Из комнаты Вэнь Нина, которая уже не была и его комнатой тоже, Чин отступал с поспешностью полководца, желающего сохранить лицо в заведомо проигрышной и разорительной битве. А именно - следовало сбежать до того момента, как начнешь рыдать зачем-то в голос, коря юношескую сентиментальность, и уж точно не доводя до того, что не приведи боже заплачет и Нин, и вот уже гляди, мир утонул в слезах, как чуть не утонул в воде в первый день Чина в монастыре, как бы подтсверждая теорию о том, что прощание - худшая из напастей.
Конечно, заревел, стоило переступить порог, и конечно, в таком виде искать адепта, чтобы выпустил из Глубин казалось неприемлемым. Так что Чин направился в укромный уголок к своим качелям, где можно было без свидетелей излить небу свою сопливую женскую натуру и надеть на сердце поцарапанные доспехи жизнерадостности.
Небо, разумеется, имело свои планы на дальнейшие события, и подкинуло Чину не одиночество, а то что нужно было подкинуть, хотя он сам уже давно зарекся пытаться разобрать, что же это таки должно означать и зачем, и просто смирился с неизбежным. Неизбежным в этот раз было встретить Си Чэня.

- Доброе утро, не ожидал вас встретить, учитель! - Чин с легкостью принял неизбежность встречи и стремительно стер слезы с щек. - Медитируете? - улыбнулся, вспоминая что создал это место для медитации.

- К одному из, у меня нет отдельного и единственно неповторимого. Вам тут тоже нравится? Вот, пришел посидеть на дорожку. Вообще то я не собирался прощаться, но вот видите, как то мы все же встретились.

- Может... иногда и не приглашенных учителей? Ну вдруг... Я думал что-нибудь оставить на память, но так и не сообразил что. Я сочиняю мелодию, но она не закончена...
Чин залез на качели - все еще слишком высоко повешены для его небольшого роста. Подвинулся к краю.
- Хотите может садитесь тоже, тут хватит места, я не слишком крупный.

- И о них тоже. О ветре перемен... Он тут у вас очень сильный, не знаю каждый ли год так, но вот уже который день воет и воет, унося прошлое и неся что-то... новое? Вы его не слышите разве тоже?
Чин аж поежился, коснулся плечом чужого плеча, даже сквозь слои ханьфу стало теплее.
- Никогда не было такого сильного, и все никак не заканчивается, словно всем всем нужно ему внять, не только мне. Иронично - никогда так не хотелось остаться зимовать в одном месте, а вот тебе, лети.
Ветер и правда был холодный, трепал волосы.

- Зато по такому ветру хорошо петь, флейта любит ветер... Зима будет долгой... О чем вы думаете сейчас?
Прикрыл глаза, улыбаясь мягко. Вот бы еще немного не убирал руку из-за спины, от нее тепло.

- Как много мыслей сразу для одного места медитации, - Чин немного засмеялся. - Расскажите самую важную! Ну или любую, случайную...

Отредактировано Чин Чин (2019-01-28 11:17:14)

- И как, есть что-то правильное для всех, думаете? Я думаю - есть, вот только словами выразить трудно, даже если начитаться трактатов по конфуцианству, и по даосизму, слов все равно не хватит, все не то... Ух!
Качели подлетали высоко, и нужно было как-то держаться, так что Чин тоже просунул руку за спину первому нефриту и ухватился веревки. Хорошую все-таки вещь сделал! Еще немного получалось греться, если сидеть вдвоем так близко, это было приятно.

Отредактировано Чин Чин (2019-01-28 15:42:56)

