сел и принялся снимать сапоги:

- Я слышал ты женился.

Не знает? Не может быть… Или может? Я уверен Вэнь Жо Хань в курсе, Гуаншань не похож на того, кто стал бы хранить от него секреты. Возможно, не поставил сына в известность? Знает ли он, что увозит последнюю семейную ветвь?

Пальцы развязали пояс,  Минцзуэ распустил волосы, так что они водопадом упали на плечи, прикрывая спину, и после этого снял ханьфу. Нырнул в прохладный бассейн с разбега и вынырнул только на середине.
Врать не было смысла, все равно поймет – можно было либо промолчать, либо ответить.

- Я не женюсь, Вэнь Сюй. И у меня не будет сыновей.

Сюй-сюн.

Отец не сказал тебе.

- Получил проклятие на Ночной охоте на горе Вэй Фан. У меня не может быть детей. Нет смысла жениться.

Слова, показательно равнодушные, были сказаны.
Минцзуэ вытянулся на глади бассейна, глядя в бледное августовское небо.

Если Хуай Сан погибнет мой род прервется окончательно. Кто встанет во главе Ордена Цин Хэ Не? Останется ли сам Орден? Ты увозишь из Нечистой Юдоли единственную надежду.

- Не все проклятия имеют обратный ход, Сюй. Я бился с этим последние полтора года. Можно сказать спасибо, что живой. – он перевернулся на живот и подплыл ближе. От холодной воды покалывало пальцы ног.

Я не рассказал Лань Сичэню, не хотел его беспокоить. Он... младший.

- В Облачных Глубинах и без того хватает проблем. – Минцзуэ не смог удержаться от иронии – Представляешь, с полгода назад на них напали адепты моего Ордена. Я до сих пор в шоке от такого непослушания своих "адептов". Слышал об этом что-нибудь?

Скажи, глядя мне в глаза, что твоя семья пыталась сеять раздор между Цин Хэ Не и Гу Су Лань. Или не говори. Я все равно пойму.

Минцзуэ проследил за взглядом Вэнь Сюя и хмыкнул.
Ну, полюбуйся.

Он нащупал ногами дно бассейна и встал, поворачиваясь к бывшему другу спиной. Перекинул распущенные волосы на плечо, открывая спину. От основания волос на затылке, будто пучок пиявок или перевернутое дерево, спускался к лопаткам зигзагообразный черный след проклятия.

- Лань Сичень сильный. Как ивовый прут – согнешь его, он выпрямится.

Не так как мы с тобой, прут из стали может только сломаться. Но и сделать это труднее.

- Я был бы тебе… благодарен. – Минцузэ развернулся до того, как Вэнь Сюй успел убрать руку.

Прикосновения опасны.

- Хватит сидеть в ледяной воде. Там в бочках есть горячая, пойдем греться. Чай перед дорогой тебе тоже не помешает. – он выбрался из бассейна и протянул Вэнь Сюю руку – Целители говорят, что все уже гораздо лучше, чем было. От этого я не умру.

Скорее всего умру от чего-то другого. Например, от твоего клинка. Или ты от моего.

- Ты все так же выезжаешь охотиться? У меня сейчас прекрасный выводок соколов.

- Мэйфэн? Помню, конечно. – дорога до бочек была недолгая, Минцзуэ с удовольствием влез в свою и принялся заплетать хвост.

- С ней разве что-то сталось? Она же была совсем юна.

Оленей, надо же. Ты правда стал мягче, Сюй-сюн. Что это? Повзрослел?

Минцзуэ припомнил их последнюю встречу и все резкие слова, которые тогда были сказаны друг другу. И отвратительная драка. Он думал, что и не увидятся больше. Потом, позже, если он знал, что Вэнь Сюй прибыл с отцом на совет глав кланов – он сознательно выбирал коридоры, по которым тот не мог бы пройти. И на самих собраниях головы не поворачивал.

Зачем ты нервничаешь сейчас? Это я должен волноваться.

- Мне жаль, что с ней так вышло. Но женщины хрупкие.

Горячая вода, после тренировки и бассейна, приятно расслабляла, Мин Цзуэ прикрыл глаза.
- Если ты что-то расскажешь мне о младшем господине Не, возможно, мне будет проще. И ему.

