Если бы Сун Лань не был бы так вежлив и предупредителен, Вэнь Цин выдала бы что-то вроде "мое целительское назначение твоему другу: не встречаться с живыми людьми" и выставила бы его вон. Она все еще почему-то до отвратительного плохо думала про Сяо Син Чэня. Может, потому что тот был кем-то, кем ей никогда не стать, но кем хотелось бы быть. Или же он просто в прошлой жизни увел у нее любимого. Неизвестно, но Вэнь Цин относилась к нему дурно как человек, и не желала пытаться понять причин больше, чем уже называла тому в лицо. А вот как целительница отмахнуться от него все же не могла. Поэтому зажгла горелку, ставя греться чай. И достала лепешку с сыром. И миску риса порцией не больше кулака десятилетнего ребенка.

- Я расскажу, но только если ты выпьешь чай. И съешь все, что я тебе дам. Сам. Здесь. При мне, - показала, куда сесть, сама устроилась напротив и продолжила заваривать чай. - И для начала расскажи, что с ним сотворил Чэнь Шу Ин.

- Наставник Чэнь?! - Вэнь Цин не сдерживала глубокого своего удивления таким именованием "грязного Вэня, да пусть подохнут все эти твари, солнцедоставучие". Ее брови поднялись по высокому лбу, а рот округлился. Целительница помотала головой, удовлетворенная перекусившим хотя бы немного адептом.

- Кхм, да какая мне разница. Так. Что до твоего друга. Ты уже спрашивал у него, почему он так умолял не звать меня? А после Ин-сюна так спокойно спит в вашей палатке?

Вэнь Цин смерила даосса взглядом. Тот игнорировал все ее уколы. И даже не хотел показать, что задумался над поведением друга. Тот ведь не хотел его помощи еще совсем недавно. Даже видеть не хотел. А от Чэнь Шу Ина позволил унести. Как человек, Вэнь Цин не понимала Сун Ланя вообще. Как целительница не должна была рассказывать о болезнях без разрешения пациента. Она нахмурилась и медленно отпила чая.

- Слишком много насилия для одного юноши за один день. Его покалечили. Повреждены обе руки, кожа на груди. И есть еще кое-что серьезное. Такого пациента надо держать в покое, в окружении узкого круга самых доверенных лиц. Которым он действительно может рассказать все. Но здесь нет его матери, жены, отца и брата. Даже сестры, - пожевала губы.
- Рана на руке должна быть чистой. Проверь следы у него на груди тоже. К затылку приложи холодное, чтобы уменьшить синяк. И уговаривай его позволить тебе снять с него штаны. Большего не скажу. Только то, что внутренние, душевные раны его глубже, чем те, что видимы глазу.

- Нет, тебе придется его отнять. Подожди, я дам мазь. Отдашь ее своему другу. Скажешь, чтобы применил к тому самому болезненному месту, до которого он меня не допустил с лечением, - передала ему маленькую баночку.
- А теперь иди. И впредь ищи помощи наставника Чэнь, но не моей.