- Вот уж не думал, что мы тут будем одинаковыми словами говорить что чувствуем! - Чин улыбнулся, посмотрел из под пушистых ресниц, уютно устроив голову на плече Си Чэня, стало тепло и хорошо. - Мы как-то с вашим дядей поспорили про любовь, так я и подумал что у вас вовсе запрещено такими словами выражаться, ну, простыми... Забавно, сколько я про вас узнал за это время разного, а так и не могу предсказать, что вы в следующий раз сделаете и как поступите. Вы очень непредсказуемы... - Чин засмеялся немного, подумал что в целом держаться за Си Чэня гораздо приятнее, чем за холодную веревку, потому отпустил ее и приобнял рукой первого нефрита. Это было странно, почему-то из всего своего опыта выходило, что Ланей никак нельзя обнимать, но смотрите-ка вот настоящий Лань, который умеет обнять и поговорить про то, что чувствует сердце. Вот уж и правда ветер перемен.
- Хотите, я тоже могу что-нибудь рассказать. Спросите что-то важное, ну или первое что в голову придет...
А что еще делать, когда ты сидишь на качелях с самым красивым человеком на свете? Конечно продолжать разговор как ни в чем ни бывало.

Отредактировано Чин Чин (2019-01-28 19:51:47)

- Я стараюсь не носить в душе тяжелых вещей, чего не скажешь о моем Грызне (так зовут мой мешок). Так много всего довелось тут полюбить, Си Чэнь, с ходу и не припомнишь. Но если буду вспоминать об этом с грустью, то грош цена тому что оно было. Здесь я встретил и чуть не потерял, но не потерял брата, нашел еще одного, и друзей новых нашел. И еще, смешно сказать, узнал столько нового о любви, или просто сформулировал для себя, словно прожил тут лет пять. О любви как радости, мечте, как дружбе, как страсти, как наваждении... Наверное так, Си Чэнь, мое сердце унесет с собой ровно столько, сколько оно здесь оставило в других. А я то и не знал, что оно столько может... Яо и Усянь, Нин, Сюй Шэнь, Сюань, Ван Цзы, ребята с которыми учились вместе еще, и даже Ци Жэнь, вот ведь... И ты. - последнее прозвучало совсем тихо, Чин обнял Си Чэня двумя руками и спрятал лицо в белом шелке. Сердце забилось часто, и нужно было упасть в эту теплую снежную благодать лицом, скрывая эмоции.
От волос Чина тоже пахло благовониями, какой-то смесью разных - они с Нином любили их, зажигали разные по настроению, а еще дымом и каким-то своим человеческим чиньим запахом.
Пообнимай меня еще немного, пока я не ушел. Но только не так долго чтобы уходить стало невыносимо.

Отредактировано Чин Чин (2019-01-28 23:49:34)

Чин Чин, привыкший, что его обнимают, обнял в ответ и застыл в этой белошелковой теплоте, ощущая странное, совершенно неожиданное чувство. Тонкие пальчики с силой сжали шелк верхних ханьфу, как будто он и правда испугался упасть только теперь. Как будто стоит над пропастью. Чин чуть отстранился, не разжимая объятий, и посмотрел на Си Чэня. Близковато, чтобы было удобно сфокусироваться. Чувством хотелось поделиться.
- Почему то страшно, Си Чэнь.
Глаза у Чина стали темные от зрачков, которые расширились, а лицо довольно бледным.

- Не поэтому страшно. - покачал головой, очень серьезный. Чин освободил одну руку, вытащил сосновую иголку из пряди Си Чэня, разглядывал ее, поставив между ними. Сосна - символ зимы. Зима будет долгой.
- Как то на этом же месте учитель задал мне вопрос - чего ты боишься. Я тогда не ответил честно, потому что не знал. Теперь знаю. Имя моего страха - Лань Си Чэнь.
Как в детстве в ледяную страшную воду нужно входить с разбега, и Чин Чин больше не оставил себе времени на размышления.
Осторожно положил ладонь на ключицу и поцеловал Си Чэня. Совсем легко и невесомо, понимая немыслимость и неуместность происходящего.
В конце концов, это лучше, чем всю жизнь бояться или сожалеть, не так ли?

Из ханьфу донеслось что-то типа "фырфырфыр" и стало понятно что если не отпустить голову, то ответ не станет разборчивее.

Чин слегка улыбнулся, на щеке остались отпечатки складок шелка.
- Многие адепты судачат, что вы слишком легковерны, учитель. Но мне кажется, трудность скорее в том, что вы не верите именно в том момент, когда вам говорят правду. Я ответил на вопрос?
Чин смотрел прямо в глаза, все еще очень большими, немного испуганными и грустными глазами, чуть склонив голову.