- Мало что изменилось за последние три месяца, Сюй-сюн. - он вздохнул - Я все так же не умираю. У меня все так же не будет детей. У Хуайсана родился сын - ну да ты знаешь. Не Пэнгфей... Имя совершенно возвышенно бессмысленное - в духе А-Сана... переводится как "полет птиц". Но знаешь... такой живой и крепкий мальчишка. И родился уже с волосами - это к счастью. Мне не терпится чтобы он уже оказался в Юдоли...

Он разлил еще вина и снова выпил.

- Цзинь Гуаншань собирается сплавить его в Юдоль вместе со своей уважаемой женой - и ради него я б даже потерпел Пиониху, но традиции Ордена, ты знаешь - в доме есть место только для жены главы ордена и для ее служанок. Мадам Цзинь придется жить в городке и навещать Жилань. Ох, скорее бы... Я уже распорядился подготовить ему комнату и послал запрос в клан Пэн - они выращивают лучших пони в Поднебесной. Думаю он у меня держаться верхом начнет быстрее, чем ходить. И сабля, конечно же. Гуаншань обещал прислать ребенка в ноябре, когда тот более окрепнет.

Спохватившись, что внезапно разболтался как в старые времена, Минцзуэ криво улыбнулся. Наверное, это вино.

- А у тебя что нового?

Мин Цзуэ покачал головой. Политика, конечно, политикой - он был в курсе что сделал Орден Вэнь с маленьким, но гордым кланом Хань. И что от тех Ханей осталось. Течение жизни.
Смешно - мелкие кланы севера - что были в трех - четырех - семи днях ходьбы от Нечистой Юдоли, в последнее время старались переместиться поближе к великому Ордену. Минцзуэ не раз и не два уже приносили прошения о "принятии в Орден". Мелкие кланы боялись не пережить надвигающуюся бурю - войну, вслед за которой следует опухший брат ее - голод.

Обо всем этом требовалось думать и заботиться, а не сидеть здесь на границе с Ци Шань, пытаясь вытащить Хуайсана и опасаясь спрашивать о Яо.

- Что ты натворил в лагере? - удивленно поднял бровь Минцзуэ - Что значит не так как должно?

Минцзуэ пил вино и слушал друга, рассматривая его руки, лежащие на столе. Между большим и указательным пальцем тянулась тонкая нитка шрама. Память об их последней драке.

А как же иначе, Сюй-сюн? Выбирая сторону ты стоишь на ней до конца. Еще не поздно перейти на ту сторону, что я предлагал тебе десять лет назад. Ты знаешь, я бы тебя принял.

- Пленники из знатных семейств обычно неблагодарны и горды. Ты сам бы смог любить руку, что сначала бьет тебя и гонит из дома, а потом кормит сладким куском. – он вздохнул – Я знаю, что ты имел в виду не это. Они вряд ли. – он помолчал – Плохо, что узнал отец.

Наверняка ведь наказал. Конечно, ты в немилости. Он несколько секунд смотрел в глаза другу, а потом сел прямо и официально, вдруг склонившись в низком поклоне, касаясь лбом пола.

- Я знаю, что ты уберег моего брата от своего. Я благодарен тебе за это. – из-за опущенной головы звучало глухо.

- Трудное. - согласился Минцзуэ - Но я дождусь. Это как в засаде сидеть, Сюй-сюн. Или... как играть в го. Отец говорил что иногда, чтобы выиграть, надо научиться не бежать вперед сломя голову.

Он вздохнул. Погода на улицах стояла омерзительная, тем труднее было заставить себя сидеть в теплом доме зная, в каких условиях сейчас находятся воспитанники его клана и его брат. Голод, холод, проклятые "навесы" - что бы это ни значило... Нет ничего плохого в усмирении тела и духа и, в другое время, Минцзуэ и сам мог бы решить что подобный образ жизни полезен для юных душ... Но не так, нет.

Он распрямился, снова принимаясь за вино.

- Если я могу что-то сделать. Как то помочь. Ты только скажи.

- Приготовлю.

Минцзуэ опустил голову, размышляя. Не то чтобы он никогда не задумывался отчего Хуайсан так не похож на него, просто... Но выпито уже было достаточно, чтобы потянуло на откровения, поэтому он открыл рот и...