Ему не будет проще, Сюй-сюн. У него нежная кожа, мягкие руки и улыбка, которую он унаследовал от матери. В нем нет ничего от воина. Он любит уединение. Любит рисование, танцы, песни, яркие костюмы, красивые украшения. Он бывает нежным и ласковым, как пятилетний ребенок, а порой становится невыносимо плаксив и капризен. Он собирает засушенные цветы и хранит их в книгах. В его комнате вечно пахнет благовониями. Он любит сладости и ненавидит ранние подъемы. Он живет в своем мире и не хочет из него выбираться. Он своенравный и вспыльчивый, хоть этого обычно и не видно. Он все, что у меня есть.

- А-Сан он… тоже хрупкий. Я избаловал его, когда мы остались вдвоем. Ему не будет проще, Сюй. - он приоткрыл один глаз и посмотрел на сына солнца - Ты знаешь, что их ждет?

Хочу ли я знать?

Как заложники.

Перед глазами Минцзуэ проплыло многообразие картин различного содержания заложников. В разных условиях. С разными последствиями.

Надо напиться сегодня. На кой я вчера не сдержался и приложил Чжао?!

- Не надо обещаний. Я тебе верю. Я тебя знаю. – он ушел под воду с головой и через минуту вынырнул – Разрешено ли им будет писать домой? Или ты не знаешь?

Черт его знает, есть ли у него друзья из пионов... Вроде он дружил с наследником Лотоса, тот явно там будет. Ну что же - вдвоем всегда лучше, чем одному, правда Сюй-сюн? Я скажу А-Сану, чтобы он писал.

Над бочками воцарилось долгое молчание, каждый обдумывал что-то своё, уйдя в воспоминания. Это хорошо, когда можно вот так молчать. С Вэнь Сюем они раньше могли болтать, перебивая друг друга, а могли молчать часами, уйдя каждый в свое дело. Но даже при молчании чувствовалось, что они были вдвоем.

С кем ты сейчас молчишь? С женой?

Вопрос прозвучал неожиданно, будто Мин Цзюе вернулся к какому то старому разговору:
- Ты смог полюбить свою спутницу жизни?

Ты хотя бы привык к ней?

Минцзуэ недоуменно приподнял бровь. Он услышал некоторое замешательство в словах Вэнь Сюя и не понял, чем оно вызвано.

- Уважение в браке это не плохо.

Но и не хорошо. Не хочешь говорить я настаивать не стану.

Отец всегда говорил что следовать мужчина должен за сердцем и сам так поступал. И с первой женой и со второй. У Минцзуэ не было определенного вывода на сей счет и как то так случилось, что и спросить не у кого.

- Согрелся? Пойдем в птичник?

Минцзюэ не стал вытираться, никогда это не любил. Вспомнилось, как А-Сан сердился и пытался его пародировать когда-то.

Вода - не грязь, высохнет! грязь - не парша, сама отвалится! ранен в ногу? руками ползи! остался без сабли? грызи зубами!

Ох, милостивые боги, будто лет сто уже прошло.

- Чужую жену? - действительно удивился и принялся выжимать волосы,перебирая в голове, в кого же, предположительно, мог быть влюблен бывший друг.

Скорее всего кто-то из семьи. Он часто в походах и Охотах, предпочитает мужское общество... То есть скорее всего кто-то из его родственников. Причем близких, иначе бы и вопросов не стояло. Отец отпадает... Брат? Чжао? Он женат на ком то? Вроде была какая то девица из клана Цзинь, о помолвке и свадьбе было объявлено, но я тогда сказался больным... Неужели Чжао?!

Осознание положения бывшего друга ужаснуло и он уставился на Вэнь Сюя.

Боги, разубеди меня. Скажи, что это не так.

- Ты очень уважаешь ее мужа? - осторожно.

Вэнь Чжао. Какой мрак. Такой участи не пожелаешь и врагу и уж Вэнь Сюю Минцзуэ точно не желал, даже если просто в память о том, что их связывало когда-то.

- Человеческая жизнь имеет свойство обрываться неожиданно.

Твой брат очень неосторожен. Очень. На слова и на дела. Он думает, что его имя всегда сможет его защитить, но это не так. Не везде за ним будет ходить тень отца. Рано или поздно это доведет его до плохой смерти, Сюй-сюн. Ты не будешь иметь к этому отношение и совесть твоя будет чиста...

...

Если ты сам еще будешь жив.

Вспышка этого внезапного сочувствия вдруг заставила Минцзуэ осознать, как он соскучился по бывшему другу. Он потуже затянул пояс на верхнем черном ханьфу.

- Пойдем.