- Мы от разных матерей, но это ты итак знаешь. Мне кажется он такой, потому что, ну... потому что он рос сиротой, Вэнь Сюй. Потому что лишился родителей слишком рано. Мать его умерла когда он едва научился нормально разговаривать, а отец... Хм, отец заинтересовался бы им через несколько лет, но не успел. Когда Хуайсан достиг нужного возраста - отец уже был в могиле. И я не смог, конечно, заменить ему родителей - ты вспомни меня в семнадцать лет. Что я мог дать ему в тот момент, когда меня на части рвали раздорами в клане и другие Ордена, мечтающие сожрать "оставшийся без главы клан Нэ"... Так что это я виноват что он такой. Я уделял ему слишком мало внимания, а когда чувствовал вину за это - баловал. Ты говорил, что из меня вышел бы хороший отец. Мне кажется это не так. С Хуайсаном я... не справился. Может быть это мое величайшее поражение. Хотя иногда я смотрю на него и думаю, что это моя величайшая победа. - он вздохнул - Непонятно сказал, да?

На замечание про отца Минцзуэ промолчал. Все было им уже сказано тогда - десять лет назад  и оба знали кто виноват в этой смерти. Так какой смысл ворошить? В любом случае, Минцзуэ был в этом уверен, что вернись отец к жизни - первую голову он снял бы сейчас с Минцзуэ. За Хуайсана естественно. За то, что отдал брата в заложники в Орден Вэнь и за... все остальное тоже.

- Хороший. - кивнул, мысленно  давай обещание богам по возвращению в Цин Хэ проверить мавзолей с отцом и его саблей - чтобы случайно не вышло беды. Весной проверял, но с тех пор много что минуло.

- Зачем ты хочешь спрятать возлюбленную в Цин Хэ?

Подальше от отца?

- Циняо... - повторил Минцзуэ, запоминая - Я спрячу и надежно укрою ее. Дам ей место в свите Жилань, если она захочет. Можно поменять имя... нет большой проблемы спрятать человека в поднебесной. Солнце светит не везде. - он вздохнул и разлил по чаркам остатки вина, раздумывая, надо ли заказать еще.

- Может... все получиться так, что твой отец не узнает? Я не стану прятать А-Сана в Цин Хэ. Найду место, куда его перевезти и где он будет в безопасности. Пусть уж считают, что умер.

Только сегодня Минцзуэ получил письмо, подписанное загадочным Линь Чже. Однако понял, что послание это это от Цзинь Гуаншаня. Который, похоже, чего то боялся и, по сути, просил в тысячу мечей сопроводить Жилань в Цин Хэ. Чертовы политические игры. Чертовы политические игры которые тревожат даже женщин и детей. Минцзуэ смотрел в лицо Вэнь Сюя и понимал, что он не может поделиться с ним ни этим письмом, ни информацией о том, что второе письмо - мастеру Мину - было отправлено сегодня вечером. С этого самого постоялого двора.

Письмо, в котором Минцзуэ приказал собрать полторы тысячи заклинателей и двинуть в сторону Ланьлина. С тем, чтобы сопроводить молодую мать с младенцем в Цин Хэ. Проводить. Обезопасить. Мало ли разбойников по дороге.
Вэнь Сюй обязан был бы доложить об этом отцу, знай он это. Минцзуэ не хотел заставлять его снова  заставлять выбирать.

- Я тебя услышал. - кивнул он - Спасибо за предупреждение.

Он щелкнул пальцами и симпатичная толстощекая дочка хозяйки принесла им за столик еще один кувшин вина.
- Мне тоже хотелось, Сюй. Но что бы это дало? Что это тогда нам вообще могло дать? Только новую драку.

Рука застыла, так и не донеся чашу до рта, на поверхности вина дрожали золотые блики свечи. Минцзуэ осторожно отставил ее.

Что я могу рассказать тебе зная, что ты поймешь, если я солгу?

- Не знаю, Сюй-сюн. - он потер лицо, стараясь протрезветь - Иногда мне кажется, что да, люблю. Иногда - что это дурной сон. Если вспоминать о поэтах, то те восхваляли любовь, превознося ее, сулили ее радости в своих произведениях. А у меня выходит, что только душу рвет на части. Это ведь не очень нормально, верно? В сердце должны петь соловьи. - он усмехнулся воспоминаниям - Хотя ты всегда был большим романтиком чем я. Тебя и надо спрашивать про любовь.

Состояние глубокой вины на его лице, впрочем, тирада не объясняла.

Минцзуэ резко поднял глаза на собеседника. Запретная любовь? Сюй что-то знает? И так спокойно об этом говорит?

Минцзуэ решил пощупать еще немного, чтобы убедиться - правильно ли понял товарища:
- А ты бы... что ты бы делал на моем месте, Сюй-сюн? Поддался бы... мгм... чувствам?